Бунт на свалке - Волков Олег Александрович "volkov-o-a" - Страница 17

Радоваться бы надо. Носиться с диким воплями по Площади пионеров, скакать на одной ноге и целовать встречных девушек. А потом завалиться домой, закатить грандиозную пирушку и пропить к чертовой матери все сбережения! Но… Не так. Совсем не так казалась когда-то долгожданная отставка. На душе грустно и муторно. Даже на красоток не тянет. Что-то здесь не так. На хорошо знакомый путь до служебного домика Рекоу потратил больше десяти минут.

— Здравствуй, дорогой.

Аттелия, супруга, вышла в прихожую, едва Рекоу захлопнул входную дверь.

— Здравствуй, дорогая, — рассеяно отозвался Рекоу.

— Ну как? Тебя можно поздравить?

— С чем? — Рекоу замер по среди прихожей с снятым ботинком в руке.

— Ну ты даешь, — удивилась жена. — Самый главный заключенный Глотки наконец-то откинулся.

— А! Ну да. Было дело, — Рекоу одел домашние тапочки.

Шлепая по ступенькам, Рекоу поднялся на второй этаж в гостиную. Аттелия, чувствуя неладное, пошла следом.

— Что такой не веселый? — спросила жена.

Рекоу присел на диван и выглянул в окно. Привычный вид зеленых елей и запах свежей хвои успокаивает. Как и резиденция губернатора, служебный домик начальника тюрьмы находится на Площади пионеров.

— Дети дома? — спросил Рекоу.

— Уже дома, — супруга присела рядом. — Тоссан вернулся из школы за пять минут до тебя. Апилия, как обычно, учится у себя в комнате.

Ученики начальной школы обязаны посещать уроки. А вот студенты, как почти взрослые, пользуются некоторыми поблажками. Апилия, старшая дочь, предпочитает изучать теорию дома. В институт она ходит только на практику, зачеты и экзамены.

— Это хорошо, — заметил Рекоу. — Будь добра, позови их. Дело есть.

Но дети, услышав голос отца, сами вышли в гостиную.

— Привет, пап, — Тоссан подошел ближе и протянул руку для приветствия. — Поздравляю тебя с окончанием срока.

— Спасибо, сынок, спасибо, — Рекоу пожал протянутую руку.

Апилия, стрельнув глазами в его сторону, ограничилась короткой фразой:

— Поздравляю тебя, отец.

Старшая дочь, всем своим видом показывая недовольство, присела в широкое кресло напротив. Подчеркнутое отчуждение, словно вежливый отказ в приеме на работу, раздражает. А вот Тоссан наоборот — придвинулся ближе. На миг в гостиной повисла напряженная тишина. Через распахнутое окно долетает шум проезжающих мимо машин, прохожих шаги и обрывки чужих разговоров.

— И так, семейство, — Рекоу стукнул кулаком по мягкому подлокотнику. — Срок моего контракта истек. Официально я уже не Главный погонщик.

Так хочется умолкнуть на полуслове и спрятаться от навалившейся проблемы, как страус головой в песок. Только это не выход.

— Что, будем, делать, дальше? — разделяя слова, спросил Рекоу. — В любом случае, этот прекрасный домик нам нужно освободить через неделю максимум.

— Я никуда не поеду! — тут же рванула дочь. — Мне и здесь хорошо!

С места и сразу в карьер. Рекоу в отчаянье опустил глаза.

Серьезный разговор назревал давно. До последнего времени он лениво тлел, лишь изредка выбрасывая яркие искры. Но, едва транспортник № 419 привез сменщика, как серьезный разговор вспыхнул ярким пламенем. Камнем преткновения, яблоком раздора стал вопрос возвращаться на Мирем или нет?

Больше двадцати стандартных лет тому назад его отправили на Дайзен-2. Уже здесь Рекоу познакомился с Аттелией Липадос, начальницей Управления здравоохранения. У них нашлось много общего: обоих сослали на Свалку, у обоих с треском развалились первые браки и оба, не смотря ни на что, хотели вернуться домой. Не прошло и года, как они поженились.

Контракт Аттелии истек шесть местных лет тому назад, или год с небольшим по стандартному календарю. Наконец, с прибытием нового начальника Глотки, они окончательно освободились и уже ничто не держит их на этой планете. Но! Возвращению на Мирем воспротивились дети. Если младший сын все время мялся, думал и никак не мог согласиться, то старшая дочь взметнулась на дыбы. Они родились и выросли здесь. Каким бы жалким и убогим не был бы Дайзен-2, но он их родина.

