Золушка - Макбейн Эд - Страница 5

За письменным столом в приемной сидела китаянка, отнюдь не похожая на женщину-дракона, каких нередко встречаешь в офисах. Волосы у нее были черные, а глаза светло-карие, одета в платье китайского стиля с воротником-стойкой. Мэтью дал бы ей лет пятьдесят, она была мягкая и кругленькая, как печеное яблоко, маленькая и приземистая.

— Чем могу вам помочь? — спросила она.

Отличный английский. Никаких признаков певучего китайского произношения.

— Я Мэтью Хоуп, — ответил он. — Контора Саммервилла и Хоупа. Мистер Самалсон иногда исполнял наши поручения.

— Очень приятно, — сказала женщина. — А я Мэй Хеннеси, помощница Отто.

Мэтью множество раз говорил с ней по телефону, но никак не думал, что она может оказаться китаянкой. Мэй Хеннеси представлялась ему ражей и рыжей ирландкой, которая носит в дамской сумке дубинку для защиты от нападения. Такой облик, думалось ему, соответствует ее имени. Он взглянул на ее левую руку, сейчас неподвижную на клавиатуре машинки. Обручального кольца нет. Откуда же фамилия Хеннеси? Может, китаянкой была ее мать, а отец — ирландец? Или она разведена?

— Какое ужасное несчастье, — заговорила она.

— Да.

— Такой хороший, такой обаятельный человек!

— Да, — повторил Мэтью и покачал головой.

Наступило мертвое молчание.

— Мисс Хеннеси, — решился Мэтью прервать его, — когда мы с Отто встретились в пятницу, он сообщил мне об одной магнитофонной записи. По делу Неттингтон. Сказал, что пленка хранится в сейфе. — Он сделал паузу, потом продолжил: — Могу я получить эту запись?

Мэй Хеннеси молча смотрела на него.

— Я не знаю, — сказала она.

— Какие-нибудь проблемы с этим? Я знаю, что моя клиентка…

— Да нет, — перебила его Мэй, — с этим-то никаких проблем. Ваша клиентка заплатила Отто за то, чтобы он сделал запись, так что вы имеете право. Только…

— Да?

— Видите ли, детективы просили меня…

— Так они побывали здесь?

— Были здесь все утро. Ушли совсем недавно.

— Кто из них приходил?

— Хакер и Роулз.

— Обыск в офисе делали?

— Да нет, ведь здесь не место преступления, с какой стати им обыскивать офис? Просто… они просили, чтобы я собрала все документы по делам, которые Отто вел перед тем, как… его убили. — Она затрясла головой. — Мне так трудно выговаривать эти слова. У меня горло сжимает даже тогда, когда я произношу их про себя.

— Я понимаю вас.

— Я полагаю, что пленку я тоже должна им отдать, как вы считаете?

— Думаю, что должны. Они сказали вам, когда придут за делами?

— Я попросила их немного подождать. Телефон звонил без передышки все утро. У Отто было много друзей.

— Но детективы вернутся сегодня?

— Я согласилась на пять — полшестого.

— Так сделайте мне любезное одолжение, мисс Хеннеси.

— Вы хотите прослушать пленку, прежде чем я передам ее полиции, правильно я поняла вас?

— Совершенно правильно.

— Я не вижу препятствий.

— А мог бы я взять пленку с собой? Я верну ее вам через час или чуть позже.

— Вы можете прослушать ее здесь, — сказала Мэй. — Если вы беспокоитесь обо мне, то я за время работы у Отто наслушалась такого… куда там этой пленке! Я ведь служу в этом офисе уже десять лет, мистер Хоуп. Грязь давно перестала меня удивлять.

Мэтью медлил с ответом, размышляя.

— Идите в его кабинет и закройте дверь, если боитесь оскорбить мой слух, — предложила Мэй. — Магнитофон у него на столе. Я сейчас достану вам пленку.

— Спасибо, — поблагодарил Мэтью. — А эти дела, которые вел Отто…

— Да?

— Сколько их было?

— Ваше и еще одно.

— Оба в Калузе?

— Да.

— Папки с делами толстые?

— Откуда же? Он начал работать по вашему поручению несколько недель назад, а другое дело вел с конца апреля.

— Мисс Хеннеси, я бы еще попросил вас… После того как я прослушаю пленку, можно мне снять ксерокопии с документов в этих папках?

— У нас свободная страна, — отвечала Мэй, — ничего запретного я тут не вижу.

— Благодарю вас.

— Сейчас я принесу пленку.

Разговор, записанный на пленку, звучит даже более непосредственно и реально, чем тот, который слушаешь собственными ушами в жизни. Мэтью не мог понять, почему так получается. Может быть, потому, что люди, увлекшись разговором, сами не замечают, какой он отрывистый, небрежный, переменчивый. Как, впрочем, и само течение живой жизни. Слушая магнитофонную запись, вы начинаете понимать, что логика и последовательность диалогов существуют лишь в романах и фильмах. В житейских беседах люди то и дело отклоняются от темы далеко в сторону, потом снова возвращаются к ней, повторяют уже сказанное и мгновенно забытое, перебивают друг друга, говорят одновременно, многие фразы вообще бессмысленны. Записанные на пленку разговоры захватывают тебя, во-первых, потому что они потрясающе реальны, а во-вторых, ты не просто слушаешь — подслушиваешь. Разговор между Дэниелом Неттингтоном и женщиной, которую Отто на этикетке кассеты обозначил как Риту Киркман (Неттингтон, разумеется, называет ее просто Рита), тем более захватывал, что собеседники были любовниками.

Кабинет Отто занимал площадь побольше приемной — восемь на десять футов, — но ничуть не менее захламлен. Правда, здесь было окно, и оно создавало ощущение некоего добавочного пространства, хотя вид из окна особой красотой не отличался — напротив торчало унылое здание банка. Стол, близнец того, что стоял в приемной, был тоже завален бумагами. Те же книжные полки и картотечные стеллажи плюс переносной электрический вентилятор, небольшая тумба с телевизором, радиоприемник, два деревянных кресла с подлокотниками, пишущая машинка на отдельном столике, а на стене напротив письменного стола в окружении нескольких рисунков углем с обнаженной натуры — заключенная в рамку лицензия класса А на право вести частное детективное агентство в штате Флорида. В соответствии со статьей 493 кодекса законов штата лицензия предоставляла возможность вести расследование и собирать информацию достаточно широкого и разнообразного характера, а именно:

«Благонадежность свидетелей и иных лиц…

Розыск лиц, безвестно отсутствующих…

Розыск утерянной или украденной собственности…

Ведение дел о причинах пожара, о клевете и диффамации…»

Лицензия также разрешала:

«Давать правдивые свидетельские показания на уголовных и гражданских судебных процессах…»

И наконец:

«По особому предписанию официальных правительственных инстанций, оформленному документально, расследовать преступления и противоправные действия против Соединенных Штатов и против любого их штата или любой территории».

И все это за сто баксов, за сто зелененьких. Ежегодная выплата за лицензию.

Лицензия возобновляется каждый год до двенадцати часов ночи тридцатого июня.

В этом году Самалсон не возобновит свою лицензию. И не внесет залог за нее в сумме пяти тысяч долларов, как это положено в соответствии с пунктами 08 и 09 статьи 493.

Мэтью установил кассету, которую дала ему Мэй, сел за письменный стол Отто — лицом к лицензии в рамочке и изображениям обнаженной натуры — и нажал на пусковую клавишу.

«— …хотя бы уехать куда-нибудь на уик-энд.

— Не знаю, Рита. Посмотрим.

— Я вовсе не собираюсь заставлять тебя делать то, что тебе не хочется…»

Мэтью нажал стоп-клавишу. Наверное, пленка перемотана и пошла не с начала. Он перемотал ее, опять нажал стоп-клавишу и затем пусковую.

«— …хотя бы уехать куда-нибудь на уик-энд.

— Не знаю, Рита. Посмотрим.

— Я вовсе не собираюсь заставлять тебя делать то, что тебе не хочется.

— Ты и не заставляешь…

— Я просто…

— В том-то и дело.

— Встречаемся все время только здесь.

— Я понимаю».

Молчание.

Мэтью прислушался.

И неожиданно: «М-м-м… Да-а…»

Снова долгое молчание.

Скорее всего они целуются.

Все еще молчание. Наконец:

«— Ты думаешь, мне хочется улизнуть?