Запретная стена - Брюссоло Серж - Страница 49

– А вы никогда не подумывали о побеге? – спросил Нат шепотом.

Остальные работяги растерянно переглянулись.

– Нет, – замотали они головами, – чего ради? Здесь мы в безопасности, да и кормят неплохо. Когда мы жили на равнине, нам не было покою от ящеров, которые то и дело разоряли наши деревни и пожирали детей. Пираты, если на то пошло, не так уж и плохи. По крайней мере, куда лучше ящеров! Бежать? Куда, скажи на милость? Вернуться на равнину? Э, приятель, неужто ты и в самом деле думаешь, что там нам будет лучше? А здесь мы хоть спим в тепле, да и брюхо не пустует.

– Но облако не вечно, – возразил Нат. – Рано или поздно, но оно непременно развалится. Вы же целыми днями латаете в нем трещины, неужели вы сами этого не понимаете? При первом же сильном ударе ваше убежище разлетится на куски!

Но парни в ответ только пожали плечами.

– Вот тогда и поглядим, – беспечно отозвались они. – А вместо того, чтобы болтать всякие глупости, ты бы ел лучше свой суп, а то остынет.

Нат постарался не дать воли своему раздражению. Поистине, эти тупицы не видели дальше собственного носа!

«Да уж, с такими ничтожествами мятежа не поднимешь», – подумал он.

К вечеру состояние Неба Орна заметно ухудшилось. Он уже не мог сгибать пальцы и едва таскал ноги. Разумеется, бригадир это заметил и с недобрым видом направился к нему.

– А, вот и вы, – обратился он к двоим друзьям. – Хорошо, что Мастрацца меня предупредил. И как долго, интересно, ты рассчитывал скрывать от нас болезнь своего приятеля?

Затем, не ожидая ответа от Ната, он быстро ощупал гарпунера.

– Ему крышка, – объявил он. – В пещеру его больше не пустят. Если за ночь он окончательно превратится в каменюку, его ведь оттуда не вытащишь! А правила строго запрещают загромождать трюм всяким бесполезным хламом.

– Я готов ему помочь, – запротестовал юноша.

– И слушать не хочу, – отрезал бригадир. – Зоид не желает, чтобы в пещере появлялись больные, особенно те, которые пострадали от желтой грязи: это подрывает моральный дух матросов. Так что твой приятель останется ночевать здесь, под открытым небом. Можешь составить ему компанию, если уж тебе так неймется. Никто не заставляет тебя отправляться вниз, в постельку.

Нат продолжал настаивать, и тогда бригадир обронил с угрозой:

– Предупреждаю, парень, если он окаменеет прямо в пещере, его придется разбить на куски, чтобы извлечь наружу, и эту работенку я поручу тебе. Ты этого добиваешься?

– Нет, – отступился юноша.

– Тогда спокойной ночи, ребятишки! Постарайтесь не свалиться за борт. Что-то сегодня ветрено.

Ухмыляясь и фыркая, пираты спустились в лаз и закрыли за собой отверстие. Нат и гарпунер переглянулись.

– Тебе стоило бы пойти с ними… – пробормотал великан. – В самом деле, ветер поднимается нешуточный. Наверное, будет шторм. Тебя может унести каким-нибудь шквалом.

– А как же ты?

– Да мне-то уж чего… Я все равно пропал.

Горизонт на западе быстро тускнел. Нат поднял воротник матросской блузы и втянул голову в плечи: у него уже зуб на зуб не попадал от холода. Укрыться от ветра на гладком как мрамор облаке не представлялось возможным. К тому же, когда его смочит дождем, оно тут же станет не менее скользким, чем ледяной каток.

«Любой шквал посильнее снесет меня, – думал юноша, – и я свалюсь за край».

Он решил спросить совета у Ориала.

Человек-пугало уже свернулся в комок, готовясь коротать грозовую ночь. Ураган его не особенно страшил, поскольку он был крепко прикован за лапы; даже сильнейший порыв ветра не смог бы разорвать эти путы.

Монстр только поморщился, когда Нат изложил ему свои опасения.

– Ты просто чокнутый, – сказал он. – Надо было отправляться в убежище. Твой приятель все равно превратится в статую еще до зари, и ты ничем не сможешь ему помочь. Шторм будет сильный. Попробуйте найти какое-нибудь укрытие, забейтесь в любую щель… Удачи!

