Река Джима - Флинн Майкл Фрэнсис - Страница 86

Должно быть, Бавьо, как и Чейн, всё знали, но Донован не стал проклинать их. Эмрикии, вероятно, приняли их желание найти Оор за готовность принести себя в жертву. Возможно, это спасло отдаленные фермы от кровавого налета с гор.

Груда подношений стала высокой, но, учитывая размеры кольцевой деревни, не особо. Доновану происходящее напомнило жертвоприношения Ньютону, которые ему пришлось видеть, когда быка сбрасывали с покосившейся башни, чтобы он разбился о плитку внизу или — более гуманный способ — погиб от упавшей на голову тяжести. Было важно, чтобы животное убила гравитация. Требуху и рубец сжигали для бога, а вкусное мясо — зад, бока и филей — вырезали и раздавали беднякам. Так что ребенок из Оора мог преподнести любимую игрушку, но только ту, с которой он играл долгое время.

Возле груды на привязь посадили дворняжку. Заметив, как расстроилась арфистка, Тедди обернулся и крикнул Доновану, попросив перевести:

— Я посвящаю этот меч, Добрую Рукоять, богу! — И едва слышно добавил: — Избирающему поверженных.

Он воткнул клинок в землю, при этом якобы случайно разрубив привязь собаки, и та, почувствовав свободу, немедленно припустила из чаши. Толпа забормотала, пытаясь понять, хорошее это знамение или дурное. Теодорк всем своим видом выражал невинность.

Жрец взглянул на солнце и рявкнул приказ. Люди пожелали им удачи и развернулись, чтобы цепочкой выйти из долины. Водный Стебель вскрикнул и бросился за собакой. Поймать ее и привести назад? Но жрец оказался быстрее, ведь на своем веку ему пришлось повидать немало добровольцев, которые в последний миг меняли решение. Он дал сигнал послушнику, и тот кинулся за Водным Стеблем, легко догнал его и приложил обсидиановой дубиной по голове. Речник упал, не проронив ни звука. Послушник проверил его пульс, гневно махнул рукой и оставил мужчину лежать.

Донован потянулся к кошелю и нажал кнопку на комме: 999 999 999. Мeарана взглянула на него, и он кивнул. Теперь все было понятно. Оорах собирались принести их в жертву.

Челнок с «Одеял и бус» взмыл над восточными холмами. Он бесшумно приземлился еще ночью, дожидаясь в пустошах сигнала Донована. Он облетел чашу, чтобы сориентироваться, распугав девочек с цветами и музыкантов. Те закричали при виде чудовища, а один воззвал к святой Фахбади, которая пришла и отбыла в такой же колеснице.

— Помните, как мы условились, — предупредил Донован. — На трап по одному. Мeарана первая. Билли последний.

Музыкант подобрал выроненный иштар и вместе с мужчиной с таблой продолжил рагу, хотя иногда пропускал ноты, то и дело косясь на колесницу. Они попятились в ритме джора. Жрец простоял немного дольше. Может, колесница была самым ценным подношением?

Корабль приземлился, распахнулся люк, из которого высунулась голова Кида О’Дэвса.

— Бегом с‘да! Осталось дес’ть минут! Дикий Билл летит чер’з пять!

Они бросились к трапу, и Софвари помог Мeаране ухватиться за поручни еще до того, как они полностью выдвинулись.

Жрец крикнул, послушники помчались за ними. Тедди выхватил «девятку» и уложил первого. Билли стрелял из пара-лизатора, но, размахивая им туда-сюда, не мог как следует сконцентрировать луч. Они посеяли смятение, и этого хватало. Но на краю чаши выстроились воины с копьями. Поули разрубил одно копье на лету, как стрелу в Ревущем ущелье, и Тедди удалось проделать то же самое. Билли поймал копье и бросил обратно, но, будучи в низине, не сумел достать несказанно удивленного копьеметателя. Донован окликнул Поули и направился к трапу.

Оорах на краю приставил к губам духовую трубку и дунул в нее. В грудь Тедди воткнулся дротик. Он посмотрел на него и изрек:

— Это нехорошо.

Дротик был небольшим, да и рана выглядела пустяковой.

— Яд, — крикнул он, — паралитический. Быстро!

Жертв, которые пытались бежать, лучше всего парализовать, чем вышибать им мозги обсидиановыми дубинами. Яд оставит их в живых до самого сожжения.

