Чужая жена - Скоулс Кэтрин - Страница 73

— Извините, я сейчас! — отозвалась Мара. Заглянув вглубь зала, она заметила, что Шанталь уже выставляет на прилавок готовые блюда. Мара обернулась к Питеру и беспомощно пожала плечами, махнув рукой в сторону столиков с посетителями. — Мне и впрямь пора…

Больше ничего она сказать не успела — на тропе, ведущей к ресторану, показалась шумная компания с полдюжины человек.

— Мы увидимся завтра? — спросил Питер вдогонку.

Мара заставила себя улыбнуться.

— Приезжай утром на чай. Вместе с Мелани. Очень хотелось бы познакомиться. Расскажете, как живете, как семья, — как можно более непринужденно постаралась сказать она, сама ощущая в своих словах показную беззаботность. Махнув рукой, она поспешила к двери.

— Мара…

Она обернулась на голос у входа, выжидая, пока через патио пройдет вся компания. Но пока она всех пропускала внутрь, придерживая дверь, Питер исчез. Там, где он стоял какой-то миг назад, лишь сиротливо насупилась в сумерках тень дерева лиллипилли.

Откинувшись на спинку кресла, Шанталь согревала в ладонях бокал с коньяком. Она так и не удосужилась сменить фартук, расцвеченный всевозможными оттенками разных соусов, кетчупов и подлив. Умиротворение, которое источало все ее естество, было следствием опустошенности после кипучей деятельности последних часов. Мара поднесла свой бокал к губам, обнаружив, что пальцы ее мелко дрожат. Старясь, чтобы никто этого не заметил, она сжала ножку бокала покрепче. Она не сказала Шанталь, что видела Питера. Ее так и подмывало выговориться, но разум был слишком смущен, чтобы облечь чувства в слова. Поэтому она сочла за лучшее делать вид, что ничего не случилось, и сейчас от нечего делать лишь нехотя обозревала опустевший зал с голыми столами, с которых она собрала скатерти, в конце концов позволив себе отрешиться от суеты.

…Завтра они увидятся вновь. Она, Питер и его дочь Мелани. Поразмыслив, можно было понять, почему они путешествуют вдвоем — помнится, Питер упоминал о том, что Пола не из тех, кого манят дальние странствия. Мара пригубила коньяк, который словно крапива тут же обжег небо. Острое ощущение на мгновение отвлекло ее от мыслей, но после глотка они вернулись вновь, на сей раз обратившись в будущее. Мара отчетливо представляла себе завтрашний приезд Питера. Свои вопросы: мастерит ли он по-прежнему мебель? Убедил ли Полу хоть раз пройтись с рюкзаком по лесу?

Счастлив ли он был все эти годы?

Шанталь поерзала в кресле и встала:

— Пойду, пожалуй, приготовлю кофе…

Она ушла на кухню, а Мара сосредоточилась на созерцании золотистого напитка в своем бокале. Словно магический кристалл, он перенес ее в далекое прошлое.

Она сидит в темном зале кинотеатра, некой тихой заводи посреди круговорота жизни в центре Дар-эс-Салама. По обе стороны от нее пустые ряды кресел. Лишь в стороне компания явных выходцев из Индии, о чем свидетельствовал запах самосы и сигаретный дым, витавшие в воздухе.

Уже с началом тигров Мара обеими руками впивается в ручки кресла. Потом начинается фильм. Средь осыпающихся каменных строений по узким улочкам Занзибара бредут Лилиан и Питер. На них умопомрачительной красоты одежда, которой Мара не только никогда не видела, но и представить себе не могла. Более того, они сняты таким образом, что попросту кажутся неземными существами, явившимися то ли с небес, то ли из Голливуда, что в общем одно и то же. А потому первая половина фильма проносится перед ее взором сплошным мельканием красок и кадров. В любом случае, она ждет того, что будет дальше.

И вот они — Мегги и Люк, среди родного пейзажа Рейнор-Лодж. Идут, едва ли не взявшись за руки, вдоль освещенного солнцем склона. Из-под ног осыпаются камешки, запуская круги в озере с розовыми фламинго. И вот наконец тростниковая хижина. Отражение луны на коже и блеск глаз. Руки, лежащие на плечах. Губы, которые сольются вначале нежно и нерешительно, а затем — в отчаянном порыве страсти.

