Исчезнувшая Луна (сборник) - Брэкетт Ли Дуглас - Страница 79

Было уже поздно. Надвигалась ночь.

Соседи приходили и уходили. Посторонние ребятишки исчезли. Стало спокойнее.

Наконец остались только чета Уинслоу и Фред. Мэтт пошел на кухню за новой порцией пива.

Откуда-то из темноты раздался вопль Барби.

Банка с пивом выпала из рук Мэтта и образовала на полу пенный гейзер.

— Неужели малышка…

Не договорив, он выбежал из кухни.

Фред и Люсиль вскочили. Визг Барби несся из того угла, где стоял гараж. Вскоре к ней присоединился и Джо. Мэтт, задыхаясь несся через лужайки. Люсиль бежала позади, громко окликая детей:

— Барби! Джо! Что случилось?

В тусклом свете, лившемся из кухонных окон, Мэтт увидел маленькую фигурку Джо, отчаянно дергавшего ручку туго закрывшейся двери.

— Помогите! — кричал он. — Дверь, кажется, заклинило!..

Мэтт оттолкнул его. В темном гараже все еще визжала Барби. Мэтт рванул дверь и влетел внутрь.

Там стояла его дочь, раскрыв рот для нового вопля. По ее щекам бежали потоки слез.

Джон Картер был рядом с ней. Он стоял на задних лапках почти прямо, крепко держа Барби за большой палец. Глаза его были широко открыты: ночью земное солнце не досаждало ему.

Они оказались зеленовато-золотыми и очень блестящими. Что-то сжало горло Мэтта.

Он протянул руки, и Барби, вырвав свой палец из лапки Джона Картера, бросилась в объятия отца.

— Ох, папа, здесь было так темно, а Джо не мог открыть дверь…

Джо вошел и поднял на руки Джона Картера.

— Все девчонки — трусихи, — сказал он, полный презрения, ведь опасность уже миновала. — Подумаешь, на несколько минут оказалась закрытой в гараже и уже впала в истерику!

— А что вам тут понадобилось? — спросила Люсиль. Убедившись, что с Барби ничего не случилось, она успокоилась.

— Мы просто играли, — хмуро сказал Джо. — Откуда я знал, что старая дверь не сработает?

— Все о’кей, — заметил Фред. — Она только испугалась.

Люсиль глубоко вздохнула.

— А еще удивляются, почему матери так рано седеют. Ну, ладно, вы оба — марш в постель. Быстро!

Джо направился к дому с Барби и Джоном Картером.

— Э, нет, — сказал Мэтт, — вы не возьмете с собой в кровать эту штуку.

Он взял Джона Картера за загривок и выхватил его из рук сына.

Джо повернулся, уже готовый устроить по этому поводу страшный шум, но Фред мягко сказал:

— Я возьму его.

Он взял животное, куда более нежно, чем Мэтт.

— Твой отец прав, Джо. Домашним животным не место в спальне. Во всяком случае, Джону Картеру там будет не очень-то уютно. Он любит прохладу, он, скорее всего, захочет выкопать себе норку и сделать в ней подходящую комнату.

— Вроде катакомб? — спросила Барби все еще дрожащим голосом.

— Или пещеры? — спросил Джо.

— Точно. Ну, теперь бегите, а мы с вашим отцом устроим его.

— Ладно, — сказал Джо. — Идет.

Он протянул палец, и Джон Картер схватил его. Джо торжественно качнул рукой.

— Спокойной ночи. А если он роется в земле, как лесной сурок, почему у него передние лапы, как у обезьяны?

— Потому, — сказал Фред, — что он не собирался стать землекопом. Он скорее обезьянка, чем сурок. Но там, откуда он родом, уже давно нет никаких деревьев, и, чтобы спастись от жары, он вынужден зарываться в землю. Мы называем это адаптацией.

Он повернулся к Мэтту.