Больше Нат от него ничего не добился. Он полазил по окрестностям в поисках какой-нибудь щели пошире, где они могли поместиться вместе с Небом, но вокруг быстро темнело, и его глаза с трудом различали, куда поставить ногу. Резкие порывы ветра хлестали его по спине, словно стихия решила во что бы то ни стало сбить его с ног; юноше начинало казаться, что его преследует взбешенный бык, упрямо бодающий его в лопатки.

Так ничего и не найдя, он вернулся к тому месту, где оставил старого гарпунера. Кожа Неба за это время успела сделаться грубой и шершавой, как у слона.

– Послушай, малыш, – с трудом процедил великан. – Я того и гляди закаменею на месте… Я уже и говорю-то с трудом… Челюсти вот-вот застынут… но я… кое-что… придумал…

– Что? – спросил Нат, глядя на друга с болью в сердце.

– Когда я стану истуканом, я буду очень тяжел… Хоть камень и будет пористым из-за мелких пузырьков воздуха, вес мой не изменится… понимаешь? Я превращусь в каменного человека… И если ты за меня уцепишься, ветер тебе не страшен. Я послужу тебе надежным якорем.

– Но у меня нет времени искать веревку. Да и темно уже…

– Не страшно… Подберись ко мне поближе, а я сомкну вокруг тебя руки. Когда они застынут, ты окажешься как будто в замке?, и ветру тебя из него не вырвать.

Слова Неба становились совсем уж неразборчивыми. Застывшая густая борода выглядела так, будто ее вырезали из грубой серой породы. Нат решил послушаться – а что ему еще оставалось делать? Он улегся рядом с гарпунером, и тот обхватил его руками поперек груди, как делают борцы.

– Осталось только ждать… – услышал Нат его приглушенный голос. – Уже недолго осталось. Прощай, малыш… Я был рад повстречать тебя.

Нат хотел ответить, но в этот самый миг на облако налетел шторм, подхватив его, как невидимой волной. Ветер рвал одежду и волосы, не давал дышать. Руки великана, обхватившие его грудную клетку, совсем окаменели, и теперь уже ничто не могло разомкнуть их хватку.

Следующие два часа ураган свирепо трепал облако, швыряя его то влево, то вправо. Нат совсем потерял счет времени: кожу обжигало ледяными шквалами, ребра покрывались новыми синяками всякий раз, когда очередной смерч пытался вырвать его из каменных объятий статуи.

К счастью, Неб Орн и впрямь оказался надежным якорем, и буря не смогла сдвинуть его ни на сантиметр. Если бы не каменный гарпунер, Ната непременно унесло бы разбушевавшейся стихией.

Измученный и продрогший, он впал в забытье, и таким его нашли поутру пираты.

– Ей, сам сможешь выбраться? – поинтересовался бригадир. – Или мне расколошматить лапы этого истукана молотом?

– Нет, нет! – крикнул юноша. – Не надо, я сам…

Ему пришлось долго извиваться, упираясь руками и ногами, пока он не сумел наконец высвободиться.

Ему еще раз пришлось пережить мгновения паники, когда пиратам пришла в голову мысль столкнуть статую за борт, но, к счастью, она оказалась настолько тяжелой, что им пришлось оставить попытки пошевелить ее.

– Ладно, будет! – скомандовал бригадир. – Хватит время терять. Займемся этим хламом позже. А ну-ка все за работу!

Миражи

Превращение Неба Орна в камень произвело на Ната очень тяжелое впечатление. Он то и дело подступал к Ориалу с расспросами, чтобы получить хоть какую-то надежду, но тщетно.

– Так он… умер? – спрашивал юноша снова и снова.

Монстр пожал плечами, устало бормоча один и тот же ответ:

– Никто не знает, что на самом деле происходит с живыми существами, когда они обращаются в камень. Не исключено, что дух их продолжает жить внутри окаменевшего тела, но это всего лишь предположение. Так что не нужно иллюзий. Никто и никогда не видел, чтобы такая статуя вновь ожила. Даже магия Мастраццы бессильна против этого таинственного явления. Единственное, что достоверно известно, это что любое окаменевшее тело плавает на поверхности желтой грязи, несмотря на свой огромный вес, который при обычных условиях непременно увлек бы каменные изваяния в бездну океана.