Глаза Мары заволакивает туманом, но в неясном свете прожектора этого не видно, и она позволяет себе расплакаться по-настоящему. Слезы стекают по щекам. Никто, как она, не понимает, что вслед за счастливым смехом, пробежавшим искоркой, и чудом, которое возникает между двумя людьми, подкрадывается разлука и подступает боль от того, что они не могут быть вместе. Как они с Питером. А дальше — расставание, сужающееся в точку от самолета, растворяющегося в небе.

Когда фильм заканчивается, Мара остается на месте. Она все еще не может прийти в себя. Напоследок она всматривается в бегущие по экрану титры: Питер Хит — первое, что она замечает — написано на ее взгляд слишком мелким и незамысловатым шрифтом, чтобы была понятна его роль в этом фильме. Затем мелькает имя Лилиан Лэйн, а дальше — Леонарда и Карлтона Миллеров, отчего-то в одном кадре, а за ними — уже все подряд, включая всех тех, кто на то время был в Рейнор-Лодж. Здесь и Доди Ньема, и Кефа Никема. И Томба «Бвана Бум» Миленге. Менелик Абдисса был упомянут как отвечающий за снабжение на съемках второй части. Затем ее собственное имя: Мара Сатерленд, дублер мисс Лэйн. Последовали благодарности, а затем финальная строка титров заполнила весь экран: «Снято в Танзании, Восточная Африка».

Музыка затихла, экран потемнел. Не в силах оторвать взгляд от черного квадрата, Мара чувствует себя так, будто вглядывается в собственную жизнь, где все так же недосказано, как в кино. Кажется непостижимым, что еще минута-другая — и она будет на залитых солнцем улицах Занзибара спешить по своим делам. Ее пальцы сжимают спинку впередистоящего кресла. Мара роняет голову на руки и, более не сдерживаясь, дает волю слезам, размазывая их по лицу.

Какое-то время она сидит неподвижно, закрыв глаза. Перед ее мысленным взором картины из фильма. Все это происходит через год после того, как съемочная группа — и Питер — нежданно-негаданно появились в Рейнор-Лодж. За этот год произошло многое. Смерть Джона. Рождение Джесси. Приезд Лорны. Возрождение старого приюта. Столько всего случилось, и все же воспоминания годичной давности не оставляли ее, словно все это было вчера. Все-таки правильно, что она решила посмотреть фильм без посторонних. Очень скоро его будут показывать в Кикуйю. Ей придется смотреть его снова, а вокруг будут знакомые лица. Впрочем, за свою роль в кино она была спокойна — как и обещал Леонард, все кадры с ее участием были вмонтированы в ленту так, что не вызывали ни малейших подозрений, что в кадре мог быть кто-то другой, а не Лилиан. О том, что произошло на самом деле, посторонним узнать не дано. По крайней мере до тех пор, пока Мара сама себя не выдаст. Подняв голову, Мара смотрела на красную штору, закрывавшую экран. Хотелось просто сидеть здесь, в тихой темноте, скрываясь от реальности.

В тысячный раз она спрашивала себя — хотела бы она никогда не встречать Питера? Никогда не влюбляться в него? Стоили драгоценные воспоминания той боли, что она испытывала, отпустив его, или тоски по нему? Или осложнений, возникших в их с Джоном отношениях? Стоило ли все это тех мук, которые она сейчас испытывала?

Мара знала, что стоило. Это чувство было глубоко внутри нее, такое сильное. Что бы ни сулило будущее, она знала, что любовь к Питеру поможет ей выдержать.

Семя. Спящий вулкан.

Мара поставила стакан, расплескав коньяк на пальцы. Потом долго рассматривала скатерть. Тело одеревенело. Она внезапно поняла, что сделал Питер, приехав сюда и найдя ее. Он сорвал аккуратную обертку, покрывавшую прошлое. Теперь же освобожденное прошлое озарилось ярким светом, призывая семя снова к жизни.

Появилась Шанталь с кофеваркой. Мара встала, отодвинув стул.

Шанталь удивленно взглянула на нее:

— Что-то не так?

— Мне нужно идти, — сказала Мара.

Шанталь озабоченно нахмурилась:

— Ты в порядке?

— Да.

Хозяйка подняла брови:

— Расскажешь как-нибудь, что происходит?

— Расскажу, — пообещала Мара.

Последнюю фразу она произнесла уже на ходу.