Привет, моя радость! или Новогоднее чудо в семье писателя - Рой Олег Юрьевич - Страница 7

Ему очень хотелось, чтобы Лиза унаследовала все самое лучшее от папы и мамы и вообще от всех родных и близких. Чтобы в ее судьбе сошлись все звезды, засияли все краски, кроме беспросветно-черной. Сейчас, когда после приезда дочки прошло всего несколько дней, он уже не мог обходиться без ее веселого щебетанья, целыми днями раздававшегося за дверью кабинета.

– Мама! А где Лиза? – удивленно воскликнул он, не увидев дочь, которая по обыкновению с шумной радостью встречала его утром на кухне (если, разумеется, ему удавалось проснуться к завтраку после напряженной ночной работы).

– Твоя дочь отправилась за елкой! – невозмутимо ответила Ангелина Ивановна и, сделав глоток ароматного кофе, добавила: – Новый год скоро, ты, наверно, забыл… Что, впрочем, немудрено, с твоим-то распорядком…

– Как Новый год?.. – растерянно повторил Константин, потирая небритую щеку, и с раздражением исправился: – Я хотел сказать, как отправилась за елкой?! Одна?..

– Ну почему же одна! – усмехнувшись, ответила его мать с некоторой ревностью в голосе. – У твоей дочери есть верный оруженосец, любимая бабушка Маря…

Ангелина Ивановна едва успела договорить фразу, как в коридоре послышался грохот захлопывающейся двери, и звучный женский голос возвестил:

– Мы дома! – И немедленно продолжил: – Костик! Бросай свою печатную машинку и иди помогать! Мы елку купили… О, вот она, наша красавица!.. Надо ее установить.

– Вот-вот… – обиженно добавила Ангелина Ивановна и встала.

Константин вышел в коридор и сразу увидел огромное, обмотанное веревкой колючее дерево. Оно лежало на полу среди упавшего с ее смолистых ветвей снега и напоминало крепко спящего темно-зеленого тюленя.

– Вот это да! – воскликнул Константиин с восхищением. – И как вы только ее дотащили? Ведь огромная же…

– Дотащить-то дотащили, а вот как ты ставить ее будешь? – расхохоталась Марья Васильевна, глядя на то, как знаменитый писатель на глазах бледнеет. – Подставки-то небось у тебя нет?! Придется пальму твою из кадки выдергивать!..

– Какой кошмар! – заметила Ангелина Ивановна и, похлопав сына по плечу, добавила: – Увы, мой мальчик, всему приходит конец! Смирись… Попрощайся со своей пальмой, ведь некоторым ближе елки да осинки…

При этих словах Лиза, сраженная неудержимым приступом смеха, упала на елку. Константин поглядел на нее и растерянно пробормотал:

– А я хотел главу дописать, там у меня тоже еще ничего не готово к Новому году…

Пальму действительно пришлось вытащить из ее просторного керамического дома и временно поместить в большую кастрюлю. Решено было отодвинуть в гостиной диван, свернуть светлый палас в тугой мохнатый рулон, а несколько кресел даже выдворить в другие комнаты. И когда утомительный процесс подготовки закончился, Константин с удивлением заметил, что главная комната его квартиры, совершенно потеряв оригинальный дизайн, вернулась к первоначальному замыслу проектировщика.

– Отлично! Теперь есть куда ставить нашу красавицу! – довольно воскликнула Марья Васильевна.

– Да уж скорее сажать! – вставила Ангелина Ивановна. И плавно обведя опустевшую гостиную рукой, добавила: – На таком аэродроме истребитель можно посадить, а вы все «елка, елка»!

И все-таки после долгих усилий и бесконечных споров лесная гостья заняла в просторной гостиной центральное место. Просыпаясь от долгого сна, она медленно расправляла тяжелые ветви, и уже очень скоро воздух вокруг наполнился неповторимым ароматом грядущего праздника.

Некоторое время все молча любовались величественной красотой новогоднего дерева, а затем, словно опомнившись, решили сразу же ее украсить. После долгих поисков отыскалась коробка с гирляндой и набор стеклянных шаров, но игрушек, по общему мнению, оказалось недостаточно. Поэтому решили использовать блестящие сувениры, поделки и прочие подходящие вещи. И вновь дом знаменитого писателя наполнился звуком торопливых шагов, пронзительным лаем и звонким смехом, солирующим на фоне добродушного рокота голосов. Словно в театре распахнулся тяжелый занавес и начался второй акт, в котором хозяин квартиры почему-то решил не участвовать… Тишина снова поспешно отступила, забилась в самую дальнюю комнату, вернее в полутемную кладовую, где хранились всякие ненужные вещи вроде лыж, велосипеда и всяческих инструментов и куда редко кто заглядывал.

Воспользовавшись всеобщей суетой, Константин предпринял отчаянную попытку к бегству. Елка стоит, все заняты, теперь можно и поработать. Растворившись в полумраке просторного коридора, он заторопился в кабинет, где с раннего утра его терпеливо ждал на столе ноутбук. Постепенно увеличивая скорость, знаменитый писатель с каждым шагом становился все ближе к цели, как вдруг… Глянцевый пол, эффектно отражающий свет галогеновых ламп, не предусматривал, что на нем окажется талый снег и множество мокрых следов, поэтому под влиянием подобных нетипичных явлений превратился в настоящий каток. Константин вскрикнул и, высоко взлетев, немедленно свалился, особенно остро почувствовав силу земного притяжения.

Вот уж воистину: поспешишь – людей насмешишь!

Он даже не заметил, как телефон выскользнул из кармана брюк и, пролетев через весь холл, уткнулся в тапочки Марьи Васильевны.

– Костик! Слышишь, тебе звонят… А ты чего тут разлегся-то?.. – изумленно воскликнула женщина и, обтерев смартфон краем фартука, поспешно вернула его хозяину, который, к ее удивлению, ничком распростерся на полу.

– Пишешь? – послышался из динамика привычный, но всегда актуальный вопрос литературного агента.

Некоторое время Константин не мог ничего ответить. Словно рыба, выброшенная на лед, он глотал воздух, пытаясь сформулировать подходящую для данной ситуации фразу.

– Ко мне дочка приехала, мама с собачкой и бывшая теща… – наконец крупными, но неумелыми мазками попытался он нарисовать идиллическую картину нынешней жизни.

– Тещи бывшими не бывают! – склонившись над писателем, возмущенно поправила его Марья Васильевна и, обреченно вздохнув, принялась поднимать незадачливого зятя.

– Костя! К работе это совершенно не относится!.. – раздались первые выстрелы пулеметной очереди, которую Антон Хмуров всегда был готов выпустить в адрес нерадивого автора. – Ты должен помнить о сроках, о деле, о продукте, который ты создаешь! Если сейчас опоздаешь, отвлекаясь на всякую чепуху, то пеняй на себя, – интенсивность пулеметной стрельбы неуклонно нарастала. – Всю жизнь потом будешь жалеть! Свято место пусто не бывает! Знаешь, сколько таких сказочников в очереди ко мне стоят?! Тут только зазевайся! И, кстати, о сроках… Надо поднажать как следует и закончить к Рождеству! И не забудь, у тебя сегодня презентация в книжном магазине. Тебе еще Жанна позвонит, напомнит! Понял?.. Расслабляться нам никак нельзя!

Пулемет лязгнул и умолк, только тонкая струйка дыма, тая, вилась над горячим дулом.

– Соберись! – вторила агенту Марья Васильевна, дергая знаменитого писателя за руку.

Наконец Константин кое-как поднялся. Хмуро поблагодарив Марью Васильевну за помощь, он с трудом дохромал до кабинета и лег на узкий кожаный диван, в углу которого по-прежнему невозмутимо сидел плюшевый мишка.

«До Нового года осталась всего неделя… – сосчитал он и затем, прибавив еще шесть цифр, сделал неутешительный вывод: – Тринадцать дней – и новая сказка должна быть готова…»

Константин написал уже не один десяток книг, но по-прежнему считал, что творческий процесс – это уравнение с множеством неизвестных. Результат был всегда непредсказуем, ведь слагаемые успеха – вдохновение, определенное настроение, состояние души – невозможно вычислить с помощью стандартных формул. Иногда в тягостном томлении проходили дни, недели… Курсор пульсировал на белой странице в ожидании чуда, когда из букв соберется слово, из предложений – абзац, затем – глава, а из глав – целая книга. Долгожданная книга…

– Папа! С тобой все в порядке?.. – с тревогой спросила Лиза, входя в кабинет. – Бабушка говорит, что ты упал и теперь тебя надо замазать йодной сеткой! Всего…