Танец любви - Батлер Кэтрин - Страница 31

Она почти не прикоснулась к еде и не уловила ни единого слова из речей, которые гости один за другим произносили.

Бредли получил специальный приз за особые заслуги перед европейской киноиндустрией. Пока он выступал со своей короткой, остроумной ответной речью, Милли сидела, уставившись на свои руки и молясь о том, чтобы этот вечер поскорее закончился. Она ощущала на себе его взгляд даже через этот огромный, полный людей зал.

Как только снова зазвучала музыка, она умоляюще взглянула на Пита.

— У меня ужасно болит голова. Мне бы хотелось уйти прямо сейчас.

— Головные боли следует лечить физическими упражнениями, — раздался сзади спокойный голос Рональда. — Потанцуй со мной. Отчим улыбнулся им обоим.

— Мистер Бредли, я с большим нетерпением ждал встречи с вами. Думаю, вы самым благоприятным образом повлияли на творчество моей падчерицы.

Милли зарделась и возмущенно уставилась на него. Но Пит, казалось, был сама вежливость.

— Потанцуй с молодым человеком, дорогая. И обязательно пригласи его к нам на ланч завтра.

Да. Помощи от отчима ждать не приходится, поняла Милли. Явно сквозившее во всем его облике веселье раздражало ее.

Она растерялась, зная, что, если не примет приглашение, Рональда, тот просто силком стащит ее со стула. Это был тот самый мужчина, с которым она бранилась по пустякам, для которого играла на флейте… и в которого без памяти влюбилась.

А может, приняв его приглашение на танец, я таким образом вылечусь от любви к нему, подумала она и молча поднялась с места. Бредли вежливо отодвинул ее стул. В его чрезмерной галантности явно сквозила понятная им обоим издевка. Милли бросила на него быстрый, полный тоски взгляд, и, перехватив его, Рональд уже не спускал с нее своих глаз. Он с видом собственника взял ее под руку.

Площадка для танцев оказалась просторнее, чем можно было предположить, но по сравнению с залом в замке выглядела просто крошечной. Тем не менее Рональд повел себя так, словно они все еще были в замке. Встав перед Милли и положив ей на талию руки, он старался держать ее на расстоянии, при этом абсолютно игнорируя остальных танцующих. Милли почувствовала на себе пронзительные, как свет юпитеров, взгляды. Казалось, весь зал внимательно наблюдает за ними.

Бредли же словно не замечал ничего вокруг.

— Помнишь? — мягко спросил он.

— Помню, — стиснув зубы, мрачно произнесла она. — Я помню абсолютно все!

Он засмеялся чуть хрипловатым, до сих пор преследовавшим ее во сне и звучавшим в музыке смехом. Его рука скользнула по ее спине.

— Смотри на меня и держи плечи параллельно моим, — прошептал он. — Я буду вести тебя.

Звучавшая в этот момент мелодия имела довольно простой ритм, так что Милли было легко двигаться под нее.

— Ты делаешь успехи, — одобрительным тоном заметил Рональд и, ловко развернув ее, одним быстрым движением прижал к своей груди.

Она стрельнула на него недовольным взглядом.

— Хочешь сказать, что за это я должна благодарить тебя?

— Не думаю. Это не только моя заслуга, — притворяясь, что не понял ее намек, ответил он. — Ты очень восприимчива ко всему новому. Написанная тобой танцевальная музыка произвела на меня сильное впечатление. Чувствуется, что ты писала ее, вкладывая в это всю душу.

— Не думаю, что ты способен заметить в ком-то душу, — прошипела Милли.

Грустно покачав головой, Рональд закружил ее вокруг себя, а потом снова прижал к груди. Поперхнувшись от неожиданности, она в течение следующих нескольких мгновений старалась восстановить дыхание.

Улыбнувшись ей в лицо, Рональд сказал:

— Ты не правильно поняла меня.

— Почему же? — едва обретя способность говорить, ответила Милли. — Ты идешь своей дорогой, не замечая никого вокруг, и видишь только то, что тебе хочется видеть.

Казалось, это замечание позабавило его.

— И что же я, по-твоему, упустил? Милли хотелось рассказать ему, что он не оценил настоящее чувство, но, осознав, к чему это приведет, промолчала.

