Бермудский треугольник черной вдовы - Донцова Дарья - Страница 5

– Расскажите эту историю Лешеньке, – потребовала Инна, – сообщите ему, что Лазарева таким образом со всеми своими мужьями расправилась.

Борцов опешил:

– Но мы же не знаем, так ли это. Вероятно, Вере просто не везло. Ей на жизненном пути попадались здоровые с виду, но на самом деле больные мужчины. Они покинули бренную землю по естественным причинам.

– Нет! Она убийца! – уперлась Голикова. – Могу предоставить вам отчет детектива, где написано, что четверо ее мужей умерли вскоре после свадьбы. Больше года с ней никто не продержался. Инфаркты у всех.

– Но мы не знаем, чем они были вызваны, – попытался образумить клиентку Глеб Валерьянович. – Может найтись много причин, спровоцировавших ненасильственную смерть. И почему бы вам самой не поговорить с сыном, аккуратно…

Инна Валерьевна не дала эксперту продолжить, она вскочила и закричала:

– Он мне не поверит! Скажет, что в каждой его девушке я нахожу гнильцу. А кто виноват, что Алешеньке всегда попадаются глупые жадные шлюхи? Я ему сто раз внушала: не на том берегу рыбу ловишь! Не надо в клубе знакомство заводить или в ресторане. Приличные девушки вечера с родителями проводят. Пойдем со мной в гости к Меркуловым или Назаренко, у них дочери на выданье, прекрасные домашние девочки. Нет же! Подавай Алексею крашеную выдру в юбке до пупа! Но пока о свадьбе речи не шло, я терпела, а сейчас беда подползает. Я попыталась сыну на Веру глаза открыть, только начала, а он меня оборвал: «Если не хочешь со мной отношения навсегда испортить, ни слова о Верушке. И чтобы ты успокоилась, объясню: я познакомился с ней не в клубешнике, а в офисе. Приехал тур по экзотическим островам купить, вошел в агентство, а там Вера. Я сразу забыл, с кем отдыхать собрался. Мама, я люблю ее. Тебе сейчас лучше молчать». Лешик меня слушать не станет. Мать теперь побоку. Вера колдунья. Она мальчика приворожила, зельем опоила, вот он ей в рот и смотрит. Никогда такого раньше не было.

Голикова рухнула на стул.

– Помогите. Спасите моего ребенка. Докажите, что Вера убийца, узнайте, как она своих мужей на тот свет отправила, расскажите Алешеньке правду, пока он ее пятой жертвой не стал, предоставьте ему подтверждение преступлений Лазаревой.

Глава 4

Когда клиентка уехала, я пошла к Ивану Никифоровичу и сказала:

– Не стоит нам связываться с Голиковой.

Иван отложил в сторону папку:

– Почему? Обоснуй.

Я села в кресло:

– Обрисую ситуацию вкратце. Сын Инны Валерьевны, успешный сорокалетний бизнесмен, влюбился в некую Веру Лазареву.

Босс поднял руку:

– Я знаю эту историю.

– Ты подробно беседовал с Голиковой? – удивилась я. – Обычно не любишь общаться с клиентами, сразу их ко мне посылаешь.

– Объясни, по какой причине ты не хочешь браться за это дело, – попросил Иван.

– Вопрос не в моих желаниях, – возразила я. – Инна производит впечатление сумасшедшей мамаши, такие женщины не способны трезво оценивать обстановку. Ее сын давно не мальчик, а она его то малышом, то заинькой именует. Дама обвиняет Лазареву во всех смертных грехах: та и убийца, и ведьма, опоившая ее сына приворотным зельем. Алексей ни разу не был женат, полагаю, что излишне заботливая маменька просто-напросто не давала сыну создать семью. Встречаются эгоистичные женщины, считающие, что ребенок принадлежит только ей, что лучше мамочки никто о сыночке не позаботится. Может, оно и так, но парню-то хочется жить самостоятельно. У Алексея просто закончилось терпение, вот он и сбежал из дома. Умершие мужья Лазаревой, наверное, имели родственников, те не поднимали шума после их кончины. Скорее всего, Вере просто фатально не везло.

– Четырежды вдова, – протянул Иван, – на мой взгляд – это многовато. Пусть Роберт соберет всю информацию о покойных, а потом мы подумаем.

– Ладно, – согласилась я и ушла.

