Девять веков юга Москвы. Между Филями и Братеевом - Ярославцева Светлана И. - Страница 61

По старым, еще дворцовым, переписям 1675 г. в селе значилось по-прежнему одиннадцать крестьянских дворов. Однако их стало уже больше. Появилась деревня Новоселки. Одни семьи вымирали, другие разрастались и постепенно занимали пустеющие дворы. Но в переписях и описаниях дворы не нумеровали, описывали их то в одном порядке, то в обратном. Если во дворе для отселившихся родственников строили дополнительное жилье, то записывали его: «в том же дворе особая изба». Но нередко в следующий раз писали просто: «в том же дворе». Иногда это случалось после смерти отца семейства, который являлся тяглым крестьянином. Вдова с детьми поселялась во дворе ближайших родственников, пока не подрастал старший сын до трудоспособного возраста. Или наоборот. Если сопоставить поименно отказную книгу, написанную 26 мая 1721 г., и ревизскую сказку 1-й ревизии от 1723 г., то становится ясно, что при отказе князю Александру в селе Зюзине было, как и прежде, одиннадцать крестьянских дворов, а в деревне Новоселки – четыре.

За искусство и ревность к службе 2 марта 1721 г. Александр Никитич произведен морского флота поручиком, и в том же году 5 июня получил на этот чин патент за собственноручной подписью государя Петра I.

После смерти Петра I российский флот стал приходить в упадок. Корабли ветшали, едва поддерживались в боевой готовности, а новых строилось все меньше. Расходы на содержание кораблей сворачивались, для чего уменьшалась его численность.

В течение службы князь Прозоровской расшиб себе ногу на корабле во время непогоды. Нога давала о себе знать, и он чувствовал себя не в силах продолжать морскую службу, поэтому подал рапорт об увольнении. После освидетельствования в медицинской канцелярии о рапорте было «донесено в Верховном Тайном Совете Государю Императору Петру Второму, который указал уволить его от оной воинской службы и отпустить в дом и к делам никаким без указу Его Императорского Величества не употреблять»[488].

Корабль петровского времени. Рисунок первой половины XVIII в.

Указом Верховного Тайного Совета 21 августа 1727 г. вместе со многими другими служителями морского флота был отпущен со службы и лейтенант князь Александр Прозоровской. А 27 сентября его, как и многих других морских офицеров, наградили «за долговременные их во флоте службы... рангами по линии» – он был произведен в капитан-лейтенанты[489]. И только в 1732 г. после осмотра в кабинете велено было определить его к делам: А.Н. Прозоровской получил назначение воеводой в Владимирскую провинцию.

Выйдя в отставку, Александр Никитич вторично женился – на княжне Анне Борисовне Голицыной[490]. Во втором браке у князя родилось четверо сыновей: Алексей, Борис, Александр и Федор; но в живых остался только Александр (1733 г. р.)[491].

Офицеров из числа дворян готовила гвардия, запись в полк проводилась с 10 лет – солдатом; до 20 лет молодые люди могли числиться «в науках», после чего призывались на службу. В феврале 1737 г. был издан указ, согласно которому недоросль на протяжении 13 лет (с 7 до 20 лет), отведенных на получение образования, должны были трижды являться на дворянские смотры в Герольдмейстерскую контору в Петербурге или к местным губернаторам – главным образом для проверки получения дворянами образования. Если к 16 годам родственники ничему не обучат юношей, то после смотра молодых отправляли в государственные учебные заведения. Если среди 20-летних, явившихся на действительную службу, оказывались ничему не обученные юноши, их определяли в матросы. Эта унизительная в глазах общества служба вынуждала молодых дворян учиться.

Но Александр Александрович Прозоровской уже в 16 лет вступил в службу – Александр Никитич в 1732 г. отдал старшего сына в Сухопутный шляхетский кадетский корпус кадетом[492]. Там он стал капралом, а 4 ноября 1736 г. выпущен в армию подпоручиком и определен в Бутырский пехотный полк. В 1737 г. он служил под командованием генерал-фельдмаршала графа фон Миниха в Очаковской кампании и был на штурме при взятии Очакова, где и ранен пулей в руку. В 1738 г. он был в Днестровской кампании, в 1739 г. – в Хотинской кампании и Стаучанской баталии (где тоже был ранен). 17 апреля 1741 г. произведен поручиком в тот же полк, а в июне того же года пожалован флигель-адъютантом в штаб генерал-аншефа Михаила Ивановича Леонтьева. 30 марта 1742 г. пожалован генерал-адъютантом в его же штаб премьер-майорского ранга. Вскоре генерал умер, и А.А. Прозоровской в том же чине был определен во 2-й Московский пехотный полк. Находясь в том же полку, 1 января 1748 г. он получил чин подполковника, а 25 декабря 1755 г. – полковника.

В это время в Европе уже началась Семилетняя война с Пруссией, и князь вскоре совершил весьма трудный поход с русскими войсками на Запад. В 1756 г. он был командирован с полком из Санкт-Петербургской дивизии в Лифляндию, где собиралась армия под командованием генерала С.Ф. Апраксина. Вскоре армия вступила в Пруссию, и 19 августа 1757 г. во время сражения при Гросс-Егерсдорфе Прозоровской был ранен пулей в левую ногу. Излечиться от тяжелой сквозной раны он не мог и поэтому вынужден был просить увольнение от воинской службы. При отставке он получил 1 января 1759 г. чин генерал-майора, а в 1767 г. был награжден Голстинским орденом Святой Анны[493].

Ко времени отставки героя уже не стало его отца. Капитан-лейтенант князь Александр Никитич Прозоровской скончался в 1740 г. И его вдова княгиня Анна Борисовна разделила все имения между своим сыном Александром (вероятно, к тому времени оставался жив только он) и пасынком Александром с падчерицей Ириной, договорясь с ними полюбовно. Но по документам имения значились в совместном владении – за княгиней Анной Борисовной с детьми[494].

Была разделена и зюзинская вотчина. Впрочем, к тому времени уже окончательно вышли из употребления понятия «вотчина» и «поместье». Стали говорить: «имение», различая при этом движимое (деньги, драгоценности и т. п.) и недвижимое (земля и строения на ней).

Два брата Александра

Историкам известно, что у князя Александра Никитича Прозоровского было два сына Александра и что младший из них прожил яркую насыщенную жизнь, заслужив этим признание не только своих современников. В портретной галерее глав московской власти «От губернатора до мэра», изданной к 850-летию столицы, помещен и портрет московского главнокомандующего в период 1790–1795 гг. генерал-фельдмаршала князя Александра Александровича Прозоровского[495].

В дореволюционном Русском биографическом словаре статья о генерал-фельдмаршале А.А. Прозоровском занимает семь страниц[496], тогда как брат его – генерал-майор князь Александр Александрович старший – даже не назван.

Историков ставил в тупик тот факт, что оба брата являлись полными тезками: Александры Александровичи Прозоровские, оба военные, а даты их рождения в родословных не указаны, так как, видно, не были известны никому из исследователей. Да и состав семьи Александра Никитича Прозоровского в родословных указан не полностью. И только в появившейся недавно книге «Записки генерал-фельдмаршала князя Александра Александровича Прозоровского» (М., 2004 г.) помещена родословная Прозоровских, составленная самим автором, в которой он назвал всех родственников, указав не даты рождения и смерти, а известные ему даты службы, а также наиболее полные сведения о деятельности членов семьи. И готовя к изданию свою книгу, уже написанную, я смогла внести некоторые изменения в текст в соответствии с «Записками...».