Том 21. Поцелуй мой кулак - Чейз Джеймс Хедли - Страница 17

Я проснулся окончательно и осмотрелся вокруг. Голос звучал так громко и отчетливо, что начинало казаться — в комнате кто-то есть. Потом до меня дошло, что это сон, и я снова уронил голову на подушку.

О возвращении не могло быть и речи. Я не желал, чтобы мне помогали. Мои мысли были целиком посвящены Рее, и вожделение настолько сильно охватило меня, что пришлось вылезти из постели и некоторое время простоять под холодным душем, пока не остыл жар моего тела.

Затем я побрился; надел рубашку и джинсы и спустился в ресторан выпить пару чашек неизменно скверного кофе. В компании со мной завтракали несколько коммивояжеров, попутно листая свои записные книжки. Никто из них не обращал на меня внимания. Я закурил сигарету и вспомнил вчерашнюю ночь.

Что за жалкая выходка! Как издевалась бы Рея, узнай о моих подвигах. Как глупо провалилась операция по угону машины! А потом этот щупленький педерастик! Такое может сделать кто угодно. Чем я рисковал? Отобрал часы, вероятно, самую дорогую для него вещь. Да, здесь действительно нечем гордиться! Я вспомнил, как Призрак Джинкс назвал меня Дешевкой. Судя по событиям прошедшей ночи, это имя подходит мне как нельзя лучше. Но сегодняшней ночью будет иначе. Я твердо решил, что поднимусь на одну ступеньку выше. Нужно только разработать план действий. Я сидел, курил и после напряженных размышлений составил план действий.

Выйдя из отеля, я сел в «бьюик» и выехал из города. Миль за сто севернее по шоссе находился городишко под названием Джексонов Полустанок, чистенький и процветающий. Его жители специализировались на выращивании апельсинов. На его главной улице, забитой машинами скупщиков фруктов, я с трудом отыскал место для стоянки и зашагал по горячему асфальту в поисках нужного мне магазина. В универмаге самообслуживания мне пришлось буквально проталкиваться сквозь толпу покупателей, делавших необходимые покупки на конец недели: волнующаяся масса людей, для которых я был невидимкой.

Поднявшись на эскалаторе в отдел игрушек, я попросил продавца показать игрушечные пистолеты, упомянув несуществующего племянника. Девушка представила на выбор множество пистолетов, револьверов и даже кольт полковника Джека. После недолгого размышления я остановился на пистолете «беретта», который благодаря агенту 007 сделался знаменитым. Он был точной копией настоящего и выглядел достаточно угрожающе. После этого я спустился на второй этаж и купил яркую сумку на ремне, с буквами ТВА, отпечатанными по бокам. Оттуда прошел в отдел готовой одежды и, поискав на вешалках, купил красный пиджак с черными накладными карманами, который можно было легко запомнить. В отделе, где торговали всякой всячиной доя розыгрышей и маскарадов, я разжился битловским париком и зеркальными очками, сквозь которые можно прекрасно видеть, спрятав глаза.

Все покупки я уложил в сумку. В Луисвилл я возвратился в пятом часу. По дороге в отель, проезжая мимо городской больницы, я вдруг вспомнил, что совершенно забыл о Дженни, и она, видимо, не знает, что и думать. Чья-то машина вырулила со стоянки, и я тут же встал на ее место, повинуясь первому побуждению. Несколько минут я сидел в машине, размышляя, а хочу ли я увидеть Дженни. И был уже склонен отказаться от встречи, но что-то притягивало меня к ней. Выйдя из машины, я подошел к киоску и купил книгу Фредерика Форсайта «День Шакала» и классический роман Грэма Грина «Власть и слава».

— А я о вас думала, — сказала Дженни, поблагодарив меня за книги. — Хотела бы я, чтобы вы были уже дома.

— Не беспокойтесь по пустякам, — я улыбнулся ей, думая, как она не похожа на Рею. — Я еще недостаточно окреп для развеселой жизни в Парадиз-Сити.

— Но чем же вы занимаетесь?

Я пожал плечами.

— Да так. Этот город заинтересовал меня.

— Вы повредили руку?

Мои пальцы еще не зажили после удара, нанесенного брату Реи.

— Неполадка в машине. Полез исправлять. Пустяки, до свадьбы заживет. Как вы, Дженни?

— Поправляюсь. Лодыжка медленно срастается.