Пока окончание контракта маячило где-то там далеко, по ту сторону кратера Финдос, Рекоу особо и не думал о возвращении. Как-то само собой подразумевалось, что они вернутся на Мирем. Но! Когда назначенный срок наконец-то истек, а с метрополии вот-вот должны были прислать сменщика, Рекоу все чаще и чаще стали посещать сомнения.

Проклятие Свалки? Может быть. За 92 местных года они практически вросли в эту планету. Какой бы маленькой и убогой не была колония на Дайзен-2, но здесь Рекоу, да и Аттелия тоже, уважаемый человек. К тому же весьма состоятельный, по местным меркам, разумеется. Он водит знакомство с администрацией колонии, а несколько местных бизнесменов ни раз и не два намекали, что готовы принять его на ответственную и хорошо оплачиваемую должность. Даже если он уйдет на пенсию, то все равно сможет жить ничуть не хуже, чем сейчас. Одно дело пенсия в 500 виртов здесь, и совершенно другое дело на дорогущем Миреме. На Дайзен-2 можно шиковать, раз в неделю кутить в ресторане. На метрополии скромно жить и раз в год выбираться на недорогой курорт у теплого моря или океана.

У супруги ситуация один в один. Шесть местных лет тому назад Аттелия передала Управление здравоохранением сменщику, но осталась работать его первым заместителем. Ее то же все знают и уважают.

Если посмотреть по-другому, то двадцать стандартных лет — очень большой срок. Их личные связи на Миреме давно растаяли. Престарелые родители ушли в лучший мир, а сын от первого брака благополучно вырос и обзавелся собственной семьей. Да и сбережения, по меркам Мирема, не такие большие. Если Великий Создатель подарит им крупицу своего божественного внимания, то им удастся купить какой-нибудь не очень задрипанный коттедж в каком-нибудь условно престижном жилом поясе. Детям придется вживаться в абсолютно новую среду обитания и ускоренными темпами наверстывать пропуски в учебе. Перелет на Мирем займет не меньше 5 стандартных месяцев.

Есть над чем подумать. Чащи весов заколебались. Возвращаться на Мирем или нет — не понятно. Было непонятно, пока вчера утром не познакомился с новым начальником Глотки. Великий Создатель есть и он обращает внимание на творения свои.

— Апилия, доченька… Великий Создатель все видит! Ни что не ускользнет от всевидящего ока его. До вчерашнего дня я и сам не знал, как нам быть дальше, — как можно более выразительно произнес Рекоу.

— И что же такое эдакое произошло вчера? — с вызовом спросила Апилия.

— Вчера утром я познакомился со своим приемником.

— А! Дебошир и алкоголик, — перебила Апилия. — Перебесится и будет как все.

Рекоу тяжело задышал. Лишь бы не взорваться… Лишь бы не взорваться… Родная дочь, все таки. Рекоу разжал нервно сжатые кулаки. Во что бы то ни стало нужно вразумить упрямую дочь. Лишь бы не взорваться…

— Специально для тебя опущу подробности — в воздухе запахло жареным.

— У мамы что-то подгорело? — Апилия, будто не понимая фигурального выражения, заводила носом.

Дочь упорно старается разозлить его и вывести из равновесия. Не поддаваться на провокацию. Ни в коем случае.

— Новый Главный погонщик слишком горяч, слишком зол. Он до сих пор так и не оправился от краха своей семьи…

Рекоу, ища поддержки, посмотрел на супругу. Аттелия кивнула в ответ.

— Заключенных в Глотке много. Ты даже не представляешь сколько их там. А уздечка, которая держит всю эту буйную братию, слишком тонкая. С новым начальником Глотка взбунтуется, как пить дать. Но на этой планете нет сил, которые смогли бы утихомирить эту ораву. Зеков пятьдесят тысяч! Ты только представь: на десять тысяч больше, чем населения Финдоса, столицы колонии.

— Ну, папа, ну ты и фантазер! — недоверчиво воскликнула Апилия. — Мог бы придумать страшилку пострашнее. Право-слово.

Господи! Рекоу едва не взвыл от досады. Ну почему у девушек в 17 лет напрочь отсутствую мозги? Апилия, как и мать, учится на врача, но с ходу отметает всякую логику.