Сигнал сбора - Форстчен Уильям Р. - Страница 63

Вайс покачал головой:

— Эндрю, нужны годы, чтобы выучить этих людей.

— У вас есть год, — с нажимом произнес Эндрю.

Эмил устало кивнул.

— Тогда остается последний вопрос сегодняшнего собрания. Военные приготовления. Я лично отвечаю за это. Мы почти ничего не знаем о том, как тугары воюют, поэтому вопрос о тактике все еще остается открытым. Старший сержант Шудер будет руководить обучением местных жителей нашим правилам ведения боя. Мы создадим действующую армию по меньшей мере в десять тысяч пехотинцев. Сержант, вам присваивается звание генерал-майора Суздальской армии.

Застигнутый врасплох, старый сержант в изумлении посмотрел на Эндрю.

— Черт меня побери, я — офицер? — не поверил своим ушам Ганс, и его потрясенный вид развеселил присутствующих.

Эндрю улыбнулся и кивнул своему старому учителю.

— Полковник, не могли бы вы оставить меня главным сержантом и забыть все эти глупости с повышениями?

— Ты будешь по-прежнему главным сержантом в Тридцать пятом полку, — сказал Эндрю, — но для этой работы никто ниже генерала просто не подойдет.

— Сделайте себя генералом, — предложил Ганс.

— Я останусь в своем звании, — ответил Эндрю. — Сам себя я повышать не собираюсь. Но по крайней мере я могу сделать это для других. Тем не менее вы, как и прежде, будете подчиняться мне, если так вам легче.

Не найдя в словах Эндрю ничего забавного, Ганс сел на свое место.

— Выше голову, сержант, — весело произнес Майна. — Черт меня побери, вы будете выглядеть куда лучше, чем некоторые сонные тетери вроде генералов Попа или Берн-сайда.

— Или Гранта, — пробормотал Флетчер, и раздался одобрительный гул. Полк все еще помнил горечь напрасных потерь десятков тысяч товарищей, погубленных их бывшими командирами во время неудавшихся атак под Питерсбергом и Уайлдернессом.

Ганс что-то мрачно проворчал себе под нос, но больше не сопротивлялся.

— Ты также будешь отвечать за ополчение, — продолжал Эндрю, — но во время военных действий оно будет подчиняться Калину. Мы привлечем к обучению военному искусству всех боеспособных мужчин, даже если они не войдут в регулярную армию. Любой военный, который перейдет на нашу сторону, будет назначен инструктором ополченцев. Завтра городские глашатаи объявят набор добровольцев в новые полки, пехотный и артиллерийский. Те из наших людей, кто не получит никакого задания от Майны, Фергюсона или Флетчера, будут заниматься инструктажем новобранцев. Когда сражение наконец начнется, многие из них будут прикреплены непосредственно к Суздальской армии. Однако ядро нашего полка будет сохранено как самостоятельное подразделение под моим командованием, а назначенные нами командиры в суздальских дивизиях, бригадах, батареях и полках будут нашими представителями.

Присутствующие взволнованно переглянулись, и зависть, возникшая у некоторых по отношению к Гансу, испарилась перед новой перспективой.

— Не забывайте слова Наполеона, — сказал Эндрю, улыбаясь их волнению, — каждый солдат держит маршальский жезл в своем рюкзаке. Сейчас, подготавливая полевую армию, мы параллельно будем работать над обороной. У нас есть год, чтобы усилить наши позиции, и я постараюсь сделать их такими, чтобы укрепления мятежников под Питерсбергом выглядели по сравнению с ними как детские замки из песка. Тугары заплатят чертовски большую цену своей кровью до того, как все закончится. Все поняли, что нам предстоит сделать? — завершил свою речь Эндрю.

Собравшиеся смотрели друг на друга, все еще несколько оглушенные поставленными перед ними огромными задачами, но он видел, как на их напряженных лицах появляется надежда. В конце концов, они были солдатами, и перспектива войти в высшее командование также должна была их подстегнуть.

— А теперь, джентльмены, я слышу, черт побери, что празднество в самом разгаре. — До них впервые с начала собрания донеслись с площади отдаленные звуки веселья. — Завтра веселье закончится и начнется работа. А теперь можете отдыхать как хотите, но на закате сформируйте охрану из ваших людей.

