Русские электротехники - Шателен Михаил Андреевич - Страница 33

К сожалению, до конца довести эти работы Яблочкову не удалось: тяжелая болезнь и смерть положили им конец. Неоконченные работы Яблочкова с элементами остались совсем забытыми. Повидимому, даже полученные им на разные типы элементов привилегии остались неиспользованными. Между тем идеи, которые клал Яблочков в основу своих изобретений, были интересны и оригинальны. Эти идеи явились впервые у Павла Николаевича еще в московский период его работы, когда ему приходилось иметь дело с обычными гальваническими элементами и на личном опыте испытывать их недостатки и неудобства, связанные с их эксплоатацией, В описаниях своих изобретений, прилагавшихся к заявлениям о выдаче привилегий, Яблочков часто упоминает об этих недостатках и стремится в своих изобретениях уничтожить их или, по крайней мере, ослабить.

Об изобретенных Яблочковым элементах делались доклады в академиях, писались статьи в журналах. О них говорилось в таких трудах, как специальный труд Казена, посвященный гальваническим элементам, или Томмази, посвященный электрохимии, где имя Яблочкова выставляется как пионерское. Варрен-Деларю в Лондоне повторял опыты с элементами, названными Яблочковым автоаккумуляторами, и получал хорошие результаты. Однако, все это не помогло успеху его изобретений. Они не были оценены современниками и обратили на себя внимание специалистов только в самое последнее время, когда выяснилось, что Яблочков более полувека тому назад высказывал и пытался реализовать те идеи, которые теперь в руках современных ученых получили надлежащее развитие.

«Все созданное Яблочковым в области гальванических элементов, — писал один из специалистов по электрохимии, — отличается необыкновенно богатым разнообразием принципов и конструктивных решений, свидетельствующих об исключительных интеллектуальных данных и выдающемся таланте изобретателя. Лишь в последнее десятилетие, когда снова пробудился интерес и внимание к гальваническим источникам электроэнергии, становится ясным, что многое предлагаемое современниками-исследователями этой области является воспроизведением замыслов, осознанных в свое время Яблочковым и уже использованных в ряде его изобретений. Гальванические элементы Яблочкова имели часто необычную для таких элементов форму. Например, один из элементов, на которые Яблочков взял французский патент в 1887 г., имел форму, изображенную на фиг. 20, взятую из подлинного патента.

Согласно описанию в тексте привилегии действие элемента основано на применении электродов, поляризация которых получается механическим способом с помощью вдувания газа под давлением и поглощения его веществом электродов, обладающим способностью конденсировать газ в своих порах. Элемент, изображенный под номером фиг.1, состоит из платинового, угольного или свинцового, электрода, имеющего форму чаши а, соединяющейся посредством трубки b и фланца i с газопроводной трубкой. Чаша заполняется или измельченным углем, или губчатым свинцом, или свинцовой амальгамой. Входное отверстие трубки b закрыто перфорированным экраном е. Чаша покрывается картонной или войлочной покрышкой d, на которую помещается пластина из пористого угля. Пластина эта плотно прижимается к покрышке d. По газопроводной трубе в чашу подается под давлением водород, который конденсируется в массе размельченного угля. Кислород окружающего воздуха конденсируется в порах угольной пластины с. Чаша а становится отрицательным полюсом, а верхняя угольная пластина — положительным полюсом элемента. На фиг. 20 под номером фиг.2 изображена другая конструкция того же элемента. Под номером фиг.3 изображен третий тип того же элемента.

В другом типе того же элемента водород под давлением подается в верхнюю половину, а кислород — в нижнюю. Каждый из газов конденсируется в пористой массе по ту или другую сторону войлочной прокладки. Другие элементы, предложенные Яблочковым, имеют весьма разнообразные формы, в которых различным образом осуществляется идея непосредственного использования кислорода для окислительного процесса.

Работами над гальваническими элементами закончилась изобретательская деятельность Яблочкова. Последняя полученная им привилегия была выдана во Франции в 1891 г. и имела предметом один из последних предложенных Яблочковым гальванических элементов. В дальнейшем хотя Яблочков продолжал работать над усовершенствованием элементов вплоть до самой смерти, новых результатов он не получал.

