Привет, моя радость! или Новогоднее чудо в семье писателя - Рой Олег Юрьевич - Страница 43

– У тебя дела, да, сынок? – спросила Ангелина Ивановна, поправляя перед зеркалом замысловатый кружевной воротничок. – Не волнуйся, я смогу позаботиться обо всех и о Петре Петровиче в частности!

– Хорошо, именно это я и хотел сейчас услышать… – пробормотал Константин и, почувствовав пульсирующий комок, внезапно появившийся у него в горле, поспешно притворил дверь.

Нет, никогда он не думал, никогда не представлял, что когда-нибудь ему придется покидать свой дом с таким тяжелым сердцем. Проходя по коридору, он вспоминал, как впервые оказался в этой квартире, но тогда это было еще только царство бетона и арматуры. А сейчас… Все изменилось, все продолжало меняться, и теперь светлые стены казались прошлым, на фоне которого выпукло проступало его темнеющее с каждой минутой настоящее.

Вернувшись на кухню, писатель достал из холодильника несколько самых больших банок с вареньем и, в последний раз взглянув на огромное залитое дождем окно, покинул квартиру.

День начался. Поезд, дыша паром и дымом, вышел на прямой отрезок пути.

– Папа, мы готовы! – радостно воскликнула Лиза, первой подбегая к волшебному автомобилю. – Давай мы тебе поможем! Давай, давай… А ты пока выбери, что ты наденешь на голову.

– Разрешите, мы зальем вторую банку, – примкнул к девочке Миша. – Поверьте, нам это вполне по силам! Мы будем осторожны…

– Хорошо, держите! – согласился Константин и, с тревогой взглянув на Жанну, спросил: – А где Петр Петрович? Что-нибудь случилось?

– О да! – засмеялась девушка. – Он уже надевал шубу, но тут из комнаты вышла Марья Васильевна и немедленно взяла его в плен. Она сказала, что, пока он не попробует ее знаменитого фирменного студня, она его ни за что не отпустит. Вот так! По-моему, ему это было очень приятно. Так что придется подождать…

Константин попытался сдержать улыбку, но не выдержал и рассмеялся.

Они с Жанной стояли у машины, смотрели на возбужденных детей, искоса поглядывали друг на друга и, кажется, были рады внезапно возникшей заминке. О том, что их ждет впереди, они старались не думать.

– Как тебе спалось? – спросил Константин, даже не заметив, что обратился к Жанне на «ты».

Она восприняла это как должное.

– Знаешь, я долго не могла заснуть. По-моему, Миша тоже. Все-таки, согласись, ситуация необычная.

Они помолчали.

– Надо бы машину пока прогреть, а я, представь себе, не знаю, как ее завести! – через некоторое время спохватился Константин, разглядывая приборную панель, усеянную разнообразными рычажками и кнопками. – Удивительно… Он сам все это придумал или скопировал из фильма какого-нибудь фантастического…

– Сам, сам! – за спиной писателя раздался знакомый раскатистый голос. – И придумал, и воплотил, и модернизировал! Да и продолжаю совершенствовать, идти, так сказать, в ногу со временем. Недаром столько лет мальчишкам машинки дарил всякие… Понасмотрелся! Превосходный холодец у Марьи Васильевны, кстати. Бодрит, как первый заморозок. Вы его не отведали? Нет? А жаль… Ну, ничего, вот вернетесь и насладитесь.

Поспешно стряхивая с бороды хлебные крошки, Петр Петрович подошел к автомобилю и, только открыв правую дверь, вспомнил, что руль находится слева.

– Вкусно было, Мороз Петрович? – засмеялся Константин.

Его радовал настрой молодцеватого старика.

Волшебник смущенно опустил глаза, кивнул и прочувствованно ответил:

– Поистине волшебно!..

Время утренних пробок, к счастью, миновало, на дорогах было свободно. Красный седан, покрытый толстым слоем грязи, вырулил на проспект и, предупредительно замедляясь на каждом светофоре, направился в центр города. Дети, усевшись рядом с Жанной на заднем сиденье, беззаботно о чем-то болтали, затевая порой увлекательный спор, чем это все-таки пахнет: новогодней елкой или ванилью. А может, земляничным вареньем? Впрочем, Константин, казалось, ничего не слышал. Он перевоплотился в штурмана. Сосредоточившись на дороге, он усердно помогал волшебнику перестраиваться из ряда в ряд, пересекать перекрестки и один раз даже объехать трамвай, внезапно остановившийся на повороте.