Их изможденные лица засветились улыбками, а О’Дональд, встав, объявил, что он знает таверну, в которой можно неплохо встряхнуться.

Вся группа направилась к двери, кроме Калинки, Вайса, Ганса и Касмара.

Эндрю озабоченно потрепал Вайса по плечу:

— Док, вам нужен отдых. У нашего друга Касмара должно найтись место, где вы могли бы немного поспать.

— Я не могу, — устало произнес Эмил. — Когда вы заканчиваете сражение, мы его начинаем. — Напрягшись, он встал на ноги. — Там тысячи раненых, — добавил он печально. — Я должен что-нибудь сделать.

Эндрю знал, что его невозможно остановить, и доктор, ссутулившись, вышел из комнаты.

— Мы разобьем их, — с надеждой сказал Калинка. — Слушая то, что вы говорили, я понял: это — будет.

Эндрю посмотрел на Калинку и улыбнулся:

— Многое зависит от тугар. Если бы у нас было два года, я чувствовал бы себя увереннее. Каждый день бесценен. Но, может быть, у нас есть шанс.

Посмотрев вслед человеку, который был теперь их боярином, Калинка и Касмар обменялись взглядами и увидели в глазах друг друга невысказанный страх.

Поднеся ствол ружья к самому носу, Музта с любопытством принюхался и тут же поморщился от неприятного запаха.

— И сколько у янки таких штук? — спросил он мрачно оповещателя.

— Я насчитал несколько сотен на стенах их крепости, и священник сказал, что это число примерно правильное, мой карт.

Со все еще теплой винтовкой в руках Музта начал ходить взад-вперед по полю, скрипя тяжелыми сапогами по толстой корке наста.

— А их большие смертоносные грохоталки?

— Я их не видел, — отозвался оповещатель невозмутимо.

— Как не видел? — вскинулся Музта.

— Они их спрятали.

— Разве вы не вошли в их деревню, чтобы рассмотреть эти штуки? — спросил Музта спокойно.

— Нет, мой господин. — Оповещатель нервно дернул плечом.

— Почему нет?

— Их предводитель выказал открытое неповиновение нам, — мягко заговорил тот. — Я ударил его, чтобы преподать им урок, но его люди направили на меня сотни извергателей грома. Священник уже говорил мне об их силе, и я знал, что мы все умрем, если я буду настаивать.

— И тогда ты отступил? — тихо спросил Музта.

Глава 13

Оповещатель только кивнул в ответ.

Не говоря больше ни слова, Музта продолжал мерить широкими шагами поле, пока не дошел до человеческого тела, распластанного на снегу. Мертвец таращил свои широко открытые глаза, струйка крови медленно сочилась из раны на его груди. Музта ногой перевернул тело и опустился рядом с ним на колени. Он открыл рот от изумления, взглянув на зияющую рану на спине человека, и, чтобы обследовать ее более подробно, сунул в отверстие палец.

— Металлический шарик прошел прямо сквозь тело, — сказал Музта самому себе.

— Я рассказывал тебе, мой карт, про моего верхового, — заметил оповещатель. — В него попало более тридцати таких штук, и он умер еще до того, как упал. Его буквально разорвало на части.

Музта поднялся на ноги и огляделся.

— Больше ста шагов, примерно то же расстояние, на какое стреляют наши луки, — спокойно произнес Кубата.

— Этот скот слишком опасен, — жестко бросил Алем, шаман клана, глядя на оповещателя таким яростным взглядом, будто тот был ответствен за появление янки. — Ты должен был оставаться там до тех пор, пока сами русские не уничтожили бы их.

— Я считал, что важнее вернуться и доложить обстановку до того, как начнутся большие снегопады. Если бы я остался, это заняло бы слишком много времени и показало бы, что мы боимся. Когда скоту приказывают, он подчиняется. Я уверен, что янки уже мертвы. И к тому же, — тихо добавил оповещатель, — они ведь тоже всего лишь скот.

— Как оповещатель Вулти справился с заданием, — заявил Тула, вставая на защиту племянника. — Если кто-нибудь из них еще останется там после нашего прихода, я уверен, что старый Кубата легко прикончит их.