Практическая работа для похищенной - Огинская Купава - Страница 66

Она лежала на дорожке, закинув одну из окровавленных рук на нижнюю ступень и в первое мгновение я не поняла, что это такое. Тонкая, белая, абсолютно нагая, с вязью кровавых рун на теле. Светлые, длинные волосы, разметались по земле, скрыв половину лица. В свете фонаря, подвешенного над крыльцом, казалось, что светло — голубой, уже подернутый смертельной пеленой, широко открытый глаз, смотрит прямо на меня. Я ждала, когда она моргнет, и это ожидание рождало внутри мелкую, холодную дрожь, от которой, казалось, даже кости начинали вибрировать.

— Вэлард, — голос дрогнул и сорвался, а я вцепилась в его руку, чтобы не упасть. Мертвецов я не боялась, при моей профессии, это было бы довольно странно. Пару раз даже отбывала наказание в академическом морге, приглядывая за трупами. Но эта девушка внушала противоестественный, животный ужас, — откуда она здесь?

Вэлард искал экипаж, разбирался с моим багажем и не раз преодолел эту лестницу за последний час. И он точно не мог этого не заметить. Это было невозможно.

— В дом, — меня втолкнули обратно в теплое и надежное, захлопнув дверь прямо перед носом. И оставили одну в темноте, вместе с моей буйной фантазией. И я не преминула этим воспользоваться. Когда Вэлард вернулся за мной через двадцать минут, я уже во всем раскаялась и хотела к маме. О чем и сообщила застывшему на пороге лорду.

— Боюсь, к маме сейчас нельзя, — блекло улыбнувшись, он протянул мне руку, — тебе пора ехать.

— Хорошо, — за его руку я ухватилась с похвальным энтузиазмом, всерьез рассматривая возможность забрать его с собой. Он, конечно, будет против, но если правильно ударить, то оглушенный, ничего не сможет сделать, а когда очнется, его недовольство уже не будет иметь особого значения, — а девушка…

— Ее уже забрали.

Его оперативностью я восхищалась молча, напряжено вглядываясь в дорожку, пытаясь разглядеть хоть какое?то подтверждение тому, что совсем недавно там лежало тело. Смотрела и ничего не видела.

— Откуда она здесь взялась?

— Не знаю, — выдохнув в морозное, темное утро струйку тепла, принявшую вид клубящегося, белого пара, он пообещал, — но выясню.

Я в этом очень сомневалась.

И сомневалась всю недолгую дорогу до кареты, чем ближе становилась дверца с задернутыми шторками, такого же темного цвета, что и вся карета, тем сильнее сомневалась. Причем во всем. Но сильнее всего меня терзали сомнения по поводу благополучия этой поездки. Интуиция вопила и требовала никуда не ехать. Но я упорно с ней боролась.

В итоге оказалась в карете, напротив мрачного Морэма, без Вэларда. Доборолась.

Единственное, что было понятно — в этот раз все намного серьезнее. Я отчетливо ощущала как грядет что?то огромное, черное и опасное, но не знала, как облечь ощущение в слова. Девушки, которых уже не оставляли на местах проведения ритуалов, а цинично и нагло бросали кровавыми посланиями. Это было отвратительно, и это было страшно.

Глядя на медленно сереющий город, в окошко кареты, я чувствовала себя подавленной. С одно стороны, мне не хотелось уезжать, с другой — я была безмерно рада оказаться подальше отсюда.

Ночная тьма сменилась мутным, туманным рассветом, когда мы покинули город и выехали на широкий, наезженный тракт, с густой, мрачной стеной заснувшего на зиму леса по краю дороги. От стылого, серого пейзажа за окном, по коже пробегали морозные мурашки, заставляя передергивать плечами и кутаться в плащ. А сидящий напротив, такой же сонный и недовольный жизнью как и я, Морэм, особой веры в лучшее не вселял.

Потому, когда карету особенно сильно тряхнуло, а через пару секунд та вовсе остановилась, я даже не удивилась. В этот серый день просто не могло не произойти пару мелких, но очень досадных неприятностей. И если бы я знала, что неприятность будет всего одна, но такая, что остальных и не нужно, то точно бы остановила Морэма, когда он из любопытства решил посмотреть, что случилось и почему мы встали. С недовольным видом он приоткрыл дверцу, собираясь продемонстрировать всем свою кислую физиономию. И удивленно хекнул, когда в карету прямо из влажного тумана залетела небольшая сфера. Ударившись о пол кареты, она хрустального зазвенела, послышался характерный хруст раздавленного яйца.

