Забавы с летальным исходом - Макбейн Эд - Страница 4

Уоррен был не против послушать ее рассуждения о наркотиках. Он считал, что чем больше будет она о них говорить, тем меньше захочется ей попробовать снова. И еще Уоррену казалось, что, если она опять возьмется за свое, он просто умрет. Наверное, он любил ее. Но Тутс, по всей видимости, это просто в голову не приходило.

Они собрались здесь, чтобы решить, с какого бока подступиться к этому делу. Гутри еще не приехал, он никогда не появлялся раньше половины одиннадцатого. Говорил, что любит поспать. И вот они ждали его появления. Не хотели начинать без него, но им не терпелось.

— А отпечатки у него проверили? — спросила Тутс.

— Да. Не местный. Вообще не из нашего штата. Отдали федам, для общей проверки. Провозятся какое-то время.

— Ну а у жены имеются какие-либо мысли на тему того, как этот человек мог завладеть документами ее мужа?

— Да она не слышала голоса мужа с конца апреля.

— А последний раз он откуда звонил?

— Откуда-то с севера.

— А потом его удостоверение оказывается у покойника.

— Да.

— И убит он был выстрелом из дробовика.

— Да.

— И похож на южанина-фанатика.

— Да. Таких тут полно. Но Блум считает, то было убийство на гомосексуальной почве. На парне одни джинсы, руки и ноги связаны проволокой. К тому же там неподалеку находится бар «Тимоти Виз», где собираются «голубые».

— Но из этого всего вовсе не следует, что он был педиком. Следы сексуальных пыток или извращений остались?

— Пластиковый пакет, больше ничего.

— На голове?

— Нет, лежал рядом с телом, на песке.

— Ну и при чем тут «голубые» дела? Лично мне кажется, что ни при чем, а тебе?

— Да нет… в общем, это пустяк, — сказал Уоррен и улыбнулся. Тутс тут же ответила улыбкой. — Педик он или нет, но Мэтью хочет знать, как оказались у него эти документы. Допустим, преступник хотел убрать кого-то, но чтоб подумали, что умер другой. Да, правильно, разнести ему голову выстрелом из дробовика — самый подходящий в этом случае способ. Но неужели ему в голову не приходило, что рано или поздно у парня проверят отпечатки и выяснится, что это никакой не Лоутон? Жена говорила, что Лоутон служил в армии, а стало быть, отпечатки его пальцев имеются в досье. А татуировка? Неужели не ясно, что уж жена-то сразу заметит, что никакой синей точки на горле у жмурика нет? Тогда зачем понадобилось подкидывать документы Лоутона трупу, который ни при каких обстоятельствах не может за него сойти?

— Но, может, эти самые документы имелись при нем еще до того, как он стал жмуриком? — предположила Тутс.

— Да. Вполне может быть.

Из приемной донеслись до боли знакомые звуки — Гутри Лэмб заигрывал с секретаршей. Присс всегда отвечала одним и тем же: «Ой, дикарь необузданный!» Так пискнула она и на сей раз. И вот дверь в кабинет Уоррена распахнулась, и появился Гутри собственной персоной — в белых льняных слаксах, белых мокасинах с кисточками, черных носках и черной рубашке спортивного типа с расстегнутым воротничком.

Шикарно сохранился для мужчины, которому под шестьдесят, подумал Уоррен. Хотя на самом деле Гутри стукнуло вот уже шестьдесят два, но он это тщательно скрывал. Единственное, что выдавало возраст, — это совершенно седые волосы. Но в плавках он выглядел, как пожилой Шварценеггер, и молоденькие девушки в бикини всегда провожали его глазами. К тому же и сыщик он был отменный. Называл себя знаменитым детективом. Одному Господу известно, почему это за пределами Калузы никто о нем ничего не слышал. Начинал он еще в 50-е, и первая лицензия была выдана ему в Нью-Йорке. Что ж, может, там он и был знаменит.

— Ну, что, начнем наши игры? — осведомился Гутри.

— Они и без тебя уже начались, — буркнула Тутс.

— Тогда просветите меня, — сказал Гутри. И заорал: — Присс! Можешь подать сюда кофе?

Уоррен пересказал все, что сообщил ему Мэтью по телефону. А также повторил то, о чем они с Тутс говорили до прихода Гутри. Вошла Присс Карпентер с подносом и тремя чашками. На ней была пурпурная мини-юбка и плотные колготки в тон, кремовая блузка и кремовые же лодочки. Она была еще чернее Уоррена, но гораздо миловиднее.