Начало последнего периода жизни и деятельности Яблочкова связано с началом подготовки к Парижской всемирной выставке 1889 г. На этой выставке Павел Николаевич был по поручению Русского технического общества организатором Русского отдела выставки. Лихорадочная деятельность по подготовке к выставке, связанная вдобавок с многочисленными общественными обязанностями, очень утомляла Яблочкова. Работая над организацией Русского отдела выставки, Яблочков одновременно должен был готовить для выставки и свои экспонаты. Это был 1889 г. Лампы Эдисона уже завоевали себе очень прочное положение. Появились и хорошие дуговые регуляторы. Однако, и «свеча Яблочкова» еще имела довольно широкое применение, в частности, на самой выставке. Были другие изобретения, которые хотел показать миру Павел Николаевич. По своему характеру и темпераменту Павел Николаевич не мог относиться хладнокровно ко всем инцидентам, неизбежно связанным с выставочной работой. Он волновался, нервничал и даже тот факт, что Русский отдел, в числе весьма немногих, был готов ко дню открытия выставки, не успокоил Павла Николаевича. Он продолжал волноваться, теряя сон и необходимое при его здоровье спокойствие.

Вот что пишет об этом периоде деятельности Павла Николаевича его жена, М. Н. Яблочкова: «Париж стал приготовлять свою выставку на 1889 год. Павел Николаевич занялся приготовлением Русского Отдела и вместе с тем разрабатывал свои изобретения для их демонстрации на выставке. Материальные средства наши в то время были уже очень маленькие. Павел Николаевич приглашал массу русских к себе обедать и завтракать. Опять наш дом превратился в какой-то ресторан… После окончания Выставки он более года работал, но силы и работоспособность уменьшились. Он отдавал себе в том отчет, но меня не хотел пугать. Жизнь стала очень тяжелая в материальном отношении потому, что, хотя опыты все время продолжались, но больших результатов не получалось, а главное, Павел Николаевич все же, главным образом, работал над своими аккумуляторами и как бы торопился довести их до конца. Работая с хлором, он сжег себе (как говорят доктора) слизистую оболочку легких, в силу чего он стал задыхаться. Потом стали пухнуть ноги. Нравственно он тоже переменился. У него явилась тоска по родине и он стал меня уговаривать вернуться в Россию».

Мечты о возвращении в Россию оставались пока мечтами, и Яблочков, несмотря на болезнь, все еще продолжал работать. Он, как пишет его жена, «сильно верил в конечный, практический результат его изобретения и, таким образом, могли поправиться наши дела и мы могли бы уплатить тем, кто давал нам деньги на опыты и даже на жизнь». Но болезнь прогрессировала. Опыты с хлором, которые так губительно отозвались на здоровье Яблочкова, были опыты с гальваническими элементами и опыты над обесцвечиванием желтых капских бриллиантов. О том, как начались эти последние опыты, рассказывает М. Н. Яблочкова: «На Выставке (Парижская 1889 г.) Павел Николаевич познакомился с одним бриллиантщиком из Голландии. При разговоре о драгоценностях бриллиантщик стал говорить о разности цены белых и желтых капских бриллиантов и о том, что если бы удалось обелить желтые бриллианты, то такое изобретение могло бы обогатить изобретателя».

Яблочков, с его изобретательским темпераментом, вдобавок очень нуждавшийся в средствах для своих основных работ, горячо заинтересовался этим вопросом и стал производить опыты обесцвечивания. Работал он с хлором при высоких температурах. На его и без того больной организм эта работа подействовала губительно. Работать становилось все труднее и труднее. Опять явилась мысль уехать в Россию, на Кавказ и там, в обстановке южной природы, создать себе условия, в которых он мог бы жить и свободно работать. Но мечте этой не суждено было сбыться. В Россию, правда, Яблочков уехал, оставив жену временно в Париже, но в Петербурге заболел и должен был остановиться. Вот как описывает приехавшая к мужу Мария Николаевна Яблочкова последние месяцы жизни великого изобретателя: