Танец любви - Батлер Кэтрин - Страница 12

— Разумеется, не пошлые подробности ваших любовных интрижек. — Он промолчал, умело выполняя двойной поворот на горной дороге. Милли отвела глаза от крутого обрыва и поспешно сказала:

— И все же, кем занято ваше сердце в данный момент?

— Я знал, что вы спросите об этом. — Рональд был явно удовлетворен. — В данный момент никем. В колонках светской хроники попадаются весьма прозрачные намеки на мой роман с Мэлани Кинсайд, но это всего лишь плод фантазии журналистов.

Что-то в его голосе заставило Милли задать следующий вопрос:

— Но вам нравится эта женщина?

— Вы хотите спросить, мечтаю ли я, чтобы между нами действительно было то, о чем болтает пресса? — Он пожал плечами. — На это нет абсолютно никаких шансов. Подобно вашей матери, Мэлани не интересует ничего, кроме карьеры. До сих пор наши отношения вполне устраивали ее.

Милли была заинтригована.

— До сих пор? Вы имеете в виду, что теперь все изменилось и вы не будете сниматься вместе? Его лицо стало совсем непроницаемым.

— Кто знает…

Милли неожиданно для себя почувствовала досаду и разочарование. Закусив губу, она откинулась на спинку сиденья.

Неожиданно из-за поворота навстречу им выехала машина. Рональд мгновенно среагировал и легко разъехался с ней. Милли не отрывала глаз от его худощавых, сильных рук, лежащих на руле.

— Вы действительно отличный водитель! — непроизвольно вырвалось у нее.

Он улыбнулся одними губами, но его глаза по-прежнему остались непроницаемыми.

— А вы знаете, что хорошие водители оказываются обычно отличными любовниками? — Рональд явно забавлялся. — Вы с этим согласны?

Милли хотелось ответить колкостью, но она понимала, что это даст ему новую возможность поиздеваться над ней. Поэтому, она прибегла к спасительному высокомерному молчанию и прервала его, только когда ей пришлось показывать съезд с шоссе.

— Связь восстановлена, — пробормотал он. — А я уж думал, что нам придется разводить сигнальные костры, чтобы заметить друг друга.

— Связь? Я знаю вас всего лишь два дня, — презрительно напомнила Милли.

— И две ночи, — добавил он.

— Вы что, нарочно стараетесь поставить меня в неловкое положение?

— А вам не кажется, что вы преувеличиваете? Сколько вам лет, мисс Роббинс?

— Двадцать пять, — сдавленно произнесла она.

— А ведете себя так, словно вам девяносто, — дружелюбно заметил он.

— Вовсе нет! — Милли понимала, что в ее голосе звучит обида, но ничего не могла с собой поделать, и это еще больше разозлило ее. Он, не отрывая глаз от каменистой дороги, лишь пожал плечами. Этот жест и равнодушно-ироничное выражение его лица вызвали у нее желание ударить его. Сдерживаясь, она крепко стиснула кулачки, но все же сказала:

— Знаете, я никогда и ни к кому не испытывала таких чувств, как к вам.

— О! Я просто счастлив слышать это!

— Я вовсе не то имела в виду! — крикнула она. Рональд засмеялся.

— Ваши слова невозможно понять иначе. — Вы слишком болезненно реагируете на шутки из-за своей консервативности, — добавил он.

— Я вовсе не считаю себя консервативной, — сквозь зубы процедила Милли.

— Со стороны виднее…

Машина, задевая о ветки густого кустарника, плавно вписалась в два следовавших один за другим поворота. Милли здесь просто сначала остановилась бы, а затем начала продвигаться вперед короткими рывками. Рональд же вел машину медленно, но вполне уверенно. Он внимательно следил за дорогой, но это не мешало ему беседовать с попутчицей.

— Признаюсь вам. Золушка, за два дня я узнал о вас лишь то, что вы уж точно не делаете в своей жизни. А так невозможно по-настоящему узнать человека.

Дорога вновь избавила Милли от необходимости отвечать. Вынырнув из зарослей, машина оказалась на завершающем отрезке пути. Вперед вела лишь вьющаяся среди скал широкая тропа. Величие взметнувшихся в небо горных пиков возмещало глазу отсутствие бурной растительности.

