Сибиряк. В разведке и штрафбате (Охотник) - Корчевский Юрий Григорьевич - Страница 37

После долгой ходьбы хотелось снять сапоги, высушить портянки и просто дать ногам отдых.

Алексей улегся на пол, упершись каблуками сапог в хозяйский сундук: так ноги быстрее отдохнут, ведь ночью придется проделать обратный путь.

Через час Алексей и Василий придремали, Дробязго сидел на стуле у окна.

Вот Петр подал знак. Дробязго поднялся, разбудил парней.

– Я выхожу. Вам не спать, быть наготове. Если случится стрельба, уходить самостоятельно.

– А ты?

– Исполнять!

– Есть!

Теперь место на стуле занял Василий.

– Вась, откуда Петр и Дробязго немецкий знают?

– Петр – поволжский немец. В красноармейской книжке написано Петер, сам видел.

– Как же его в разведку взяли? Немец все-таки.

Василий пожал плечами.

– А ефрейтор?

– Евгений в институте иностранных языков учился, в Москве. Окончил, если я не ошибаюсь, два курса. На фронт сам попросился, добровольцем.

– А ты?

– Что я? – засмеялся Василий. – Я никаких языков не знаю, кроме матерного.

И вдруг подскочил на стуле:

– Машина прошла легковая! Немец за рулем, офицер!

Алексей подбежал к окну, но увидел лишь удаляющийся бампер машины.

– Женька на встречу ушел, а тут машина.

– Он же говорил – быть здесь, а если стрельба начнется – уходить. Стрельбы не было, значит – сидим.

Алексей улегся на пол, проверил, как выходит нож из ножен. Слегка смазанный, он выдвигался без шума и задержки.

Василий снова подал голос:

– Петр что-то сигнализирует, а что – не могу понять.

Алексей рывком встал:

– Пойду, узнаю.

Он вышел из дома, и Петр сам подошел к крыльцу.

– Сюда немецкий ефрейтор идет, с немецким офицером. Спрячьтесь за домом, что ли, – я вместе с ними в дом пройду. Как только зайдем, оба становитесь у ворот, смотрите в оба.

Алексей влетел в дом.

– Выходим – и за дом; сидим тихо.

Оба выскочили из дома, обежали его и встали за углом.

Вскоре хлопнула калитка, и Петр поприветствовал офицера. Потом, судя по шагам, все трое прошли в дом. Алексей и Василий, как и было приказано, встали у ворот, играя роль часовых. Местные жители, приметив их, переходили на другую сторону улицы.

Они стояли так около получаса. Потом офицер в сопровождении ефрейтора вышел. Улыбнувшись «часовым», как старым знакомым, он козырнул им. Оба разведчика вытянулись «во фрунт»: играть – так играть до конца. У Алексея перехватило дыхание от изумления, когда офицер, проходя мимо, негромко сказал по-русски: «Молодцы!»

По улице офицер пошел сам. Дробязго за ворота не выходил, сказал только коротко:

– В избу.

Уже находясь в помещении, он распорядился:

– Перекусываем и уходим.

Они поели хлеба с салом из солдатских ранцев, потом ефрейтор показал аккуратно сложенную карту:

– В случае непредвиденных обстоятельств последнему из оставшихся в живых доставить карту к нашим любой ценой. Карта эта побольше дивизии весит.

– Ого! – только и смог сказать Василий.

Евгений демонстративно сунул карту под френч, на грудь, чтобы все видели, где она будет находиться.

– Все, выходим!

Они вышли из деревни и пошли по дороге, не скрываясь. На перекрестке встретили небольшую, из четырех машин, колонну грузовиков. Ефрейтор поднял руку, остановил машину, переговорил с водителем и махнул рукой разведчикам:

– Шнель, шнель!

Разведчики забрались через задний борт в покрытый брезентом кузов. Последним, уже на ходу, забрался Евгений. Он приложил палец к губам, показывая, что по-русски не должно прозвучать ни слова.

Они тряслись в кузове немецкой автомашины около получаса, затем грузовик остановился, бибикнул:

– Выходим.

Разведчики перебирались через задний борт кузова и спрыгивали на землю. Евгений подошел к водителю, поблагодарил, угостил сигаретой.

Когда грузовик скрылся за поворотом, подняв клубы пыли, Алексей тихо спросил у Василия:

– Я не видел, чтобы старший наш курил.

