Месть капризного призрака - Калинина Дарья Александровна - Страница 19

– Не купила, он ей так достался. Там вообще интересная история произошла. Хочешь, расскажем?

Вован хотел. Идти им было еще далеко. Отчего же не послушать?

Оказалось, что после смерти старой Захаровны, которая не оставила завещания, ее дом и квартиру в городе присвоил себе двоюродный племянник, приходящийся Галине каким-то там юродным дядей.

– В обход родной внучки пошел, как-то и нотариуса сумел подговорить, и всех, кто этим делом занимался, и Галине ничего из нажитого бабушкой не досталось.

– Наверное, завещание все-таки было написано на его имя.

– В том-то и дело, что и завещания не было, и племянник этот никогда прежде не появлялся. Бабушка Гали про его существование и думать-то забыла. А он, выходит, про нее не забыл.

Когда умерла бабушка Галины, юная ведьма в этот период находилась в далеком странствии. По словам подруг Галины, в этом не было ничего удивительного, потому что всякая уважающая себя ведьма хотя бы несколько раз в жизни должна совершить паломничество по местам силы, которые ей указывают сами духи.

– И вот когда Галина вернулась из своего путешествия, то оказалось, что все имущество ее бабушки прибрал к рукам дальний родственник и возвращать его отказывается.

Галина не стала судиться с ним, лишь пообещала хапуге, что все отобранное у нее он вернет ей сам. Родственник рассмеялся ей в лицо, но вскоре ему стало не до смеха.

– Потому что его повсюду стали преследовать неудачи.

И неудачи – это еще было мягко сказано. На мужика сыпались беды одна другой круче. Началось все с того, что его поймали на взятке, выгнали с работы, ему грозил реальный тюремный срок. Одновременно стали происходить нелады и с имуществом, которым он располагал. Квартиры затапливало, дома горели, страховые полисы не выплачивались, потому что оформлены оказывались с какими-то нарушениями, которые препятствовали выплатам.

– Одним словом, через полгода этот тип потерял очень многое из того, что имел.

Может быть, племянник был негодяем, но дураком он точно не был. Он сумел сопоставить происходящие с ним несчастья и проклятие Галины, побежал к ней и покаялся в содеянном.

– Прости! Все твое я тебе верну, только и ты мне верни мое!

Но Галина его разочаровала.

– Не во мне дело. Это бабушка на тебя рассердилась. У нее и проси прощения.

– Это как же? Она ведь померла!

– Вот именно.

– Я не хочу умирать! – ударился в панику мошенник. – В два раза больше тебе верну, чем взял, только вымоли у старухи прощение для меня!

– Мне ничего не нужно. Верни только бабушкину квартиру, ее вещи и домик в Зябликово.

– Но тот дом уже продан другим людям!

– А это меня не интересует, – заявила прощелыге-родственнику Галина. – Как хочешь, так с покупателями и договаривайся. Но пока бабушкин дом не станет моим, как она того и хотела, прощения тебе от нее не видать.

Каким образом ее родственник сумел объяснить покупателям, почему им придется срочно съехать из недавно занятого дома, Галина так и не узнала. Она лишь видела, что люди уехали, даже не взяв ничего из своей мебели, и догадалась, что предложенный им вариант был настолько лучше, что людям даже не пришло в голову забирать с собой также и свой хлам. Они все оставили Галине, не потрудившись спросить, нужны ей их вещи или нет.

Но Галина все равно была довольна. Очистив дом от чужих пожитков, она обнаружила на месте всю бабушкину мебель и другие вещи. Галина не только сумела вернуть себе бабушкин домик, но и получила назад рукописные тетради, в которых были сделанные рукой бабушки записи. А этим записям буквально цены не было, особенно для еще только начинающей практиковать ведьмы.

Болтая о том и о сем, трое молодых людей дошли до городка, в котором остановились Оля с Леной. Он представлял собой шесть палаток, в которых жили кришнаиты. Сейчас они устроились вокруг порядком потрепанного ковра, на котором танцевала одна из девушек. Она была в цветастом сари, которое плавно развевалось вокруг ее тела. Вован невольно засмотрелся на нее, девушка была симпатичной. Вот только ее руки, изгибающиеся в такт музыке, были какими-то пятнистыми.