— Бездна, — что происходит Морэм понял сразу, — Иза…

И томящаяся в сфере магия, получила свободу. Сильный порыв ветра вдавил меня в сидение. Морэму пришлось хуже. Его швырнуло на стену, карета дрогнула, дерево затрещало, а стихийник, сдавленно ругнувшись свалился на сидение безвольной куклой.

Последнее, что я увидела был человек, придерживавший дверцу кареты одной рукой. В другой он сжимал охотничий нож. Разглядеть что?то еще я не успела. Лицо его, скрытое под белой маской, грубой работы, и серый плащ тут же стерла пришедшая темнота. Как меня вытаскивали из кареты и перекидывали через седло, я уже не чувствовала, что определенно можно было считать благом.

Глава девятнадцатая. В темноте

Не везет.

Это была единственная связная мысль, которая пришла ко мне после того, как я очнулась.

Холодный, влажный воздух проникал под плащ и теплое, шерстяное платье, и это было единственное, что я чувствовала первое время. Остальное пришло через несколько минут. И пыльный запах заброшенного помещения, и твердость сырой земли, на которой я лежала, и тонкий, раздражающий звон давящей тишины в ушах. Все приходило постепенно, и ничего из пришедшего мне не нравилось.

Я находилась в старом, заброшенном здании. В темноте, без всякого представления, что будет дальше. И единственное, что радовало — руки связаны не были. Мне оставили относительную свободу, что позволяло сохранить последние крупицы мужества, не ударится в панику и все же подняться на дрожащие ноги. Я была уверена, что мы еще поборемся, нас просто так не возьмешь. Пока я верила в лучшее, и держала себя в руках.

— Да что ж за жизнь у меня такая? Все похищают, да похищают, — вопросила я возмущенно. Вопрос мой был риторическим, но ответ я на него получила. Из темноты.

— Полагаю, очень захватывающая.

Вздрогнув от неожиданности, я резко крутанулась, оборачиваясь на звук, но закономерно ничего не смогла разглядеть, и несколько долгих секунд всерьёз раздумывала над тем, чтобы заорать. Останавливало лишь то, что темнота говорила очень знакомым голосом.

Пощелкав дрожащими пальцами в воздухе, я с третьего раза все же смогла создать слабенький, мигающий, упорно стремящийся потухнуть светлячок зеленоватого цвета, который придавал захламленному, грязному помещению особенно зловещий вид.

В углу, на доске, которая раньше, скорее всего, была столешницей, сидел дознаватель, привалившись спиной к стене. В свете моего огонька его бледная кожа приобрела болезненно — зеленый оттенок, и сам мужчина больше всего походил на еще свеженького, недавно поднятого мертвяка. Бледные губы кривились в болезненной улыбке.

— А мы вас искали, — ничего умнее я не придумала. Ренэк хмыкнул, прикрывая глаза, и слегка пошевелился. В тишине глухо звякнуло железо, а я только сейчас заметила, что руки его скованы массивными наручниками, из темного металла. Красноватые прожилки, видневшиеся по всей их поверхности, тускло, но размеренно вспыхивали в такт дыханию дознавателя. Завороженно разглядывая странные оковы, я невпопад пробормотала, — я очень рада, что вы живы.

— Думаю, это ненадолго, — без особого беспокойства отозвался Ренэк. Наручники еще раз звякнули и пленник скривился. А я поинтересовалась, просто чтобы не молчать. Тишина давила.

— Вы ненадолго живы, или я недолго буду рада?

— Полагаю, и то, и другое.

— Мда. Не очень обнадеживающе.

— Мы в старом, разрушенном храме, среди последователей культа. На третью ночь полнолуния. Мне нечем тебя обнадежить, — дознаватель был не только обладателем примечательной внешности и тяжелого характера. Он еще и законченным пессимистом оказался.

— Не нравится мне ваш взгляд на вещи, — осторожно заметила я, медленно приблизившись к стене и двинулась вдоль нее, цепляясь за валяющийся под ногами мусор. Упоминание храма прошлось морозными иголками вдоль позвоночника. Плохие у меня были ассоциации со всякими заброшенными храмами, спасибо сумасшедшим сектантам и говорливому Морэму, — нужно мыслить позитивно. Вэлард же где?то там, и скорее всего нас ищет. Я уверена, что Морэм уже добрался до него и все рассказал.