Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Мелодии космических океанов

Стоянов Александр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Мелодии космических океанов - Стоянов Александр - Страница 13

Изменить размер шрифта:

12.01.2013

На цыганских дорогах

На цыганских дорогах дух запустений,

слышен топот лошадок, шёпот мгновений.

Помощь плетётся из света, дни заполняя

снежным рыданием солнца, кровью из рая.

Плечи у ветра ночного носят романсы,

дети не спят, а резвятся в бешеном танце.

В этом удушливом мире, смертью объятом,

ждут их костры и крапива, свежесть и мята.

Ходят на привязи звёзды, небо лаская,

срежет границу пространства песня морская.

Будут их слушать зарницы, хрипло смеяться

сосны и ивы лесные – братья акаций.

Вой, запряжённый отвагой – конь амальгамы

любит степные кочевья пустоши рваной.

Пыль мимолётных романов, слёзы и счастье,

брызги ручьёв ненаглядных, всхлипы ненастья.

В сердце, могучем и тёплом, стаи сомнений,

солнце единственной правды – без изречений.

Без быстроногих ошибок, без деклараций

мир наполняют свободой, соком вибраций.

12.01.2013

Кубизм в квадрате

Овальным крупом океана

укатанный рельеф стонал.

Слезой гранёного стакана

разбился дня опал.

Со дна подземного каньона,

в глазах железного козла

из раны, тёплой и зелёной,

родная кровь звала.

Уснули солнечные реки,

отбросив тени городам,

поднимет крашеные веки

восьмиугольная мадам.

Раздав квадратные улыбки

пришельцам, верившим в восход,

глотал параболы и скрипки

истерзанный тоской народ.

09.01.2013

Механическое сердце

Я проглотил механическое сердце, подсвеченное

утром.

Решётками, врастая вдаль, улыбнулась луна.

Нейронная форма мысли не для неволи, будто

бетонный корабль или со всей системой война.

Время окопами врылось в дряхлую спину,

жёлтой клешнёй выгребает костёр из глаз.

Выгорел стержень души из сухой древесины,

молится тело печально о маленьких нас.

Шли мы, смеялись и думали только о главном,

ключ открывал на запястьях речные замки.

Между землёй и луной серебристые плавни

в небо глядят на безвольное море тоски.

Выморил спирт красоту и мозги обезличил,

белая смерть со шприца лицемерия пьёт.

Главной страницей в империи мраморных чисел

в чёрном каньоне душа, как слепой самолёт.

В новой галактике рельсы бегут за лучами

спутников веры и правды в рубиновый строй.

Грубая ложь, что наш век суматошный встречает,

статуи вылепит – слово послужит стеной.

Между станком и деталью поднимется ветер,

шествуя важно по длинному строю октав.

Неясный оркестр расплещется звёздною жестью,

музыкой неба, безмерную радость раздав.

20.01.2013

Всё это когда-то уже было

Всё это когда-то уже было:

и чёрный снег под белой луной,

и озеро в лесу, похожее на окно,

и памятник безрассудству – стальной

и подвешенный деревянный мальчик.

Нет, он не погиб, он вечно живой.

Он будет спать, не покидая чуланчик

до самого утра, со своей женой,

которая обычно зовётся метлой

и не даёт спуска никому и ничему.

Эти деревянные лентяи называют её злой,

но ещё труднее жить совсем одному

в этом лесу, состоящем из звуков,

запахов, расстояний, ближайших и дальних,

росинок и ростков, кувшинок и кукол,

засушенных и одичавших, но не скандальных.

Всё это когда-то уже было:

повторяемость – пища для мозгового мускула.

Всё куда-то бежало и даже плыло,

дышало газами и питалось моллюсками.

В овертайм влетела бабочка – капустница,

махнула веером цыганка с розочкой,

зашелестели деревья – гибкие распутницы,

биологической массой без глаз и косточек.

Движение внутрь и рост во всех направлениях,

нанизывая усталость и сомнительные проблески.

Интерес возник давно и во всех измерениях,

но ни шагу назад – вперёд, продолжаем поиски!

Всё это когда-то уже было:

и эта церковь, что в воде отражается.

Всё это светится немыслимой силой,

как солнце яркое, крутящее палицей.

22.01.2013

Гравитация и звук

На тонкой ноге муравьиной

вращали слоны экватор,

нагнули горные спины,

подняли подолы платьев.

Над ёрзающим горизонтом

лучи улетали в космос,

а за магнитным зонтом

камнями взрывался голос.

Кричал тонкокрылым писком,

иглою прикосновений,

астролог с расстрельным списком,

душой, искавшей спасений.

Под кожей белых акаций

беременный крался атом.

За крайностью сатисфакций

молился лишь каждый пятый.

В коленке поломанной ветра,

в стопе бледнолицего страха,

в зеркальной душе интроверта

живёт ощущение краха.

Личинка заложена тайно

крючками злосчастного смысла.

За счёт обманного займа

сметана надежды скисла.

Рука моя из-за леса

ласкает горы и сосны,

мне было всегда интересно,

что чуют собаки носом,

что видят медовые пчёлы,

когда садятся на маки,

как двигаются альвеолы

у тенора после драки.

Хватает корнями руки,

оторванные закатом,

рождённый на чистом звуке

родник синевы крылатой.