Тедди оглянулся, увидел Донована и Поули на трапе и Билли, вставшего на нижнюю ступеньку. Он не стал ничего говорить насчет очередности, лишь подсчитал, сколько понадобится времени. Арфистка помогла Софвари залезть в люк. Она подняла глаза, и их взгляды встретились. Тедди помахал ей, нагнулся и, вырвав Добрую Рукоять из земли, кинулся вслед за удирающим жрецом и его телохранителями.

— Теодорк сунна Нагараян! — прокричал он, размахивая мечом над головой и паля с левой руки по копьеметателям. В него впился второй парализующий дротик, но в крови уже бушевал адреналин. — Теодорк Нагараян! Запомните меня!

Послушники, охранявшие жреца, развернулись, сжимая короткие мечи и щиты, но Тедди легко одолел их, охваченный боевой яростью. Верхний замах, чтобы отбить щит, затем выпад — и один мертв; обратный удар рассек сонную артерию второму. Два. Он развернулся на пятках и отрубил руку мужчине, который пытался проскользнуть слева от него. Три. Остальные дрогнули, но Тедди ощутил, что его ноги слишком отяжелели, чтобы гнаться за ними. Жрец неподвижно стоял напротив него с одной лишь веткой болиголова в руках. Магия, решил он, могущественная магия, хотя болиголов не имел сакрального смысла на равнинах его родного мира. С надрывом он затянул песнь смерти. Хватит ли трех для почетной стражи? Он не учитывал тех, кого подстрелил из «девятки». Где она, кстати? Выброшена, когда магазин опустел. Его самое ценное сокровище, оставленное в качестве подношения богу, который на самом деле был просто какой-то древней сломанной машиной.

Человек с духовой трубкой свалился с террасы. Тедди заметил в шлюзе Билли, который двумя руками целился из парализатора. Еще один выстрел, но оружию не хватило дальности.

— Беги! — крикнул Билли. — Беги, тупой дикарь!

Но он не мог отступить, как не мог достичь челнока в отведенное время. Слишком много духовых трубок. Тедди отсалютовал мечом, плавно превратив движение в удар по дуге, и голова жреца слетела с плеч в фонтане крови.

Его тело одеревенело, лишившись всяких чувств, и он рухнул лицом в обсидиановую землю. Но прежде он успел перехватить меч в последнем жесте непокорности. Теодорк не ощутил, как лезвие пронзило грудь.

Кид О’Дэвс развернул гравитационную решетку, и холм скрылся далеко внизу. Пилот ушел по острому поперечному вектору, чтобы выбраться из ока бури, и как раз вовремя, поскольку гора подношений, видимая на обзорном экране, взорвалась огромным шаром огня. Раскаленный воздух задрожал и стал фиолетовым, поднялся, словно гейзер, и во все стороны задул шквальный ветер, заставив челнок затрястись, а пилота выругаться давно забытыми проклятиями.

Мeарана не смотрела. Она свернулась в кресле и рыдала.

Водного Стебля она едва знала, но Тедди пробыл с ней долго, и Мeарана видела в нем проницательного и преданного друга, намного умнее, чем она думала вначале. И скорее всего, если бы он не отвлек на себя внимание безрассудной атакой, парализующие дротики сбили бы их всех с трапа, словно бесчувственные манекены. Первым ее желанием было приказать челноку развернуться и уничтожить деревню. Тедди верил, что умирающему воину требовался эскорт из сраженных им людей, чтобы войти в Залы медовухи, — и почему следовало чтить веру оорах, а не Тедди? Но челнок не предназначался для боевых действий и мог только покружить над деревней и всех распугать. Кроме того, как она могла вымолить пощаду для жестоких и готовых мстить детей из Ревущего ущелья и не пощадить невинных детей с холма Оорах?

Она попыталась свалить вину на Донована. Челнок прибыл ночью. Почему они не ушли к нему? Что с того, что ночь темна, а путь опасен? Что с того, что они не знали, где именно на лесистых склонах холма приземлился челнок? Или что Дебли мог отстать от группы, пока они взбирались по камням, и потеряться без маяка? И в итоге она обвинила себя. Она привела сюда Тедди, и он умер в бою с варварами. И не важно, что он получил ужасное наслаждение в смерти.

XVI

У ЧЕРТА НА КУЛИЧКАХ

Приблизившись к загадочному объекту, они поразились его размерам. Это было крупнейшее судно, какое им приходилось когда-либо видеть. Оно скорее походило на творение природы. На посадочных палубах без труда уместился бы с десяток гладиольских ковчегов. Но все же корабль создали человеческие руки. Его трубы пылали, кольца датчиков сверкали, гондолы с альфвеновыми двигателями рядами гнездились вдоль корпуса, на котором, опаленные за долгие века почти до невидимости, красовались солнечные лучи Содружества.