— Если уж речь идет о сказках, Золушка, то именно ты позволила своей фантазии разыграться.

— Не называй меня Золушкой! — Милли свирепо уставилась на него.

Она осознавала, что он прав, но ей было неприятно услышать это от человека, которого она тайно любила всем сердцем.

— Что ты себе вообразила? — просто, словно о чем-то обыденном спросил ее Рональд. — Пыталась сыграть романтическую роль, чтобы узнать, подходит ли она тебе? Или просто хотела доказать, что при желании можешь найти себе другого мужчину? — Казалось, происходящее по-прежнему забавляло его, но в его хрипловатом голосе зазвучали угрюмые нотки.

Окончательно рассвирепев, Милли едва не влепила ему пощечину. Она хотела прекратить танец, но его сильные руки заставляли ее продолжать двигаться.

— А о чем, черт возьми, думал ты? Хотел доказать, что в жизни так же неотразим, как и в фильмах? Говорят, вы с Мэлани Кинсайд очень органично смотритесь вместе на экране. Тебе захотелось сравнить ее со мной?

Неожиданно остановившись, он как-то странно уставился на Милли, но явно не обиделся, что уже само по себе было для нее разочарованием. Ведь она только что сказала самое неприятное из того, что могла придумать.

— Ты хочешь сказать, что никогда не доверяла мне?

Она отбросила назад волосы.

— Конечно нет.

Рональд мягко рассмеялся, и его руки еще сильнее сжали ее, закружив в танце. Казалось, он не замечает любопытных взглядов окружающих.

— Ты просто лгунья, — дружелюбно заметил он.

— Да как ты смеешь?!

Он покачал головой, и свет люстр блеснул в его волнистых каштановых волосах. У Милли возникло настолько непреодолимое желание дотронуться до них, что она даже закрыла глаза, пытаясь справиться с собой.

— Вспомни, — посоветовал он, — ведь я уже однажды говорил тебе об этом. У тебя отличная интуиция. Ты прислушалась к ней, когда разрешила мне войти в квартиру отчима, потом, когда позволила отвезти тебя на континент. Тогда ты доверяла мне. А сейчас просто запуталась, потому что все эти чувства были новыми для тебя.

— Если бы это было действительно так, — не обращая внимания на его последнее замечание, сказала Милли, — то мне следовало бы раз и навсегда прекратить следовать интуиции.

Ироническое выражение его лица не могло скрыть пытливого взгляда.

— Это было бы очень глупо, — пробормотал Рональд, и его рука осторожно двинулась вдоль ее позвоночника, самым явным и бессовестным образом иллюстрируя эти слова.

Милли показалось, что у нее остановилось сердце. Она глубоко вздохнула и сказала, четко выговаривая слова:

— Если ты сейчас же не отведешь меня обратно за стол, я устрою скандал.

Улыбка на лице Рональда стала еще шире.

— Очень хорошо. Перед выходом нового фильма мне он мне не помешает.

— Тебе и в самом деле наплевать на всех?

— Нет. — Он лукаво улыбнулся, но голос его звучал абсолютно спокойно. — На кое-кого мне вовсе не наплевать.

Музыка сменилась прежде, чем Милли успела потребовать у него объяснений. Новая мелодия была медленной и протяжной. Карие глаза Рональда заблестели.

Милли уже решила, что он собирается отпустить ее, но тут его руки снова сомкнулись вокруг ее талии.

На этот разу Милли не было никаких сомнений в его намерениях. Да и все, кто наблюдает за нами, вдруг поняла она, тоже все поймут. Его руки скользили по ее телу так, словно они опять были одни в замке, в комнате с занавешенными окнами и тенями от горящих свечей.

Милли забыла и о своем негодовании, и о своих подозрениях на его счет, и даже о своем разбитом сердце. Она уже не соображала, где находится, и не видела никого из танцующих на площадке.

Рональд склонился, чтобы поцеловать ее в шею, и вдруг что-то ослепительно сверкнуло. Милли снова обрела разум. Выпрямившись, она взглянула через плечо Рональда и столкнулась взглядом с ухмыляющимся мужчиной, который нацелил на нее фотокамеру. Последовала еще одна вспышка.

Бредли пробормотал что-то резкое себе под нос. Но репортер уже повернулся, фотографируя другие пары.