Танец любви - Батлер Кэтрин - Страница 18

Милли фыркнула.

— Безработные музыканты не в счет.

— Да? — Его глаза вдруг стали холодными и оценивающими. — А в чем проблемы? Почему ты осталась без работы?

— Ну, это не совсем так, — смутилась Милли. — Я учу детей.

— Разве ты не можешь зарабатывать как композитор? — обманчиво мягко спросил Рональд, и Милли замерла, словно от удара. — Или ты даже не пыталась?

Милли шепотом произнесла:

— Ты просто ничего не понимаешь. Представь: ты сочиняешь музыку. Твой отчим считает, что ты можешь это делать, а кто-то, кому ты всецело доверяешь, говорит, что ты бездарна. Ты не знаешь, кому верить, но не можешь справиться с непреодолимым желанием сочинять… — Ее голос звучал почти печально.

— Дорогая, я сам был в таком же состоянии, с горькой усмешкой произнес он. — Вот почему твои глаза для меня — словно зеркало. Я пережил то же самое пять лет назад, но никогда больше не вернусь к тому состоянию. А ты… — Он умолк.

Судорожно глотнув воздух, Милли приготовилась к обороне.

— Что я? — эхом отозвалась она. — По-твоему, я непременно должна поступать точно так же, как и ты?!

— О нет. Конечно же, нет. — Он невесело засмеялся. — Ты никогда так не поступишь.

— Но ты, конечно же, уверен в том, что знаешь, как именно мне нужно поступить, верно? — с вызовом сказала она.

Наступила неловкая пауза. Рональд неожиданно улыбнулся, хотя и не очень весело. Казалось, он понял, что к его ногам брошен вызов, и принял его.

— Да, — произнес он и, не дожидаясь того момента, когда ее негодование выплеснется наружу, добавил:

— Думаю, тебе надо научиться танцевать.

Милли в бешенстве вскочила, от возмущения потеряв дар речи.

— О, не обязательно делать это прямо сейчас. — Его глаза светились лукавством. — Позднее. Может быть, после ужина.

— Ты просто невыносим!

Опершись на локоть, он рассмеялся ей прямо в лицо.

— Ты — тоже тот еще подарочек. Ты всегда так быстро вскипаешь? — спросил он. — Или только когда ты со мной?

— Никто, — сквозь зубы процедила она, — еще не пытался заводить меня, как ты.

Рональд с легкостью поднялся на ноги.

— В таком случае они много потеряли. У Милли возникло непреодолимое желание залепить ему пощечину. Это настораживало: она не помнила, чтобы ей когда-либо хотелось сделать нечто подобное. И все же присущее ей чувство юмора взяло вверх, и она с улыбкой заметила:

— Ты пытаешься спровоцировать меня? Напрасно. Последний раз я действительно дошла до ручки в детском саду, потому что Фетти Макмиллан нравилось макать концы моих косичек в краску.

Плечи Рональда чуть дрогнули.

— Косичек… — задумчиво повторил он, глядя на ее рыжие с золотистым отливом волосы, словно шелк ниспадавшие на плечи.

Милли, будто защищаясь, нетерпеливо дернула рукой.

— Не надо. Что бы ты ни собирался сказать, не говори сейчас ничего. На сегодня с меня достаточно твоих насмешек. Я просто не вынесу их больше.

Он улыбнулся.

— Хорошо, ни слова больше, — пообещал он. — А ты меня за это покормишь?

Милли взглянула на стоящее в зените солнце. На голубом небе не было ни облачка, а воздух, казалось, даже дрожал от жары.

— О Боже мой, конечно, — сказала она. И, на секунду задумавшись, предложила:

— Как насчет пикника?

— Здесь?! — Глаза Рональда озорно заблестели.

— Если хочешь, — согласилась Милли. — Однако чуть повыше в горах есть более приятное местечко. Туда ведет не очень крутая тропинка. Я часто загружаю рюкзак провизией, беру книгу и провожу там весь день. Обычно я беру с собой сыр, салат, хлеб… Тебя это устроит? — Она вопросительно посмотрела на него.

Откинув назад голову, Рональд расхохотался от души. Милли показалось, что его смех отражался от лежавших в отдалении горных вершин и эхом возвращался обратно к ним.

— Дорогая, я привык к пикникам у бассейнов, когда гостей обслуживают официанты, — объяснил он, когда вновь обрел способность говорить. — Рюкзак — это что-то новенькое для меня. — Он взял ее за руку. — Но я, конечно же, не против.