– Чего это у нее с руками? – полюбопытствовал он у Оли, которая скинула с себя куртку, и то, что вначале Вован принял за юбку, оказалось на самом деле тоже сари. – Что за разводы?

– Что? Ах, это узоры. Мы их рисуем хной.

Оля задрала по локоть рукав своей собственной рубашки. И Вован увидел, что руки ее разукрашены коричневыми завитками, лепестками и цветочками.

– Нравится?

– Ммм… Симпатично.

На самом деле Вовану совсем не понравилось. Что за ерунда, разрисовывать самих себя?

– Один раз нанесенный рисунок способен держаться на коже до нескольких недель.

– Это, если не мыться?

– Можно и мыться. Все зависит от качества красителя. Обычно для рисунков используют недорогую хну, она менее стойкая, но зато и стоит дешево. Моему рисунку три дня, он уже начинает блекнуть.

Вован пробыл на полянке совсем недолго. Эти люди с какими-то неестественно умиротворенными лицами и плавными мягкими движениями вызывали в нем почему-то чувство отторжения.

Бредя назад в Зябликово, Вован недоуменно бормотал себе под нос:

– Странные какие. Что они там такое у себя курят, что все такие сладкие?

До деревни Вован добрался около семи часов вечера, голодный и страшно уставший. Сразу же перед ним со всей остротой встал вопрос с ночевкой. Если прошлую ночь они провели в доме у Васиной бабки, то сейчас это было вряд ли удобно. Из города по звонку бабки приехали родители Васи, в доме был траур, так что Вован даже не стал туда соваться. Он вышел на улицу и задумался.

Куда ему пойти?

И тут он спохватился:

– А где же Толян?

Стоило ему вспомнить про друга, как Толян появился из-за угла. Вид у него был до такой степени сияющий, что Вован без особого труда догадался, что прогулка с Галиной оказалась результативной. Он помахал рукой приятелю, и Толян подошел к нему.

– Галина пригласила нас с тобой пожить у нее, – сказал он. – Пока не закончится расследование, мы ее гости.

Вован испытал облегчение – решился вопрос с ночевкой, но в то же время он почувствовал и смущение. Галина была личностью неоднозначной, странной и весьма загадочной. Если поселиться у нее дома, не попадут ли они оба под ее чары?

Но выбора особого у него не было, больше никто им свое гостеприимство не предлагал, так что Вован согласился перебраться под кров к Галине. Как выяснилось, жить им предстояло не в самом доме, а в маленькой пристройке, сделанной в незапамятные времена и существенно поизносившейся за истекшие годы. На крыше красовалось аккуратное отверстие, через которое виднелись бегущие по небу облака. Вовану было не привыкать. А вот более изнеженный Толян поглядывал на дыру с сомнением.

Галина выглядела невозмутимой.

– В ближайшие дни дождя не предвидится, так что вам тут будет удобно, – сказала она.

– А если дождь пойдет?

– Я же сказала, до вашего отъезда из этих мест дождя не будет.

С этими словами Галина вручила друзьям метлу и совок, чтобы они вымели мусор. Хотя, на взгляд Вована, тут больше бы подошли грабли и лопата, настолько много было опавших листьев, хвоинок и другого мусора на полу сарая.

– Тебе не кажется, что эта Галина специально приспосабливает нас к своему хозяйству? То мы ей навес очистили. Теперь сарай разгребаем. Что следующее? Траву будем косить или забор чинить?

– Можешь к Омарычу наведаться. Он нас тоже к себе приглашал. Там ничего делать не надо.

Но дом Омарыча при всей своей непритязательности обладал одним значительным недостатком. Это был своего рода клуб, где собирались все местные пьяницы и выпивохи. Таковых в деревне имелось немало, и каждую ночь из дома Омарыча доносились либо пьяные крики, либо песни, либо звуки потасовки. Как отдыхать или тем более спать в таких условиях, было непонятно. Поэтому оба приятеля с усердием взялись за уборку.

Ковыряя слежавшийся за долгие годы мусор, Вован неожиданно услышал, как под палкой что-то звякнуло. Наклонившись пониже, он увидел металлическое кольцо, лежащее на досках. Что это такое, разобрать в полутьме было затруднительно. Лампочка в сарайчике отсутствовала, так что пока приходилось довольствоваться уличным светом, попадавшим в сарайчик через мутное оконце. И все же Вован не утерпел.