Наконец, проехав немного вдоль набережной, они оказались у цели.

Вглядываясь в далекие окна, затянутые отражением неба, они долго молчали, боясь даже намекнуть на придуманный и обдуманный ранее план. Только сейчас, чувствуя, что маленький Бедокур совсем рядом и нетерпеливо ждет их, они поняли, что если замысел сорвется, сказочный герой может навсегда остаться в этих холодных, переполненных равнодушной роскошью апартаментах.

Так что бездействовать было нельзя.

– Давайте телефон! Я позвоню ему! – воскликнула Жанна и решительно протянула слегка дрожащую руку. – Надо просто сосредоточиться и сделать это. Сосредоточиться и сделать… Как ни в чем не бывало… Книги, книги, презентация… Алло!

Достигнув динамика, голос Хмурова пробил мембрану и вырвался далеко за пределы смартфона:

– Я слушаю, говорите!

– Привет, Антон! Это Жанна! Мы вчера… – Женщина тут же потерялась.

– Я помню. И что дальше?.. – скрипучим жестяным голосом отозвался Хмуров и шмыгнул носом.

В трубке что-то хлопнуло и загудело.

– Понимаю, наверное, я позвонила не вовремя. Ты, скорей всего, все еще отдыхаешь или уже работаешь… Может быть, мне перезвонить? То есть нет-нет… Ты можешь мне уделить… минуточку? Хотя бы одну…

– Я слушаю, – повторил Хмуров, но уже другим, несколько более мягким тоном.

– Мне так неудобно, что мы быстро расстались… Вчера был такой прекрасный вечер!

Услышав это, Константин чуть было не поперхнулся мятным леденцом, которым для успокоения поделился с ним Петр Петрович.

– Так вот, вчера, – продолжила Жанна, не отводя сосредоточенного взгляда от окон, – я, кажется, потеряла у тебя в гостиной сережку. Маленькую такую… Понимаешь, она мне очень дорога как память и… В общем, можно я загляну к тебе сегодня и попробую ее отыскать?

Смартфон долго хранил надменное, тягостное молчание. Наконец послышался глубокий удовлетворенный вздох, и следом за ним проскрипело:

– Хорошо, приезжай! Я сейчас заехал на работу. Буду дома через два часа…

– Спасибо, Антон! Ты очень любезен. До встречи. – Женщина поспешно скомкала остаток разговора и, только отключив телефон, смогла сообщить: – У нас есть всего два часа! Надо торопиться…

Все как-то разом вздохнули.

Глава 20

Дождь холодными частыми каплями изрешетил лобовое стекло, и силуэты машин, проезжающих мимо, едва можно было различить. Пешеходы под натиском ветра закрывали зонты, и порой в салон автомобиля проникали потерянные ими короткие безликие фразы: «Я так и знала, какой, оказывается, он… Да, на верхней полке слева, за пледом… Когда? Сегодня же Новый год, пришли мне потом и лучше по почте…»

Некоторое время Константин прислушивался к брошенным на ходу словам, затем неосознанно принялся собирать их и, повинуясь привычке, нанизывать на невидимую тонкую леску. Леску, на которой, словно фотографии в освещенной красным фонарем фотолаборатории, висели разнообразные впечатления и ощущения, обретенные им в разные дни…

Нет, не лучшее время выбрал для наблюдений писатель. Нельзя, нельзя было сейчас отвлекаться, сохраняя в памяти то, что может когда-нибудь пригодиться – героям его новых, еще не написанных книг. Необхо-димо было действовать, и действовать быстро и слаженно.

– Пора, давайте рукавицы, Мороз Петрович, – наконец, собравшись с силами, решился Константин.

– Папочка, мы пойдем с тобой! Пожалуйста, даже не спорь. – На мгновение Лиза прервалась и, выслушав Мишу, который что-то прошептал, склонившись над ее ухом, добавила: – Сопротивление бесполезно, ты будешь работать под нашим прикрытием.

– Лиза! Какое такое прикрытие? – взорвался Константин. – Какая работа? Работа была раньше, в кабинете за компьютером, а сейчас это… это… Вы понимаете, что это, в конце концов, опасно! Неужели вы думаете, что мы просто так, как утки, всем выводком сможем проникнуть в пентхаус? Мимо видеокамер и постов охраны? Это даже не смешно…