С красотой горных вершин соперничали изящные, будто резные башни Лас-Рокаса.

Бредли, которого, казалось, ничто не может ни удивить, ни взволновать, неожиданно резко нажал на тормоза.

— Что это? — спросил он.

— Лас-Рокас. Пит купил его за год до женитьбы на моей матери. Это средневековый замок.

— Это я и сам вижу. — Рональд покачал головой. — Если бы я не видел всего этого своими собственными глазами, то никогда бы не поверил в возможность подобного. А котлов с кипящим маслом и ведьм здесь нет?

— Это памятник истории, — чопорно сказала Милли. — Министерство культуры предъявляет весьма строгие требования…

— К кипящему маслу?

— Замок небольшой. — Милли старательно не поддавалась на его насмешки. — Когда Пит купил его, он был почти полностью разрушен, так что многое из того, что выглядит подлинным, на самом деле результат реставрации. Но ученые все равно иногда приезжают сюда.

— Ученые? Маги и колдуны лучше вписались бы в такую обстановку. — Рональд снова засмеялся. — Должно быть, у вашего отчима действительно куча денег. Думаю, вы воспринимаете все это как нечто само собой разумеющееся? Просто привыкли к подобным вещам?

Не дожидаясь ответа, он въехал во внутренний двор замка. Здесь цвела буйная растительность, стояли вазоны и кадушки с лимонными и апельсиновыми деревьями, розовыми кустами, геранью; древнюю стену оплетали стебли винограда.

Бредли заглушил мотор и осмотрелся вокруг.

— Фантастика… — наконец проговорил он. — Просто не верится.

Милли выбралась из машины и слегка потянулась, с наслаждением вдыхая прохладный свежий воздух. Чувствовалось, что здесь недавно прошел дождь, но сейчас выглянуло солнце, и повсюду блистали алмазные капли. Рональд подошел к ней. У него было странное выражение лица.

— Здесь вы дома?

— Нет. — Она отрицательно покачала головой. — Когда была жива моя мать, мы редко приезжали сюда. Она считала, что этот замок — слишком уединенное место. Но однажды я провела здесь целое лето…

Воспоминания о том лете отчетливо всплыли в ее памяти.

Шон тогда еще не был женат. Держась за руки, они вдвоем бродили среди оливковых рощ и горных пастбищ, но их отношения оставались абсолютно невинными. Следующие восемь лет своей жизни она провела в ожидании того, что он полюбит ее. А когда он наконец полюбил…

Вздрогнув, Милли постаралась отогнать неприятные воспоминания.

— Здесь прекрасная, почти дикая природа. Если хотите, я вам все покажу, — застенчиво предложила она. — Перед тем как вы уедете…

— Спасибо. — Бредли пристально посмотрел на нее. — В то лето вы были здесь одна?

Черт бы его побрал, подумала Милли. Как ему удается разгадывать мои самые сокровенные мысли?

— Нет, со мной был мой учитель музыки, — холодно ответила она.

— И все? Должно быть, вам было довольно скучно, — лениво заметил Бредли.

Милли судорожно глотнула, стараясь подавить стоявший у нее в горле ком.

— Да нет, здесь недалеко есть деревня. Туда можно добраться за двадцать минут. Впрочем, мы тогда много занимались…

Его брови поползли вверх от удивления.

— Сколько же вам было лет? Она покраснела.

— Семнадцать.

— А вашему наставнику?

— Двадцать восемь. А откуда вам известно, что это был мужчина? — вдруг спохватилась Милли.

— Я этого не знал.

Она рассердилась на себя. Ей хотелось сказать ему что-нибудь неприятное, но не нашлось подходящих слов. Перехватив ее взгляд, Рональд слегка похлопал ее по руке.

— Не сдерживайтесь! Просто дайте мне по физиономии, — лениво посоветовал он.

С трудом, но ей удалось сохранить самообладание.

— После такой утомительной поездки вы, должно быть, устали и голодны. Я могу покормить вас.

И она медленно вошла в замок, делая вид, что не слышит тихого смеха, раздавшегося ей вслед.

Отделанная камнем кухня в основном сохранила свой первоначальный, средневековый вид. В противоположной входу стене виднелась массивная дверь. Рональд прошел туда и вскоре вернулся, весьма довольный увиденным.