В районе пяти вечера Иван сам спустился на наш этаж с вопросом:

– Троянов нарыл сведения?

Именно в эту секунду в зал заседаний вошел компьютерщик и заявил:

– Интересная картина получается. Похоже, Лазарева та еще штучка.

– Рассказывай, – незамедлительно приказал босс.

Роберт открыл ноутбук.

– Первый раз Вера расписалась с Борисом Игоревичем Виноградовым. Тот весил сто пятьдесят кило, имел стенокардию, повышенное давление, плохо перенес операцию, долго восстанавливался. Вера за ним в палате реанимации ухаживала, видно, она очень хорошо это делала, потому что Борис, ранее никогда себя брачными узами не обременявший, сделал медсестре предложение.

– Кое-кто из холостяков, серьезно заболев, пугается остаться один на один с недугом и заводит супругу, – перебила я, – хочет иметь постоянный уход.

– Но старания Веры не помогли, через год Боря уехал в лучший мир, – продолжил Троянов. – Лазаревой досталась шикарная квартира, в ней она сейчас и живет.

Второй муж, Степан Яковлевич Щипачев, безработный, был выловлен Верой в похожем пруду. Мужик лежал в частной клинике после шунтирования, считался очень тяжелым, балансировал на грани жизни и смерти, а наша Флоренс Найтингейл[1] около него хлопотала и дохлопоталась до марша Мендельсона. Щипачев был пациентом небольшого частного учреждения. Маленькая деталь: один день пребывания в нем стоит семьсот евро. И это без лечения, просто плата за палату.

– У мужика нет работы и зарплаты, а он лечится в дорогой клинике, – протянул Иван Никифорович, – похоже, с деньгами у него был порядок.

Роберт откашлялся:

– Инна Валерьевна поступила опрометчиво, наняла в качестве частного детектива некоего Григория Апраскина. Тот пишет о себе в Интернете: «Высококлассный специалист, генерал полиции, главный следователь России в отставке, владелец бюро «Розыск» выполнит любое ваше задание. Стопроцентный успех. Надежно. Дорого».

– Да уж, – засмеялась я, – жаль, врун не указал, что он президент земного шара.

– Не знаю, кто ей Апраскина посоветовал, – пожал плечами Троянов.

– Нет пророка в своем отечестве, – мрачно произнес шеф.

Я посмотрела на Ивана, а Троянов продолжал:

– Я наслышан о нем. Мужик на самом деле бывший полицейский, ушел на пенсию в звании капитана, служил в паспортном столе, разыскной работой не занимался. А когда его на пенсию отправили, решил стать сыщиком. Агентства у него нет, работает один, берется за всякие пустяки вроде слежки за неверным мужем. У Апраскина есть кое-какие связи в полиции, и он аккуратен, неленив, старателен. Разузнал для Инны кое-что, но далеко не все. Григорий выяснил, что Щипачев нигде не работал, зарегистрирован в однушке в Северном Чертанове, и успокоился, глубже рыть не мог. Руки у него коротки. А я начал копать и вытащил сундук с секретами. Степан Щипачев, он же Леонид Храмов, Георгий Малкин, Сергей Образов, имеет еще с десяток имен-фамилий, но настоящее имя красавчика Владимир Шмаков, он был киллером организованной преступной группировки, на совести мужика не одно убийство. В самом начале девяностых Шмаков вышел из ресторана «Гудок», сел в свой автомобиль и… бумс! Машина в клочья, от Вовочки кровавая лужа осталась. Конец истории Шмакова! Останки зарыли и забыли. А через несколько лет Владимир под именем Щипачева очутился на операционном столе, ему сделали шунтирование.

– Интересно, – протянул босс. – Но как ты все это установил?

Троянов погладил клавиатуру ноутбука:

– До меня основную работу другие люди сделали. Незадолго до взрыва Владимир пристрелил одного бизнесмена, но сработал не чисто, в машине оказалась еще жена жертвы. Шмаков, недолго думая, в нее пулю всадил, сделал контрольный выстрел. А тетка выжила.

– Случается такое, – вздохнула я, – правда, очень редко, женщине феерически повезло.

– Дама работала врачом в больнице, куда лег на шунтирование Степан Щипачев, – продолжал Роберт, – она узнала киллера, а тот ее нет.

– Наемный убийца работал с открытым лицом, – протянул Иван Никифорович, – знал, что свидетелей не останется, он уберет всех, зачем морду закрывать.