В полусне (СИ) - Мах Макс - Страница 22

Кавалеры собирали хворост для костра, Шенк сооружал из камней подобие очага, а Герт выстругивал из толстых веток опоры для фонарей. Все были таким образом при деле, а старуха сидела в кресле, попыхивала трубкой с длинным чубуком и с интересом наблюдала за организованной суетой, которую сама же и создала.

— Провизия? — коротко спросила она одного из слуг.

— У нас есть хлеб, — сообщил он, согнувшись едва ли не вдвое, — белый и желтый сыр, ветчина и яблоки. Изюм и курага, чернослив и орехи, и медовые коржики. Это все.

— Жалкое разнообразие! — вздохнула графиня, коротко взглянув на Герта. — Не находите?

— Будем считать наш ужин пикником, — предложил он, втыкая в землю очередную жердь.

— Неплохая идея! Ну а выпивка? Выпить-то у нас есть что-нибудь, кроме воды? — поинтересовалась старуха.

— Две бутылки белого беарского, ваше сиятельство! — торопливо отрапортовал слуга. — Три бутылки красного из Лиеры, бутылка рома из Ланскроны, и яблочная водка из Сагера.

— Не упьемся, — усмехнулась графиня, — но и не замерзнем. Тащи все!

— А ведь я вспомнила!

Пламя костра бросало на лицо старухи зловещие всполохи.

«Словно кровью обрызгано,» — подумал Герт, и неспроста. Иногда он угадывал будущее. Недалеко и неточно, но все же мог. Угадал и сейчас.

— Кальт ван Холвен! — усмехнулась старуха, переводя взгляд на Герта. — Твой дед?

— Брат моего деда, — дипломатично ответил Герт.

Он был встревожен. Имя Кальта всплыло в памяти почти случайно, но подошло как нельзя лучше. Кто теперь помнит беднягу ван Холвена? Родных у него, насколько знал Герт, не осталось. Друзья повымерли. Да и жил он далеко на западе.

— Ваш любовник, графиня? — лучезарно улыбнулась Прузо.

— Любовник? — подняла бровь старуха. — Нет! Но это имя напомнило мне одну историю, вернее, одно имя…

— Расскажете? — подалась вперед Бебиа.

Эти две фрейлины, как успел заметить Герт, вели свою весьма своеобразную игру. Графиня это знала, но ей, по-видимому, нравилась «интонация». Тот тип панибратски уважительных отношений между старшим и младшими, который позволял и ей играть в свой театр.

— Отчего бы и нет! Расскажу… Суза, подлей вина!

«Вот же, черт! — ничего хорошего Герт от рассказа графини не ожидал, в особенности от того, что не знал источника ее осведомленности. — Кто она?»

— Когда я была девочкой… — начала свой рассказ графиня. — Не в этом смысле, Бебиа! Тогда я действительно была девочкой. Ребенком! Мне было лет шесть, я полагаю. Отец взял нас с братом в путешествие по Решту.

— Красивая земля! — вздохнула старуха. — Кипарисовые аллеи, буковые и оливковые рощи, реки, Тихое озеро и виноградники на горных террасах… Бывали в герцогстве, Карл?

— Бывал, — коротко ответил он. Нынешний его статус подразумевал осведомленность, а с Шенком все это можно было обсудить и позднее.

— Однажды вечером… — она никак не отреагировала на его реплику, как ни в чем ни бывало, продолжая свой рассказ. — Я помню, как садилось солнце, и еще чудный аромат разогретых солнцем садов. В тот вечер мы прибыли в замок Ланцан…

«Ад и преисподняя! — обомлел Герт. — Кулето?!»

Микулетта д'Ойн была выдающейся красавицей, но кроме того она была из тех женщин, не желать которых было просто невозможно. Устоять перед ее женскими чарами, пьянящим остроумием и не женским умом не мог ни один настоящий кавалер. Не смог и Герт. Впрочем, он стал, наверное, первым мужчиной своего поколения, увидевшим в Кулето то, что пытались позже отразить на своих полотнах все без исключения художники того времени. Выдающиеся художники, следует добавить.

— Ланцан — необычное место… Я бывала там и позже. Огромный темный замок на отвесной скале. Когда заходит солнце, и когда оно встает, стены замка кажутся темно-красными, словно на них запеклась вся пролитая у этих стен кровь. Н-да, запоминающееся место. Но по-другому и быть не может. Ланцан — фамилия древняя и славная… Вы ведь знаете о Карле Ланцан, кавалер? — она опять смотрела на Карла, и он не знал, отчего.