— А когда возвращаются фебы? — спросил Гутри.

— Ты ж их знаешь, — буркнул Уоррен.

— В любом случае делом этим занимается Блум, — сказала Тутс. — А наша задача — разыскать Лоутона.

— У меня вопрос, причем довольно интересный, — сказал Гутри. — Если этот Лоутон безработный, с чего это жена вообразила, что может содрать с него алименты?

— Может, у него где заначка припрятана.

— Что не противоречит твоей версии о документах, — добавил Гутри.

— К чему клонишь? Что-то не врублюсь?

— Ну, может, мертвый он стоит дороже, чем живой. Вообще, если кто-то стырил у него бумажник, скорее всего он покойник, это уж как правило.

Какое-то время они молчали, потягивая кофе. Яркий солнечный свет пробивался сквозь жалюзи, отбрасывая лучи на стол Уоррена.

— А кто проживает в тех лачугах на пляже? — спросил Гутри.

Гутри пришлось первому признаться, что он является распоследним из всех существующих на свете сексуально озабоченных свиней-мужчин, только после этого дверь в дом под номером 1137 на Норт-Гэлли-роуд отворилась.

Представшая на пороге шлюха принадлежала к высшему пошибу. Миссис Адель Доб, пышнотелая цветущая матрона с пылающими рыжими волосами. Лет за сорок, решил он, а волосы стоят на голове дыбом, точно в нее недавно шарахнуло молнией. Она отодвинула дверь в виде ширмы и придерживала ее рукой, сплошь унизанной браслетами и кольцами. Стояла и держала дверь полуоткрытой, точно во Флориде не существовало москитов и комаров. Наряжена она была в некое подобие зеленого кафтана с глубоким вырезом, из которого выпирали молочно-белые огромные груди. Глаза под цвет кафтана — тоже зеленые, наряд выгодно подчеркивал этот факт. Была она босая, и лак на ногтях рук и ног был одного цвета, а цвет этот, в свою очередь, был подобран в тон губной помаде, которой она щедро намазала крупный рот. Словом, не женщина, а пожарная машина, с головы до пят. Настоящая матрона, ничего не скажешь.

— Миссис Доб? — осведомился он.

— Она самая, — ответила она.

— Могу ли я войти?

— Это еще зачем?

— Я так понимаю, на этой улице вам принадлежат шесть домов и…

— Так оно и есть. Все шесть.

— И мужчина, которого убили на пляже прошлой ночью…

— Так ты легавый?

— Частный сыщик, — сказал он и показал ей свое удостоверение, вставленное в целлофан. Она взглянула на него, кивнула, снова подняла на Гутри глаза. Похоже, продемонстрированный документ не произвел на нее должного впечатления. Он улыбнулся. Она и не подумала улыбнуться в ответ. — И мы пытаемся установить личность убитого.

— Кто это «мы»? — спросила мадам Доб.

— Ну, прокуратура, на которую работаем.

— И что же, они собираются навесить это дело на меня, так, что ли?

— О, нет, нет. Кто?

— Ну этот ваш прокурор или там адвокат, как его…

— Мэтью Хоуп.

— Так вот, знайте. Стреляла в Кори вовсе не я. И не я разбила ему голову, ясно?

Насчет разбитой головы Гутри не слышал.

— Какой еще Кори? — спросил он.

— А шут его знает, — ответила она.

— Позвольте угостить вас чем-нибудь прохладительным, — предложил Гутри.

— Это еще зачем?

— Да просто жарко сегодня.

Она снова оглядела его с головы до ног.

— Ладно. Только сейчас босоножки надену.

Ресторан под названием «Келли-Стоун-Крэб-Хаус» считался на острове Сэнди-Коув местом очень популярным и даже престижным. Когда начинался сезон ловли краба, Келли продавал больше клешней, чем песчинок на всех пляжах Флориды. Да и вне сезона народу там всегда было полно. Вот и сегодня днем, когда в зал вошли Гутри и Адель, они увидели, что там полным-полно и местного народа, и туристов.

Но Адель не растерялась и тут же потребовала пригласить самого Дейва Келли. Величественный усатый владелец заведения радостно приветствовал ее и нашел им столик на веранде с видом на море. Гутри подозревал, что некогда Келли потрахивал эту дамочку.