Оперативное вмешательство - Львов Вадим "Клещ" - Страница 43

Вот и сейчас Голкипер появился и сообщил, что русские перебросили к границам минимум в полтора раза больше войск, чем все разведсообщество США обнаружило совместными усилиями. Причем в сообщении приводилась расшифровка десятка секретных депеш русского Генерального штаба. Что там перехватывал знаменитый «Эшелон», одному богу известно, но этих данных, присланных Голкипером, не было ни у кого.

Вот тогда Майклу позвонил Ферзь и потребовал от него включить данные, полученные от Голкипера, в отчет, не проверяя их толком. И более того, приказал выйти на личный контакт с Голкипером. Зачем? Да черт его знает, но скорее для того, чтобы попытаться понять, что движет нашим добровольным помощником в самом сердце новой «империи зла».

Майкл Тенн все понимал и уже давно не питал никаких иллюзий. Америка, великая страна, его Родина и просто лучшее место на планете Земля, была тяжело больна. И сейчас возможная война с русскими давала шанс вырваться из того замкнутого круга проблем, куда загнали США недальновидные и грязные политиканы. Победоносная война, причем именно ВОЙНА, а не очередная многолетняя возня в грязи с вшивыми любителями ослиных задниц, даст возможность стране расправить крылья и взлететь. А тех, кто будет мешать, можно будет просто убрать, на то оно и военное время. И вот тогда Орден Волка скажет свое веское слово и остановит падение Америки в пропасть анархии…

Генерал снова дернул веком.

«Что за слюнтяйство! Возьми себя в руки! – говорил себе генерал. – Джастин и тысячи наших парней погибли из-за властных мудаков, скрытых коммунистов и предателей, превративших войну с террором в операцию по разложению Америки изнутри. Есть шанс вернуть Родине честь, так сделай это, ради Джастина… Ферзь, наверно, прав. Нужно отправить человека в Москву. Пусть посмотрит на таинственного Голкипера. Риск, несомненно, велик, но сейчас без этого – никак. Если за псевдонимом «Голкипер» скрывается действительно влиятельный человек, то мы вступим в войну, имея козырь в рукаве.

Майкл Тенн нажал на кнопку вызова и приказал появившемуся референту:

– Найдите мне первого лейтенанта Мазура. Срочно!

* * *

В кабинет без стука зашел невысокий круглоголовый крепыш, заросший рыжей бородой и отдаленно напоминающий известного голливудского комика. На вошедшем, помимо кроссовок и потертых джинсов, была серая толстовка с эмблемой футбольной команды университета Миссури. Крепыш передвигался абсолютно бесшумно, и если бы генерал Тенн не сидел за столом напротив двери, то вряд ли бы он обнаружил вторжение.

– Мазур?

– Так точно, сэр.

– Какого черта без стука?

– Привычка, сэр. Извините, но там, где я служил последние двенадцать лет, стучаться было не принято! – И вошедший нагло оскалился.

Генерал едва сдержал улыбку. Вот на таких парнях, наглых и дерзких, держится современная военная разведка. А не на штатских «лизоблюдах» с гибкими позвоночниками.

Досье этого веселого крепыша заставляло любого человека в погонах зацокать языком от восхищения. Судите сами: выходец из одной из бывших республик СССР, Белоруссии. Отец – тренер по греко-римской борьбе, мать – учительница русского языка и литературы. Перебрались в США в самом начале девяностых, где отцу неожиданно предложили место тренера университетской команды по борьбе в Айдахо. Эндрю Мазур, в отличие от отца, борьбой не увлекался, налегая больше на классический бокс и часами пропадая на стрельбище.

Когда самолеты протаранили небоскребы, ему исполнилось девятнадцать, и уже через неделю юный Мазур переступил порог вербовочного пункта. Крепкого юношу всегда ждут в армии США, и вскоре рядовой Мазур оказался в 5-й группе специальных операций. Затем последовал первый тур в Баграм, на проклятую землю Афганистана и первое ранение.

В итоге к сегодняшнему дню Эндрю успел окончить офицерские курсы резерва и получить погоны лейтенанта, съездить три раза в Ирак и восемь – в Афганистан. Прослужить шесть лет в «зеленых беретах» и еще четыре года – в SFOD. Он успел получить два «Пурпурных сердца» за ранения, побывать инструктором в частях «коммандос» афганской национальной армии, окончить полугодовые спецкурсы при центре полевой контрразведки и еще много чего. За глаза хватило бы на троих.

