Разгар зимы - Коул Кресли - Страница 15

Селена приблизилась почти на расстояние удара. Я должна была отвлечь близнецов.

— Зачем вы это делаете? Зачем пытаете людей?

— Чтобы оттачивать мастерство, исследовать боль и наслаждения плоти, — сказал Винсент, — мы — орудия в руках Первого. Первый познает через нас.

— Первый? — наблюдая за тем, как зловеще Лучница подкрадывается к своей жертве, я порадовалась, что она на моей стороне.

Винсент повернул ложку.

— Священный Первый, которому мы служим.

— Я не понимаю.

Он вздохнул.

— Что мы слышим, да будет услышано. Что мы видим, да будет увидено. Что мы познаем, да будет познано, — ну, если ты так говоришь… — но вскоре у нас развилось пристрастие к пыткам, потому что мы — Арканы.

Безумная логика.

— Это не означает, что вы должны подвергать людей пыткам.

— Неужели Жрец и Алхимик умерли спокойной смертью? — Надменно сказал Винсент. Они оба умерли в муках.

— Это была самозащита и ничего больше.

И всё-таки, разве красная ведьма не наслаждалась убийствами?

Вайолет взбесилась:

— В прошлых играх тебе это нравилось! — наконец-то живая эмоция. — Сомневаюсь, что твои вкусы так уж поменялись.

— О чем ты говоришь?

Она впилась взглядом в Винсента, и радужки его блеклых глаз мгновенно почернели.

— Скажи ей. Пусть Первый увидит её реакцию.

— Из-за тебя, — прошипела Вайолет, — мы прибегаем к пыткам из-за тебя.

Глава 12

— Ты никогда не задумывалась, почему мы шли в Хейвен? — спросил Винсент. — Мы хотели отомстить тебе, сделав пленницей собственной любви. Но так даже лучше. Мы знаем, что намного тяжелее видеть мучения любимого человека. Этому нас научила ты.

— Я?

Вайолет продолжила:

— Однажды ты сказала: «Любовь — самая разрушительная сила во вселенной». И была права.

Я покачала головой.

— Я... я никогда раньше с вами не встречалась. Я не понимаю, о чём вы говорите.

— Не изображай забывчивость! — сказал Винсент, брызжа слюной, — ваша семья ведет хроники, также, как и наша.

— Я никогда не читала свою историю. Я знаю только фрагменты.

Изучив выражение моего лица, они, видимо, пришли к выводу, что я говорю правду.

— Тогда мы проведем для тебя ускоренный курс, — Вайолет подошла к брату, — в последней игре мы были союзниками. Пока ты не предала нас. Ты опутала меня лозами, но моего возлюбленного поймать не смогла. И, чтобы заманить его, подвергла меня таким жестоким, изощренным пыткам...

— …что я сдался, лишь бы только избавить любимую от мучений, — подхватил Винсент, — я решил пожертвовать собой. Во всяком случае, ты была верна своему слову и расправилась с нами достаточно быстро.

— Все, что мы делаем – из-за тебя, — Вайолет потянулась к Винсенту и принялась играть его волосами, — каждый шаг в нашей семье предпринимается с оглядкой на тебя. Отец назвал меня Вайолет потому, что это единственный цветок, которым ты не можешь управлять14. Никогда больше.

Она говорила так, словно я... создала их? Так же, как они создавали новых Бэгменов. К горлу снова подступила тошнота.

Ужасные слова готовы были сорваться с языка: я просто играла в игру.

Но я промолчала.

Если бы их история была записана, то в ней я была бы злодеем.

Вдруг я поняла, что она и так записана.

Внесена в хроники.

— Мы – избранные, Императрица, — в один голос ответили Винсент и Вайолет, — мы – возмездие. И мы помним. Скоро ты увидишь. Мы будем любить тебя очень, очень сильно.

Казалось, что сейчас они возьмутся за руки и начнут ими размахивать, но Вайолет, держа датчик в одной руке, другой продолжала играть с волосами Винсента, пока тот раскалял ложку. Когда же они проявят свои силы?

Я бросила взгляд на Селену. Что обо всём этом думает она?

Она была так близко. Нужно было дать ей больше времени.

