Белая леди - Макбейн Эд - Страница 27

Он вспомнил старый анекдот о том, как приезжий в Нью-Йорке остановил прохожего на улице и спросил:

— Как я могу дойти до Карнеги-Холл?

— Практикуйтесь, — ответил прохожий.

Тут все дело в практике, понял Мэттью. Практика и репетиции делают все это заведомо скучным. Если вы видели одно цирковое представление, подумал он, вы видели их все. Вы знаете, каким будет большой номер на открытии, затем будет номер с животными, забавы клоунов, потом снова животные — собаки, лошади, тюлени, слоны или носороги, затем все эти прыгуны, артисты на роликовых коньках, воздушные полеты, акробаты, всякие жонглеры; все рассчитано на то, чтобы ошеломить вас номерами отчаянной смелости и риска, а вы тем временем засыпаете от всего этого ошеломляющего однообразия.

Практика, практика, практика.

Мэттью хотел разузнать о семнадцатилетней сбежавшей девушке по имени Джинни Лоусон. Был ли Стедман тем «владельцем», который сказал ей, что «при должной практике он сможет сделать из нее хорошую девушку со слоном»? И знает ли он, что сейчас она замужем за человеком по имени Эндрю Вард, который добивается решения о лишении права выкупа закладной на ту самую землю, которую Стедман пытается купить?

Стедман выглядел изумленным.

Он вынул сигару изо рта и держал ее в руке недалеко от своего рта; он был очень похож на неумелого актера, пытавшегося изобразить удивление.

— Кто? — спросил он.

— Джинни Лоусон, — ответил Мэттью. — Джинни Вард. Жена Эндрю Варда.

— Как я уже сказал вам раньше, я не знаю, кто владеет площадкой для зрелищ и ярмарок. Моя информация сводилась к тому, что «Сан энд Шор»…

— Да.

— А теперь вы говорите, что некто по имени Эндрю Вард?..

— Нет, он не владеет этой землей. Он добивается решения суда о запрете права выкупа закладной на нее.

— И вы говорите, что он женат на женщине, которая когда-то была «девушкой со слоном» у «Стедман энд Роджер»?

— Возможно.

— Как давно? — спросил Стедман и снова стал попыхивать сигарой. Она погасла. Он достал пачечку спичек из кармана и прикурил сигару. В воздух поднялись клубы дыма. На арене снова и снова прыгали Чены.

— Она должна была присоединиться к вам пять лет назад, — пояснил Мэттью, — на…

— И вы думаете, что я помню?

— …на один-единственный сезон. Она говорила, что владелец сказал ей, что сможет сделать из нее хорошую «девушку со слоном».

— Людей для номера со слонами нанимает ведущий этого аттракциона, а не владелец цирка.

— А у вас был тогда номер со слонами?

— У нас всегда был номер со слонами. Поверьте, я рассказал вам…

— Да.

— …что номера со слонами и большими кошачьими собирают нам сорок процентов аудитории.

— А вы не помните, чей номер со слонами был тогда у вас?

— Пять лет назад, — задумчиво произнес Стедман, — мне кажется, это мог быть Руди Кронер. Лучший дрессировщик слонов в нашем деле. Его сын сейчас в шоу Бьюти-Коул. Ганс Кронер, он почти так же хорош, как и его отец.

— А где сейчас отец?

— Умер.

— А вы не припомните, нанимал ли он девушку по имени Джинни Лоусон?

— Руди питал слабость к молодым девушкам, — сказал Стедман, — одевал их почти в ничего, украшал ими своих животных. Голубые костюмы, он… Подождите минутку, подождите… Это не она ли имела неприятности с черным мужчиной?

— Я не уверен, что это следует называть неприятностями, но…

— Она должна была удрать из города, пока с нее заживо не спустили шкуру! Это она?

— Да.