От его дружеского, почти небрежного прикосновения Милли охватила легкая дрожь. Во рту у нее пересохло. Она сделала глубокий вдох и предприняла поистине героическую попытку поддержать разговор.

— Не могу предложить тебе бассейн, но здесь есть своего рода речушка. Мы могли бы даже искупаться, — предложила она.

Его указательный палец начал кругами двигаться по внутренней стороне ее ладони. Милли сглотнула, пытаясь подавить вставший у нее в горле ком, но Рональд, казалось, не заметил этого. Он оценивающим взглядом оглядывал пики гор, до сих пор, словно белыми колпачками, покрытые снегом.

— А вода там, наверное, ледяная?

— Бодряще холодная, — мечтательно сказала она. — Просто оживляющая.

— Ледяная, — настаивал он. — Ну, хорошо. Если ты покормишь меня, то я, пожалуй, рискну. Но за последствия будешь отвечать ты.

Милли засмеялась.

— Договорились.

Выбрав из запасов, привезенных Хуаном-Антонио, необходимые для пикника продукты, она повела его на свое самое любимое место. Их путь лежал через сад и оливковую рощу, а потом — вверх по каменистой тропе, обрамленной колючим кустарником и выступающими на поверхность причудливыми пластами горных пород.

С уверенностью человека, хорошо знавшего дорогу, Милли быстро и ловко поднималась вверх, хватаясь за стволы деревьев или за острые камни. Вскоре стал слышен шум журчащей воды. Солнце светило прямо над головой. Было жарко, пыль клубами вырывалась из-под ног. От запаха розмарина и дикого тимьяна кружилась голова.

Милли обернулась к своему спутнику. Откинув с лица волнистые волосы, Рональд улыбнулся ей своей блистательной улыбкой. Она почувствовала, что ее сердце забилось учащенно, и, стремясь скрыть волнение, оживленно сказала:

— Еще один подъем. Как у тебя дела? Он ухмыльнулся.

— Выживу.

При ярком солнечном свете его глаза, казалось, были цвета осенней листвы с золотистыми искорками. От взгляда этих глаз ее сердце замерло, и она остановилась как вкопанная. Его улыбка стала еще шире.

— Как здесь хорошо, — произнесла она, пытаясь скрыть смущение, и вновь заторопилась вверх по тропинке.

Не понимаю, что со мной происходит, думала Милли, пытаясь усмирить учащенные удары своего сердца. Рональд — жесткий, умный и очень проницательный человек. Да, он пугающе привлекателен. Он волновал и волнует тысячи женщин. Но ведь я-то не идиотка. Откуда же это непреодолимое влечение? Я ему интересна, ему хочется меня узнать, но он видит во мне не личность, а всего лишь предмет для изучения. А я…

Мы знакомы всего три дня, напомнила она себе, и эта мысль немного охладила ее пыл. Три ночи и три дня, как сказал бы Рональд. Первая ночь случилась по ошибке, вторая прошла в мелких ссорах насчет дороги, третья… На третью ночь я сама повела его в свою обитель и говорила такие вещи, которые никогда и никому не должна была говорить.

Охваченная странным ощущением, что сожгла за собой все мосты, Милли оперлась здоровой рукой о плоскую каменную глыбу, которой заканчивалась тропинка, и перепрыгнула через нее. Рональд последовал за ней. Не глядя на него, она отвела в сторону свисающие стебли вьюнка и, пригнувшись, чтобы протиснуться сквозь заросли кустов, снова осторожно двинулась вперед. Было бы ужасно, если бы обычная неуклюжесть подвела ее именно сейчас!..

Все вокруг заросло — верный признак того, что с прошлого года здесь никого не было, и Милли почувствовала удовлетворение при мысли о том, что это все еще только ее место.

Она выпрямилась во весь рост, стараясь держаться на безопасном расстоянии от догнавшего ее Рональда. Он молча осмотрелся и тихим голосом произнес:

— Фантастика!

Они стояли на затерявшейся среди гор, поросшей травой площадке. Окружающие ее скалы были покрыты мхом, вереском и ползучими стеблями вьюнка, и этот небольшой пятачок земли был словно отгорожен от остального мира. Ниже текла маленькая, быстрая речка, начало которой давал водопад, каскадом низвергавшийся со скал, расположенных высоко над их головами. Вода пенилась и кружилась вокруг попадающихся на ее пути скал, но оставалась спокойной, чистой и прозрачной у берега.