Сейчас первый лейтенант Эндрю Мазур официально уволился из армии и неофициально служил полевым агентом в Оборонной тайной службе в структуре военной разведки, отвечающей за агентурную работу и секретные операции.

– Мазур – это ваша настоящая фамилия?

– Американизированная, сэр. Для удобства в общении сократил. Настоящая – Мазуркевич.

– Вы русский?

– Белорус, сэр. Американское гражданство с девяносто восьмого.

Генерал еще раз пробежал глазами толстое досье.

– Вас трижды звали перейти в ЦРУ. Почему отказались?

Мазур пожал плечами:

– Слишком много грязи, сэр. Даже по меркам тайных операций.

– Насчет тайных операций. Вы некоторое время служили в отделе CIFA Восточной зоны МНС и успешно разоблачили нескольких внедренных в ряды АНА агентов талибана. Затем по вашей настоятельной просьбе вас перевели обратно в США. В чем причина?

– Я же сказал, сэр. Слишком много грязи. Я солдат, а не палач. Хоть и служил в специальных частях.

– Интересно. Значит, участие в похищениях людей вы не считаете грязью?

– Так точно, сэр. Похищать, ликвидировать и допрашивать террористов – это моя работа. А мучить людей ради удовольствия – уже не мое. Грань тонкая, но вполне осязаемая.

Генерал-лейтенант резко захлопнул папку с досье.

– Вас, первый лейтенант, рекомендовали для службы здесь очень уважаемые люди. Надеюсь, вы не облажаетесь.

– Так точно, сэр.

– Вы отлично говорите по-русски? Это так?

– Это мой практически родной язык.

– Вы уже бывали в России?

– Так точно, сэр. Последний раз был там год назад, в Санкт-Петербурге. Участвовал в операции прикрытия полевого агента.

Майкл Тенн снова встал и жестом приказал Мазуру сидеть на месте.

– Задание такое, Эндрю. Надо прибыть в Москву и встретиться с нашим агентом. Агент чрезвычайно ценный, но есть подозрение, что он дезинформатор. И все его данные – не более чем игра русской стратегической разведки. Вам надо с ним встретиться лично. Вы понимаете степень риска?

Мазур на секунду задумался.

– Да, понимаю. Только один вопрос, сэр.

– Слушаю.

– У меня будет прикрытие?

– Нет. Вы будете работать абсолютно автономно.

Неожиданно Мазур усмехнулся.

– Отлично, сэр. Если я попадусь, агентурная сеть не пострадает. Очень умно.

Генерал фыркнул.

– Вы за себя не боитесь?

– Это просто работа, сэр. Русская контрразведка – по-любому не талибы. Значит, мне ничего не грозит.

– Какая легенда?

– Никакой, сэр. Я сотрудник американской компании, лечу в Мумбай, в индийский филиал компании транзитом через Москву. У меня в Москве друзья.

– Это правда?

– Абсолютная, сэр. В Москве много белорусов. Там живут мои школьные друзья. Так что все очень просто.

– Если это ловушка и вас возьмут?

– Что им мне предъявить? Наследить в Петербурге я не успел. Разве что расколюсь под влиянием препаратов. Химия сейчас великолепно развязывает языки. Но, это не смертельно…

– Напрасно вы так думаете, Мазур. Обстановка каждый день ухудшается. Скажем так, мы не исключаем возможность крупного конфликта. А в военное время, как известно, шпионов не жалуют.

– То есть, сэр, мне отказаться от задания?

Тенн вздохнул. Как его успел достать этот юморист…

– Вы свободны, мистер Мазур. Объявляется двадцатичетырехчасовая готовность.

Когда за полевым агентом закрылась дверь, генерал-лейтенант откинулся в кресле. Он лично инструктировал оперативника, отправляемого в самое логово врага, уже не в первый раз. Кто-то успешно вернулся, кто-то – нет. Но в этом славянском парне был стержень, поэтому Тенн вызвал именно его. В досье была информация, что в девятом году лейтенант Мазур, из-за измены одного из афганцев, попал в лапы талибов под Лашкаргахом. Пробыл он там не более суток, обоих взятых с ним офицеров, из местных, зарезали перед камерами и освежевали, как баранов. Американца, да тем более выходца из ненавистного талибам спецназа, оставили «на сладкое», но Мазур сбежал. Сбежал, поочередно убив голыми руками четырех хаджей, забрав у одного из них «АК», и три дня скитался по горам, уходя от погони, пока не встретил союзническую колонну.