– Так он не курит. Но сигареты всегда при себе держит. Угостил в нужный момент человека, разговорился или, как сейчас, отблагодарил – жалко, что ли, трофейного дерьма?

Алексей взял это себе на заметку и решил, что надо самому обзавестись зажигалкой и пачкой сигарет.

– Ну, парни, повезло – подвезли нас. А то бы топать и топать. До передовой километра три-четыре осталось. Сейчас ищем укромное место и отлеживаемся до ночи.

Они нашли подходящую рощу и залегли. В дозор выставили Василия, остальным было приказано спать: ночь выдалась бессонная и такая же предстояла. А две ночи подряд не спать – тяжело. Да даже и не в этом дело – притупляется реакция, на опасность реагируешь не так быстро.

Разведчики отрубились начисто. Потом Василия сменил Алексей – он чувствовал себя отдохнувшим.

Постепенно стемнело. Ефрейтор поднял разведчиков. Они доели последние запасы почерствевшего хлеба и сала, запили водой из фляжек.

– Ну, парни, осталось самое сложное. Преодолеем передовую – и у своих. Пошли!

Они двинулись по дороге. Никому из немцев и в голову не пришло остановить четырех пехотинцев, идущих на передовую.

Группа дошла до второй траншеи и легко ее миновала. Метров же через шестьсот шла сама передовая.

Однако везение – дама капризная. И, видимо, отвернулось оно от разведчиков.

Выбрав момент, они перебрались через траншею и залегли перед бруствером. По сигналу Евгения ползком двинулись вперед, но попали на заграждение из колючей проволоки.

Первым двигался Алексей. Он вовремя нащупал проволоку, приподнял нижний ряд. Прополз Дробязго, за ним – Василий, потом полз Петр. И надо же было такому случиться – широким голенищем немецкого сапога он зацепился за проволоку и резко дернул. К проволоке, по своему обыкновению, немцы привязали консервные банки, и тарарам поднялся невообразимый.

Петр проскочил за ограждение. Но немцы уже встревожились. Сразу два ракетчика выпустили осветительные ракеты. Это было крайне опасно – разведчики находились в полусотне метров от траншеи.

Крикнув на немецком: «Не стрелять, свои!» – Дробязго ввел немцев в некоторый ступор. Тем временем, обернувшись к группе, он приказал:

– Встаем и бежим изо всех сил!

Вся четверка, дружно вскочив, бросилась вперед.

Секунду-другую немцы медлили и не стреляли, пытаясь разобраться, что происходит. Окрик с «нейтралки» на немецком, неизвестные люди, одетые в свою же, немецкую форму…

Наконец, видимо, получив приказ, немцы стали стрелять, и разведчики тут же бросились на землю. Но за время, которое позволили им эти секунды, они успели преодолеть два-три десятка метров.

Гитлеровцы начали бросать из траншеи гранаты, но радиус поражения немецких гранат невелик, и до разведчиков долетели только потерявшие убойную силу осколки.

Хуже было другое – начал бить пулемет. На какую-то секунду ракеты погасли. Разведчики вскочили и снова бросились бежать вперед.

И тут под Василием, бежавшим первым, взорвалась противопехотная мина. На полном бегу он рухнул на землю.

Со стороны немецкой траншеи раздался хлопок, и вверх снова взмыла осветительная ракета, залив «нейтралку» бледным, мертвенным светом.

Тут же заработал пулемет, и разведчики вновь бросились на землю. Но когда был отдан приказ двигаться вперед, Петр уже не поднялся – пуля попала ему в голову.

Оставшиеся в живых Алексей и Дробязго упрямо и отчаянно ползли вперед – в этом было их спасение. Чем дальше от немецких позиций, тем больше шансов на спасение.

Алексей лихорадочно ощупывал перед собой землю. Похоже, они попали на то самое минное поле, которое благополучно миновали по пути в немецкий тыл. Насколько помнил Алексей, поле было шириной около сотни метров, и вроде бы оно должно было уже закончиться.

Они ползли метров двадцать, но ни одной мины Алексей не нащупал.

– Старший, мин вроде уже нет.

А пулемет все не унимался. Единственное, что сейчас еще как-то выручало разведчиков – так это ветерок. Он раскачивал висевшую на парашютике осветительную ракету, делая ее свет неверным, колеблющимся. Все предметы меняли очертания и длину тени, делая прицеливание затруднительным.