Чужая жена - Скоулс Кэтрин - Страница 24

Отбросив простыню, Мара вытащила конец сетки из-под матраса и спрыгнула с кровати. Схватив со столика часы, в ужасе уставилась на маленькие стрелки. Почти восемь часов. Как она умудрилась проспать, когда в приюте столько людей, которых следовало обслужить?

Она вбежала в ванную. Повернула горячий кран, подставила пальцы под струю воды и выдохнула с облегчением — вода была теплой. Мальчишка, отвечающий за растопку, сделал свое дело, даже несмотря на то, что ее не было рядом, чтобы проследить за ним.

Быстро ополоснувшись, Мара набросила рабочую одежду, вышла из комнаты и быстрым шагом пошла по коридору. Она чувствовала себя, словно незваный гость, проникший на чужую территорию. День начался без нее, и теперь ей нужно было найти способ незаметно влиться в дневную суету. Ей было страшно зайти в гостиную и предстать перед собравшимися там людьми. Из-за дверей не доносилось ни звука, и она с тревогой подумала, что, возможно, гости сидят в гнетущей тишине. Что, если им забыли подать завтрак? Или хаус-бои не принесли в рондавели горячей воды? Не предложили традиционного утреннего чая? Что, если те и вовсе до сих пор прохлаждаются в кроватях, раздумывая, вставать или не вставать?

Мара в нерешительности остановилась у дверей. Пожалуй, если прокрасться за барной стойкой, то, может быть, удастся пройти незамеченной. На другом конце гостиной она могла спрятаться за шторкой из бамбуковых палочек и понаблюдать за тем, что происходит в комнате, прежде чем объявиться самой. Она уже взялась за дверную ручку, когда взгляд ее упал на стоящий рядом столик. На нем все еще лежала ее шляпа — на том самом месте, куда Джон обычно клал свою.

Шляпа бваны мемсаиб.

Поколебавшись, Мара нахлобучила ее на голову, поправив поля. Затем застегнула кармашек на рубашке и заткнула конец ремня за петельки на штанах. Подняла подбородок повыше и, нахмурив брови, напустила на себя вид озабоченной делами особы. Затем распахнула дверь и широким шагом вошла в комнату.

Ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять: помещение было почти пустым. В тишине шевелилась одинокая фигура. По рыжим кудрям она узнала Рули; он склонился над книгами, разложенными перед ним на столе. Стараясь не сбавлять шага, Мара смело направилась к нему. Вдруг ее внимание привлекло большое разноцветное пятно на серванте. Там стояла огромная ваза с цветами. На покрытых листьями ветках, срезанных с одного из кустов гибискуса, что росли вдоль веранды, развернулись, как граммофонные раструбы, ярко-красные цветы. Засмотревшись, Мара не сразу заметила, что пространство вокруг вазы выглядит непривычно пустым. И тут же едва не упала: с полок исчезла собранная еще Элис коллекция антикварных тарелок. Оглядевшись, Мара заметила и другие изменения: на баре лежала стопка белой одежды и незнакомая винтовка; трехногий табурет, обитый шкурой зебры, тоже был посторонней в приюте вещью. И наконец, в книжном шкафу не осталось ни одной книги.

— Эй, привет! — Руди взглянул на нее и улыбнулся. — Судя по всему, вы очень заняты.

— Да… Собственно, вы тоже, — кивнула Мара.

Рули перебирал книги.

— Надеюсь, вы не возражаете, — не поднимая головы, сказал он. — Я убрал некоторые вещи и все книги. Они совсем не вписываются в интерьер. Уистен Хью Оден «Избранные стихотворения». «Исландская мифология». «Гамлет». Каким ветром их вообще сюда занесло?

Мара огляделась, ища глазами книги — главное достояние Джона. Переплетенные в кожу, они были куплены специально для него Рейнором, который не желал, чтобы его молодой воспитанник прошел мимо светского воспитания. Единственная книга, которой Джон дорожил больше, чем всей коллекцией — «Копи царя Соломона», — хранилась у него в комнате возле кровати. Она была то единственным другом все те долгие, полные одиночества годы, которые он провел в английской школе-интернате.

