Очень грязная история (СИ) - Бульба Наталья Владимировна - Страница 29

– Как Куиши?

Я хмыкнула – меня это явно не касалось, с розыскником общался Виктор, и едва не пропустила удар. Уйти с линии успела, хоть и пришлось демонстрировать чудеса ловкости, но бесстрастный арбитр зафиксировал касание. Спорить было глупо – я его ощутила. Даже через корсет.

Стона разочарования не сдержала, счет стал один – ноль не в мою пользу.

Шаевский огорченно вздохнул, похоже, болел за меня (и ведь не смотрел, только слушал), и произнес:

– Когда уходил, довольным не выглядел.

Дав команду закончить представление, стянула со стойки полотенце.

– И я его понимаю! – Мое дыхание было прерывистым, прозвучало душещипательно.

Как ни странно, ни один не усмехнулся.

Оглянувшись, застала поразительную картинку: оба наблюдали за мной и о чем-то напряженно думали.

Извернулась, чтобы взглянуть на себя со спины. Все, как обычно, хвост не вырос.

– Я чего-то не заметила?

– Вообще-то, ты только что, практически в ничью, отработала вот с этим, – первым оттаял Валесантери, кивнув на Шаевского, который уже стоял рядом с ним.

Теперь уже мне пришлось одарить их удивленным взглядом.

– Вообще-то – повторила я тем же тоном, – меня на службе держат не только за светлую голову. – И добавила, грустно вздохнув: – Неужели дошло?

– Ты выставила боевой режим, – как-то отстраненно произнес Виктор, продолжая смотреть на ту самую часть моего тела, которую Эскильо называл прекрасной нижней.

Промокнув тканью влажную шею и лицо, подошла к Шаевскому вплотную:

– Понимаешь, стажер, – я специально подчеркнула его временный статус, давая понять, что пока что он лишь потенциально великий маршал, – среди наших бегунков хватает тварей. Есть и из бывших наемников, и из опустившихся вояк. Да и те, кто из трущоб вышел, за жизнь хватаются с такой яростью, что все вот эти танцульки, – я показала на сектор для спарринга, – невинное развлечение. – Подумала, качнула головой, упрекая саму себя за некоторое преувеличение. – А если серьезно, это был мой максимум на этом уровне.

Несмотря на мое чистосердечное признание, успокоенными они не выглядели.

Пришлось брать ситуацию в свои руки.

– Через два часа связь с Лазовски, а у меня пока…

Горевски переключился мгновенно.

– Пришел первоначальный план. – Посмотрел на меня – выглядела я мокро и помято. – Через двадцать минут жду в бункере.

Я, не торопясь, управилась за пятнадцать. Еще пять оставила, чтобы перекинуться парой фраз с Шаевским, которому приказала дожидаться меня в моей же гостиной. Его настрой мне не нравился.

Сомневалась, что удастся залезть к нему в душу, но… стоило хотя бы попытаться.

В деле я его еще не видела, ну и предпочитала знать, а не гадать. Доверять – одно, а понимать, чем дышит, – совершенно иное. Пока мы с ним вроде подходили друг другу, без напряга вписываясь в заданные роли, но… сейчас приближался как раз тот рубеж, за которым все должно было стать иначе.

Четко и бескомпромиссно.

Когда вышла из спальни, Виктор опять лежал, только теперь на тахте, и… смотрел в потолок.

– Перебираешь варианты или расслабляешься?

Кажется, мой стажер тоже был против неопределенности. Поднялся, потянулся, посмотрел на меня.

– Вся эта история…

Закончила я за него:

– Выглядит, как будто ее собрали из подручного материала. – Когда Виктор кивнул, продолжила, надеясь, что правильно ухватила суть того, что его изводило. – Выброси из головы! – Усмешку проигнорировала. – Ты привык, что знаешь всю информацию, максимально необходимую для успешного выполнения операции. Так было у Шторма, почти так у Воронова. – Несмотря на сарказм, застывший на его губах кривой улыбкой, слушал Шаевский внимательно. Зря я раньше ему этого не сказала. А, может, и не зря. Подходящий момент, чтобы запомнил. – Практически всегда тебя использовали по назначению, потому ты и понимал, что делать. А тут, вместо картины, одни обрывки. С одной стороны, все довольно ясно, с другой…

– А ты, значит, привыкла?

Облизнула ставшие сухими губы.

Привыкла?

Теперь стало ясно, что этот разговор нужен был нам обоим. Я действительно уже привыкла. Вряд ли это было хорошо. Если только… объяснимо.

– Только не говори, что в твоей практике не было, когда идеально выверенный план начинал расползаться прямо на глазах, а ты ничего не мог сделать, потому что больше просто не контролировал ситуации.

– Хочешь сказать, – ухмыльнулся он, – что мы всего лишь оказались не в то время и не в том месте?

– Заметь, – скривилась я, – это ты сказал.

Увы, продолжить общение в том же духе мы не могли, нас ждал Валесантери. С тем самым планом, в котором нам с Виктором предстояло стать наживкой.

Бункер находился в подвале. Небольшое помещение внутри другого. Модуль-трансформер, который в собранном виде едва ли превышал размеры дамской сумочки. Сверхлегкие сплавы, сверхпрочные материалы, идеальная защита от известных на данный момент средств слежения.

Как только мы вошли, опустилась последняя панель, отрезая нас от всего мира.

Полевой интерфейс еще попытался дернуться, выискивая лазейку, но спустя секунду погас, подтверждая все, что я знала о подобных технологиях.

– Весело у тебя здесь, – ухмыльнулась я, присаживаясь на один из приготовленных для нас стульев.

Можно было и постоять, и даже походить – места достаточно, так что это была скорее демонстрация, чем необходимость.

Мою реплику Валесантери пропустил, тут же активировав экраны. На один загрузил план лабораторного комплекса Ханри, на другой многочисленные голоснимки.

– Обрати внимание вот на этих двоих. – Горевски обошелся без вводной части, начав с Виктора. Снимки двух офицеров во флотской форме приблизились. Голографическое изображение развернулось несколько раз, мужчины подвигались: шагом, бегом. Попрыгали. Присели. Произнесли несколько стандартных в таких случаях фраз. Объект должен опознаваться по любому из параметров. – Это – твои приятели. Более подробные данные я тебе сброшу на планшет.

– Их задача? – откликнулся Шаевский.

– Не допустить вашего контакта с Ханри раньше, чем вы окажетесь в нужной точке.

– Одного из них я знаю, – заметил Виктор вскользь.

Смотрел при этом, скорее всего, на второго, так что с тем, о ком он сказал, я тоже определилась. На всякий случай.

– Он тебя – тоже, – флегматично отозвался Горевски. Совершенно не тот Горевски, с которым я сталкивалась. Впрочем, его метаморфоза меня не удивила. Я тоже менялась, когда дело доходило до дела. – Гостиница, в которой будут размещены гости, расположена за территорией комплекса. Мы ее даже не рассматриваем, делегация туда попадет только поздним вечером. Вас с ними уже не будет.

– Все настолько плохо? – попыталась пошутить я. – Хорошая слышимость, отсутствие систем терморегуляции, твари в матрацах?

Валесантери на мою выходку не отреагировал.

– Транспорт сядет здесь, – он указал на один из посадочных столов в северной части зоны.

– Это Ханри тебе по секрету сказал? – опять не удержалась я. И никакой врожденной вредности, предпочитала понимать, откуда уверенность.

В этой компании мне явно не хватало Ровера. Вот кому бы я точно не стала задавать уточняющих вопросов. Если он говорил, этому можно было безоговорочно верить. Облажался лишь однажды – со сведениями Шторма. Но там была другая история… Зерхановская.

Кажется, Горевски о подоплеке моих выходок сообразил раньше, чем огрызнулся. Брошенный в мою сторону резкий взгляд контрастировал с той обреченностью, с которой он начал объяснения.

– Мощности антигравов на тех значительно ниже.

– Так бы и говорил, – буркнула я недовольно, изучая не только схему, но и местность, на которой предстояло работать. Нехорошая такая местность. Спрессованный в камень песок на многие десятки километров. Взгляду зацепиться не за что.

– Отсюда, – Валесантери опять увеличил посадочный сектор, – к третьему корпусу, где будет проходить презентация, гостей доставят на джогах.