Ну, не могла же она, в самом деле, знать, кто скрывается под обликом юноши Карла!

— Карла Ланцан была супругой князя Чеана, — сухо ответил он графине. — Ги Торах Гарраган погиб во время войны с империей Вернов. В отместку, Карла Ланцан, известная так же, под прозвищем Калли, залила империю кровью…

— Образованный юноша! — усмехнулась графиня, но Герту показалось, что ее ухмылка больше похожа на оскал. — Но мой рассказ не о Ланцанах, хотя и о них тоже. На следующий день после приезда, я познакомилась с двумя юными пажами. Вернее, в то утро я познакомилась только с одним из них…

— И он вас… — жарко выдохнула рыжая Бебиа.

— Он меня? — нахмурилась графиня. — Звучит заманчиво, но нет, милая! Мы были детьми.

«Мы были детьми!» — повторил мысленно Герт, но он отлично помнил, какой предстала перед ним в тот день малышка Микулетта. Красивее девочки он в жизни не видал, и соблазнительнее — тоже. Бывает, что женственность расцветает в ребенке раньше, чем это задумано богами. Если бы он мог, он бы овладел ею уже тогда, но он и сам не понимал, от чего так кружится голова. И жар! Он почувствовал тогда внезапный жар, охвативший все его тело.

«Безумие!»

— Нет! — повторила графиня. — Тогда между нами ничего не произошло. А отымел он меня много позже, лет через десять после нашего первого знакомства, и не в Реште, а в Кхоре. Но уж отымел, так отымел! Что называется, во все дырки. Да, не красней ты, дура набитая! — Рассмеялась старуха, наблюдая за блондинкой Прузо. — Можно подумать, сама не знаешь кто, кого, куда и как!

— Ох! — сказала она, отсмеявшись. — Дела наши, грешные! Но в тот день, когда мы познакомились, ему было лет семь или восемь. Милый мальчик. Высокий, ясноглазый… И у него был друг, с которым я познакомилась в тот же день. Кальт ван Холвен, так его звали. Что скажете, Карл?

— Я этой истории не знал, — пожал он плечами.

— А как звали вашего любовника, графиня? — спросила Бебиа.

— Господин Шазар… — слова повисли в ночном воздухе, словно камень, готовый упасть на голову.

— Шазар? — переспросила девушка. — Лорд Неизбежность?!

— Завидуешь? — старуха смотрела на Бебиу так, словно собиралась зарезать.

— Еще как! Вашим любовником был сам Шазар! Он…

— Он еще не был тем, кем ему суждено было стать, — тяжело вздохнула графиня. Сейчас ее возраст стал очевиден, как и груз прожитых лет. — А когда он стал Неизбежностью, я давно уже была замужем… Вторым браком, и это был отнюдь не граф ле Шуалон…

«Ночь тиха… — Герт лежал на спине и смотрел в небо. — По тверди зыбкой… звезды южные дрожат…»

И в самом деле, темно-синий бархат ночного неба легко было счесть твердью. Но твердью зыбкой, как сказал поэт, чтобы отобразить в слове великое таинство Хрустального купола. Ну, и звезды, разумеется. Они здесь, на юге, крупнее, чем на севере. Ближе к человеку. Понятнее.

Герт смежил веки и вместо звезд увидел глаза Зандера. В воображении они казались еще больше, чем на самом деле, еще синее.

«Вот черт!» — Ему не хотелось снова и снова переживать неразрешимое таинство той ночи, но и не вспоминать о ней он не мог.

Герт снова открыл глаза. Вид звезд успокаивал. Во всяком случае, позволял «умерить страсти» и, отодвинув в сторону чувства, спокойно обдумать ту цепь невероятных совпадений, что начала выковываться в миг, когда интуиция Герта, его боевой опыт и подсказка Лелии уберегли инока Карла от летящего в спину арбалетного болта.

Начать с истории самого юноши Карла. Казалось бы, ничего определенного. Но так ли это? Странным образом судьба юного монашка и его опасная тайна оказались связаны с югом, а не с севером, с Рештом и Чеаном, а не с Приморьем или Сурой. Казалось бы, где Северный Олф, и где Шагор?! Но никому не известным парнем, живущим в ските, затерянном на просторах Холодных земель, интересуется некто, имеющий при себе рекомендательное письмо от самого графа ди Рёйтера — любовника Норны Гарраган, правящей княгини Чеана.