— Не волнуйтесь, с ними ничего не случится, — увидев выражение ее лица, произнес Руди. — Я положу их на шкаф возле двери. — Он принялся отбирать книги со стола и, прочтя названия, ставить их обратно на полку. — Карамоджо Белл, «Странствия охотника на слонов». Фредерик Селус, «Странствия охотника». — Он заулыбался. — А они немало странствовали, эти ребята! — Затем Руди взял книгу в темной обложке с голубым корешком. — Только посмотрите на эту малютку. Первоиздание «Зеленых холмов Африки». У меня есть еще «Снега Килиманджаро». Хемингуэй — то, что надо.

Мара едва слышала его. Она осматривала помещение, замечая все больше и больше незначительных изменений. Комната преобразилась. Мара судорожно вдохнула, представив себе, что бы сказал по этому поводу Джон. Здесь ничего не трогали с того дня, как умер Рейнор, а тот, в свою очередь, едва ли притронулся к чему-либо, оставив все так, как было, когда Элис была тут мемсаиб.

Мара повернулась к Руди.

— Чем именно вы занимаетесь? — требовательно спросила она.

Он окинул ее беглым взглядом через плечо.

— Я делаю все немного более настоящим, чем на самом деле. По сюжету мы должны очутиться в охотничьем приюте, построенном в тридцатые годы, а так как действие происходит в настоящее время, все должно быть выцветшим и обветшалым.

Мара в замешательстве огляделась.

— Но… ведь все так и есть. — Она запнулась и, не успев договорить, почувствовала, что для Руди это детский лепет.

— Я должен сделать так, чтобы все было немного преувеличено, — принялся втолковывать он. — В этом и состоит моя работа — создать то, что ожидает увидеть зритель, с учетом того, что он может знать. Затем я добавляю неожиданный штрих, на который поначалу мало кто обратит внимание, но зритель уже мой. — Он испытующе посмотрел на Мару, словно артист в ожидании аплодисментов.

— А-а-а, понятно, — протянула Мара.

— Согласен, здесь было неплохо и до моего вмешательства, — вел дальше Руди. — Гораздо лучше, чем в том сельском домике неподалеку от отеля, в котором изначально собирались вести съемку. Мы уж было начали достраивать стены, опускать потолки и завозить собственный реквизит: трофеи, фотографии, оружие… — Он вдруг замолчал и бросил на Мару многозначительный взгляд. — Я должен показать себя с наилучшей стороны, более того — выложиться по полной. Работа с братьями Миллер — для меня прорыв. Когда выйдет фильм, я смогу больше не работать таксистом.

Мара улыбнулась.

— Что еще вы собираетесь сделать? — осторожно поинтересовалась она.

В этот момент Руди как раз рассматривал каминную полку, обегая взглядом африканскую коллекцию резьбы и масайских бус.

— Много чего. Я только начал.

Мара понимала, что лучше остановить его прямо сейчас. Но не хотела… И не только оттого, что и сама заразилась энтузиазмом Руди. Из глубин ее души поднималось чувство, которое она назвала бы «виноватой радостью» — с тех пор, как она поселилась в Рейнор-Лодж, ей много раз хотелось изменить здесь все на свете.

— Но вы должны будете все вернуть на место, — наконец решила Мара.

— Да, без вопросов. Мы всегда так делаем, — легко согласился Руди, словно это было совершенно не важно. — Кстати, замечательный завтрак. Уф! — Он тяжело вздохнул. — Ох и острый же был омлет. Мне показалось, что я вернулся в Мексику.

Мара подняла бровь, надеясь, что выглядит в меру заинтересованной, но никак не удивленной. Менелик всегда готовил английские омлеты — легкие и воздушные. И если завтрак уже подавали, то почему от него не осталось и следа?

— Я заказал танзанийский омлет, — объяснил Рули. — Я увидел, как это блюдо принесли Доди — в нем было полно зеленого стручкового перца. У меня глаза на лоб полезли. Просто замечательно.

— Я рада это слышать. — Мара сделала вид, что для нее это не новость. Танзанийский омлет? Стручковый перец? Сложив руки на груди, она вновь перешла на деловой тон.

— Где я могу найти Карлтона?

— В последний раз, когда я его видел, он как раз заканчивал завтракать.

— В своей комнате? — поинтересовалась Мара.

Руди помотал головой, и кудри затанцевали вокруг его лица.