— О, я помню ее. Точно. Джинни Лоусон, верно. Дикая маленькая штучка. Пришла в марте, как раз в конце сезона. Уилла пыталась взять ее под свое крыло… Ну, вы понимаете, она по-матерински покровительствовала каждой молодой девушке в труппе…

Сейчас, когда Стедман выпускал густые клубы дыма в воздух, а Чены беспрерывно снова и снова повторяли свои трюки, труба, барабаны, туба и тромбон отмечали каждое усложненное движение, которое они совершали. Стедман выискивал в памяти то, что происходило пять лет назад, а Мэттью пытался зримо представить ту женщину, которой была Уилла Торренс, по-матерински опекающая этих молодых девушек. Знаменитая маленькая цирковая девушка, предлагавшая утешение, покровительство и заботу девочкам, которые были младше ее: пятнадцати- и шестнадцатилетним, некоторые из них были еще моложе. Иногда вы видели… двенадцати- или тринадцатилетних, карабкающихся вверх и вниз по канату, одетых в такие костюмы, которые выявляли каждую расщелину на их теле. Дженни Лоусон была хорошенькой штучкой: блондинкой с волосами цвета латуни, маленькой фигуркой с хорошими формами, длинными ногами, красивой грудью. Она пришла в цирк с репутацией, которая опережала ее как пушечный выстрел. Руди одевал всех своих девушек в синее, чтобы подчеркнуть цвет серых слонов. Он брил своих животных, чтобы костюмы девушек не рвались об их грубую щетину. Для наведения этой прически он использовал паяльную лампу.

Первым требованием к так называемым «девушкам хора» было наличие фигуры, которая хорошо бы гляделась в обтягивающем трико. От «девушки со слоном» требовалось дополнительное качество — мужество. Это может показаться простой задачей — улыбаясь сидеть между ушей слона, одетой почти в ничего, и красиво помахивать рукой публике. Но когда вы усвоите тот неоспоримый факт, что самец-слон, весящий от четырех до пяти тонн, может мгновенно растоптать вас, не моргнув и глазом, тогда, возможно, станет понятно, почему такая пичужка может дважды призадуматься, прежде чем вскарабкается на его спину. Вот почему всегда было желательно, чтобы «девушки со слоном» выглядели такими нежными, а Джинни Лоусон не нуждалась в помощи салона красоты.

Если Стедман вспомнил правильно, в День Выбора Джинни выбрала не одного, а двух молодых ребят. В то время в цирке «Стедман энд Роджер» работали два крепких черных парня, и Джинни начала свою бурную карьеру с ними, буквально затащив их на себя, сначала по одному в разное время, а затем в тандеме. Когда Руди Кронер сам заявил на нее претензию, она буквально вышвырнула их из своего трейлера. Так что вовсе не за ничто он обещал семнадцатилетней девчонке, выкинутой из школы, что «с практикой он может сделать из нее хорошую девушку со слоном».

Они практиковались весь апрель, май и июнь на арене и вне ее. Но к пятнадцатому июля, когда стало очень жарко и душно, Джинни надоело то, что, в сущности, было замужним существованием с мужчиной много старше себя, и она взялась сначала за Евгения Звонкова — дядю Бориса, который сейчас вместе со своей женой Риммой ведет фамильный аттракцион Звонковых, а затем за постоянного тренера больших кошек Дейва Шида, Короля всех зверей. Это просто чудо, что Руди не вышвырнул молодую Джинни пинком под ее хорошенькую маленькую задницу, но сезон шел успешно, и было бы трудно найти ей замену к концу лета. Кроме того, она иногда навещала его, когда была в настроении.

На цирковом языке Джинни была известна как «специалистка». Это не означало, что она хорошо управлялась со слонами, хотя это и соответствовало действительности. Это означало лишь, что ее привлекали большие органы, покрупнее, чем тот, которым могли бы похвастаться некоторые музыканты из оркестра Ринглинга, включая самого Эндрю Варда. Это и влекло к ней сердца всех мужчин; ее запах просачивался в их ноздри так же уверенно, как возбуждающая субстанция, вырабатываемая железами самок-слонов, когда те пылают вожделением. Джинни Лоусон, казалось, постоянно пылала вожделением. Возможно, это подвигло Уиллу Торренс увести ее в сторону для сердечного разговора матери с дочкой, но из этого ничего не вышло.

В недвусмысленных выражениях она сказала, что не нуждается в советах кого-то, кто едва достигает ей до колен, и она предложила Уилле оставить ее в покое, если та не хочет, чтобы одна из больших кошек Дэви не проглотила ее в один темный и штормовой вечер. Уилла могла быть совладелицей цирка, но она не могла позволить себе уволить самую большую звезду цирка, с которым спала Дженни, и его главный аттракцион. Она отступила. Так, во всяком случае, говорила.