Сибиряк. В разведке и штрафбате (Охотник) - Корчевский Юрий Григорьевич - Страница 30

– Ходу!

Они бежали еще километра два-три – кто их считал, эти километры? Саша стал дышать хрипло, начал отставать.

– Все! Не могу… больше! – едва просипел он.

– Ладно, привал.

Оба упали в траву. Алексей стал прислушиваться, но никаких посторонних звуков не услышал. Если немцы отправились за ними в погоню, то идти они должны цепью для прочесывания. Обязательно пойдут шумно, ломая ветки, бряцая оружием и переговариваясь.

Вдали за деревьями был виден столб дыма – это горел танк.

Отдышавшись, Саша спросил:

– Ты видел, как я его? В корму целил. Выстрелил, а он все равно идет! Думаю – неужели промахнулся? А тут как полыхнет! Ну я и побежал. А ты что же задержался?

– По танкистам стрелял и по штабной машине.

Алексей вытащил из подсумка последнюю обойму, поодиночке зарядил ими магазин и вздохнул. Мало патронов, каждый теперь на вес золота.

– Передохнул? Идем.

Вскоре они вышли к деревне, но обошли ее стороной. Еда у них пока была, и делать в деревне им было нечего.

А еще через километр лес кончился. Это не Сибирь, где по глухой тайге можно было идти месяц и не увидеть человека, не наткнуться на деревню или село.

Они постояли на опушке, наблюдая. Вдали, километрах в пяти, виднелась рощица.

Алексей поднял винтовку и с помощью оптики осмотрел поле перед ними. Ни траншей, ни окопов, ни передвижения людей.

– Вроде чисто, идем. Я первый, в десяти метрах – ты.

– Почему?

– Чтобы одной очередью обоих не сняли. Не знаешь, что ли?

– Не говорил никто.

Алексей вышел на поле. Как-то некомфортно, неуютно он чувствовал себя. Как перст един, и со всех сторон его видно, мишень удобная. Ни никто не окликнул, не выстрелил.

Так он и дошел до рощи, слыша сзади сопение и чертыханья Саши, спотыкавшегося на кочках и неровностях.

Рощица была небольшой, и другой конец ее хорошо просматривался сквозь редкие стволы берез.

Алексей потянул носом.

– Саш, кажется мне – пахнет чем-то, вроде как гарью.

Саша принюхался.

– Да нет, показалось тебе.

Но едва они пошли через рощу, ветер явственно донес запах гари и тления.

– Что-то неладно здесь, Саша. Под ноги смотри.

Они вышли к опушке и увидели наши траншеи – полузасыпанные, развороченные взрывами и танковыми гусеницами. Два немецких танка так и застыли сгоревшими тушами у траншей. И везде – трупы наших красноармейцев с пулевыми и осколочными ранениями. Странно только, что не видно убитых немцев. Судя по сильному трупному запаху, бой был дня три тому назад. За это время немцы успели собрать и похоронить своих убитых. Раненых, понятное дело, эвакуировали в госпиталь сразу после боя. Оружия тоже не было, видно – немцы собрали трофеи.

– Саш, ты иди в ту сторону, я – в эту, ищем патроны. В первую очередь – винтовочные, а если к своему автомату найдешь – совсем хорошо будет.

Они пошли вдоль траншеи. Запах был ужасающим. На солнцепеке трупы уже вздулись, вокруг мест попадания пуль и осколков на телах вились зеленые мухи. Похоронить бы парней, только для этого много человек надобно и лопаты, а у них на двоих даже саперной лопаты не было.

– Нашел! – вдруг закричал Саша.

– Чего кричишь? Ну, нашел – так нашел.

– Гранаты нашел, «лимонки» – аж две штуки!

Алексей увидел у одного из бойцов подсумки на ремне. Он спрыгнул в траншею и открыл подсумки. В одном из них оказались винтовочные патроны – две полные обоймы по пять штук! В его положении – просто подарок!

Он пошел дальше и едва не споткнулся – из-под земли выглядывал приклад винтовки. Алексей потащил его на себя, и вытащил винтовку СВТ, почти новую. Не заметили ее немецкие трофейщики. Он отщелкнул магазин – там было три патрона. Их он тоже положил в подсумок.

Обойдя свой участок, Алексей положил в подсумок боезапас на четырнадцать патронов и гранату – немецкую М-24. Саша оказался результативней – две гранаты Ф-1 и неполный диск от пулемета Дегтярева. Диск они тут же разрядили, добыв еще двадцать два патрона.

Алексей взбодрился – теперь у него почти полные подсумки. Только к немецкому автомату они ничего не нашли. В принципе – бой был яростным, дрались до последнего патрона. Да еще немцы оружие и боеприпасы подобрали. И на том спасибо, что нашли.

– Эх, сколько же наших здесь полегло! – вздохнул Саша.

– Думаю, немцев не меньше.

– Тогда где их убитые?

– Так немцы своих и похоронили же. Пойдем отсюда, от запаха с души воротит.

И только когда они удалились от места боя метров на сто, запах перестал преследовать их.

Через полчаса хода, прячась за редкими деревьями, они вышли к деревне.

– В деревне немцы! – сразу заявил Алексей.

– Откуда знаешь?

– Видишь, из-за избы край кузова грузовика виден?

– Ага, вижу.

– Ты думаешь, его наши бросили?

– Точно, а через три дома – мотоцикл с коляской под ивой.

– Увидел. Карту бы у них раздобыть. Небось обозначено – где наши, где немецкие позиции.

– Ха, сказал тоже! Карты только у офицеров, у рядовых их нет.

– Значит, заберем у офицера, – твердо сказал Алексей.

– А может – ну ее, эту карту? Все равно она на немецком, непонятна.

– Сдрейфил?

– Есть немного.

– Это правильно, не боится только дурак. Будешь меня подстраховывать.

– Ты что же, воевать с ними надумал?

– Разве я похож на сумасшедшего? Дождемся ночи, тогда и возьмем.

– Так знать надо, где офицер ихний ночевать будет!

– Понаблюдаем, вычислим. Ты смотри, где легковая машина стоит или вездеход.

– Не вижу пока.

– Тогда будь тут, смотри в оба. Я проползу вокруг деревни. У них тут две улицы, крестом.

– Не ходил бы ты, Алексей.

– Один боишься остаться? Так ведь ружья у тебя нет, идти теперь легче.

– Вдвоем не так опасно.

Алексей чувствовал, что Саша побаивается. Конечно, одно дело – сидеть в траншее, среди своих, а другое – во вражеском тылу, где вокруг – чужие, и любая неосторожность, любая ошибка может привести к плену или гибели. И ранение – тоже проблема. Перевязать рану нечем, если ранен тяжело – хирурга нет, и отлежаться негде.

– Ну, я пошел. Будь здесь, я вернусь.

Где перебежками, где ползком Алексей описал полукруг вокруг деревни. Теперь поперечная улица проглядывалась хорошо.

Возле одной избы стоял небольшой бронеавтомобиль Sd kfz 222 – такие использовались во фронтовых условиях для боевых офицеров уровня командира роты и выше. Периодически в избу входили и выходили из нее солдаты. «Точно, офицер там – или даже несколько офицеров».

Алексей вернулся к Саше.

– Есть офицер, бронемашина у избы.

– Часовой там будет, – встревожился Диденко.

– Сниму, – спокойно ответил Алексей.

Они дождались темноты и, не скрываясь, направились к улице, где стояла бронемашина.

– Теперь занимай позицию. Лежишь тихо. Если что-то пойдет не так – стрельба будет или тревога поднимется, – постреляешь и уходишь назад, к месту, где корзина осталась. Если все пройдет нормально, я сюда же вернусь. Ты только с перепугу задницу мне не прострели, – пошутил Алексей.

– Постараюсь, – было заметно, что Саша очень волновался.

Алексей перебежками, пригибаясь, побежал в сторону броневика. Винтовку свою он оставил Саше. Случись заварушка – для ближнего боя у него есть пистолет; но лучше, конечно, им не пользоваться. Стоит выстрелить часовому или ему самому, как сбегутся немцы.

Он залег у забора метрах в двадцати от броневика и стал смотреть и слушать – надо было определить, где находится часовой. Тот какое-то время, видимо, стоял неподвижно, потом прошелся: Алексей засек его по звуку шагов и металлическому стуку – противогазная коробка при ходьбе касалась чего-то железного.

Алексей переполз поближе.

Часовой ходил между броневиком и забором избы, где находился офицер. Обычно у немцев пересмена в ноль часов. Надо подождать, тогда у него будет запас по времени в четыре часа.

Минуты тянулись томительно. Но вот раздались шаги, послышался разговор – за броневиком разговаривали трое. Потом шаги стали удаляться.