— Я уже не та, что была в прошлых играх, — сказала я близнецам, — я считаю омерзительным то, что сотворила с вами. Но вы ведь все равно меня накажете?

Винсент оскалился в хищной улыбке:

— Самыми немыслимыми способами.

Вместе они добавили:

— Практика ведёт к совершенству.

Я сдержала дрожь.

— Ты будешь смотреть, как мы калечим и убиваем мужчину, которого любишь. А потом мы заберём вас с Лучницей на север, как узников нашей любви. Вы увидите Первого собственными глазами, до того, как мы их у вас отнимем, конечно, — он мельком взглянул на Селену, но та уже застыла без движения, — пока мы туда доберемся, Лучница, твоя рука уже исцелится. Чистый холст, который Первому предстоит преобразить.

Откуда он знает про руку? Шпионы?

— Зачем пытать Селену? Она ничего вам не сделала.

— Тело Лучницы светится красным – цветом кровопролития – мечтательно произнесла Вайолет, — Первый придет в восторг. Он будет лично её истязать.

— Она удовлетворит наши пристрастия, — Винсент отвёл глаза от Селены, — ты удовлетворишь нашу жажду мести.

— Этого не будет, — ответила я.

— И как же ты нас остановишь, а? Императрица испепеленного мира? — сказал он с насмешкой. — Мы ожидали от тебя и остальных более мощного противостояния. Мы слышали ваши позывные, слышали, что вы объединяетесь. Но перед нами только вы двое? И это совсем не весело.

Вайолет погладила брата по спине:

— Мы любим игры и веселье. А вы не дали нам ни того, ни другого.

— Будут и другие, — я блефовала, — на подходе сильнейшие игроки нашего альянса. Мы здесь только для разогрева.

— Альянсы вынуждают к принятию решений, — сказал Винсент, — когда в них вступать, когда нарушать обязательства. В трудную минуту ни один Аркан не будет тебе верным союзником. Вы просто временно используете друг друга.

И мои отношения со Смертью это подтверждали. Но как насчёт Селены, которая несмотря на свои переломы, тащила Финна в лагерь?

— Это не так. Теперь нет. Эта игра другая. Мы — другие.

Вайолет отлепилась от брата и, расхаживая с датчиком в руке за спиной у Джека, продолжила, как будто я ничего и не говорила.

— Узники нашей любви требуют принятия решений. Теперь, когда у нас вы двое и охотник, придут ли ваши союзники вам на выручку?

— Естественно, — соврала я. Вернётся ли Габриэль? Он знает только то, что я сошла с ума и набросилась на Тесс, как и предупреждал Джоуль.

— Ты там готова, Ви? Ложка почти нагрелась.

А мне Винсент пояснил:

— Когда ложка сжигает ресницы прежде, чем металл прикоснется к плоти – это идеальная температура.

Вайолет схватила Джека за волосы и снова подняла его голову.

— Просыпайся, негодник! — Она встряхнула его, но реакции не последовало, — он придет в себя, к тому моменту как ты будешь готов, любимый.

Я без раздумий выпалила:

— Если вы вырежете мои глаза, то они вырастут снова, — по крайней мере я так думала, — несколько месяцев назад, я отрезала свой большой палец, и он восстановился. Разве вы не хотели бы на это посмотреть? Вы могли бы снова и снова отрезать мне пальцы.

Никогда бы не подумала, что скажу такое вслух.

Винсент равнодушно махнул рукой.

— До этого мы еще дойдем, — он осматривал раскаленную ложку.

Я его не заинтересовала. Думай, Эви!

— А где именно на севере живет Первый? Это ваш отец?

Селена обхватила рукоять меча, напрягая мышцы...

— Не надо, Лучница. — Винсент угрожающе повертел пистолетом, который забрал у Селены, и прицелился.

Она замерла. Он определенно умел пользоваться оружием.

— Подойди к Императрице, — велел он, — я хочу, чтобы вы обе наблюдали за представлением из первого ряда.

Когда Селена повернулась, меня словно под дых ударили. На ее лице застыло выражение, которого раньше я никогда на нем не видела: растерянность. Впервые за время нашего знакомства, Лучница не знала, что делать.

Глава 13

— Все, что мы сделаем с ним, мы сделаем и с тобой, — сказал мне Винсент, приближаясь к Джеку.