Я рассказал о встрече с Деревяшкой и девочкой.

— Пришелся не ко двору.

— Мисс Мэтис очень профессионально относится к работе. — Дженни покачала головой. — Вы обиделись?

— Не сказал бы. — Помолчав, я спросил то, что очень хотел бы узнать: — Скажите мне, Дженни, одну вещь.

Брат Реи Морган с виду тертый парень. На какие средства он живет, вы не знаете?

— Фел?

— Его зовут Фел Морган?

— Фелдон. Он внук Фелдона Моргана. Так его назвали в честь деда. Того застрелили в момент ограбления банка.

— В самом деле? А чем он зарабатывает себе на жизнь?

— Что-то связанное со старыми автомобилями. Он продает металлолом или что-то в этом роде. А почему вас это интересует?

— Да из-за их дома. Ну и местечко. Не думал, что человек хотя бы с минимальным заработком может жить в такой дыре.

— О, некоторым просто безразлично, где жить. — Что-то похожее на волнение отразилось на ее лице. — Меня тревожит Рея. Она так легко может снова попасть в беду. От брата мало толку. А она так одержима мыслью разбогатеть. И никак не может понять: чтобы иметь много денег, их надо заработать. Она заявляет, что не может ждать так долго. Я столько с ней говорила на эту тему, но ее ничем не прошибешь. Начинаю сознавать, что она безнадежна. Неловко говорить такое о ком-либо, но Рея может оказаться неисправимой. Я чувствую, что вскоре она снова ввяжется в какое-нибудь темное дело и на сей раз попадет в тюрьму на долгие годы.

— Это ее дело и забота, — заметил я. — Да, теперь я понимаю, какое у вас нелегкое занятие.

Она приподняла руки в бессильном жесте и снова уронила на простыню.

— Я не жалуюсь, это моя работа. — Помолчав, она продолжала: — Человек должен сам прожить свою жизнь. Время от времени мне все же удается влиять на людей, и это меня утешает. — Она улыбнулась мне. — Не могу ли я повлиять на вас, Ларри, хоть немного? Не согласитесь ли вы вернуться в свой город и забыть о нас, чтобы я могла порадоваться за вас?

Я на секунду задумался.

Дженни — человек, желающий всем добра. Человек, поднимающийся по эскалатору, идущему в обратном направлении. У меня же на уме другое, представляется удобный случай втереть ей очки. Она прикована к постели и еще недели две не сможет выйти из больницы. Я притворился, что колеблюсь, потом кивнул головой.

— Хорошо, Дженни, считайте, вы на меня повлияли. Я уеду. Вы правы, я зря теряю время, находясь здесь. Очень не хочется покидать вас, вы были хорошим другом, но вы правы. Я уеду завтра утром.

Может быть, я недостаточно убедительно говорил эти слова, или Дженни была более проницательной, чем мне показалось, так как она печально на меня посмотрела, потом сказала:

— Я убедилась: человек должен сам прожить свою жизнь. Лишь очень немногие следуют советам, даже если они и хороши. Но что делать, если такова человеческая природа?

Неожиданно мне очень захотелось рассказать ей, что со мной происходит. Я сознавал, что никогда не откроюсь доктору Мелишу, но под ее испытующим взглядом я уже было собрался покаяться. Однако в сознании снова всплыл образ Реи, и момент признаний миновал.

Я прикоснулся к ее пальцам, выдавил улыбку, произнес несколько банальностей насчет того, чтобы не потерять связь в будущем, и вышел из больницы уже полностью поглощенный мыслями о том, что я буду делать сегодня вечером.

У себя в номере я распаковал покупки. Надел пиджак, парик и зеркальные очки. С «береттой» в руке я прошел в ванную, где висело зеркало в рост человека, и всмотрелся в отражение. Вид у меня получился весьма несимпатичный, и я был абсолютно уверен — никто из моих знакомых не узнал бы меня. Я злобно оскалил зубы, и вышло довольно устрашающе. Вскинув пистолет, я прицелился в отражение и прорычал:

— Ни с места! Ограбление!

Если бы грозная фигура, подобная той, что я видел в зеркале, вошла в мой офис в Парадиз-Сити, я без колебания выложил бы все бриллианты из сейфа. Удовлетворенный, я снял парик, очки, пиджак и сложил в сумку. Не поленившись съездить за ними в такую даль, я лишил полицию возможности проследить их происхождение, а значит, и добраться до меня.