— Как насчет старого погреба? Это было бы для него идеальным местом, если ты не используешь этот погреб для чего-нибудь еще.

— Нет, — хмуро протянул Мэтт. — Я им не пользуюсь.

Он бросил взгляд на Джона Картера, и тот посмотрел на него блестящими нездешними глазами. Затем, чувствуя начинающуюся боль, Мэтт поднес руку к голове.

— Мой синус лягается. Наверное, к дождю. Пожалуй, я пойду к себе, если ты не против.

— Иди, милый, — сказала Люсиль, — я помогу Фреду устроить твиннера.

Мэтт запил пивом две таблетки аспирина, которые ему ничуть не помогли, и забылся тяжелым сном, в который прокрались темные непривычные видения, не желавшие показывать своих лиц.

На следующий день было воскресенье.

Дождя не было, но голова Мэтта разболелась еще сильнее.

— Ты уверен, что это твой синус? — спросила Люсиль.

— Да. Болит вся правая сторона, лоб и верхняя челюсть, даже в зубы отдает.

— Гм, — сказал Фред. — Вот тебе-то точно нечего делать на Марсе. Там синусит — профессиональное заболевание, несмотря на кислородные маски. Разница в давлении творит с земными внутренностями черт знает что. Ну, да ты знаешь…

— Нет, — недовольно ответил Мэтт, — не знаю и знать не хочу. Прибереги свои страшные истории для медицинской конференции.

Фред поморщился.

— Лучше бы ты не упоминал об этом. В такую жару тошно думать о Нью-Йорке. Черт побери, это просто жестокость по отношению к животным.

Он повернулся к Джо и Барби.

— Да, кстати, держите Джона Картера в погребе, пока не спадет жара. Там, по крайней мере, прохладно. Не забывайте, что он создан не для этого климата и не для этой планеты. Дайте ему привыкнуть.

— О, конечно, — радостно сказала Барби — К тому же он занят, строит себе замок. Ты только погляди, какие стены он возводит.

Работая медленно и часто отдыхая, Джон Картер начал строительство хитроумной норы в мягком земляном полу старого погреба.

Дети время от времени спускались туда и наблюдали, как твиннер насыпает землю и хлопает по ней своими ловкими лапками, придавая ей вид крепостного вала, защищавшего передний вход норы.

— Это чтобы отклонить ветер и песок, — пояснил Фред.

Барби, следя зачарованными глазами за работой твиннера, пробормотала:

— Держу пари, что он мог бы построить все что угодно, если бы был достаточно большим.

— Возможно. Давным-давно, когда жизнь на Марсе была полегче, чем теперь, эти зверьки, наверное, отличались ростом. Но…

— Выше меня? — спросил Джо.

— Возможно. Но, если он и строил тогда что-нибудь, нам не удалось обнаружить это. И вообще никаких построек, конечно, не считая тех городов, о которых я вам рассказывал.

В эту ночь гроза, жуткая и устрашающая, сменила жару.

«Так вот на что жаловалась моя голова», — подумал Мэтт.

Он проснулся от яркой вспышки молнии.

Затем он снова заснул и видел туманные грустные сны, сны расставания и тоски.

Утром его голова все еще болела.

Фред уехал в Нью-Йорк на конференцию.

Мэтт отправился в свою контору, огорчаясь, что ему трудно сосредоточиться из-за тупо ноющей боли, охватившей половину черепа. Он почему-то стал беспокоиться. Ему казалось, что день никогда не кончится. Он нервничал все больше и больше и, когда пришла пора уходить, поспешил домой с безотчетной тревогой, для которой вроде бы не было никаких оснований.

Вернувшись домой, он спросил Люсиль:

— Все в порядке?

— В порядке? — повторила она. — Конечно, все в порядке. А в чем дело?

— Сам не знаю. А дети?

— Они весь день играют в марсиан. Я никогда не видела, чтобы они чем-нибудь увлекались так же, как сейчас увлечены этой зверюшкой. А он, надо признаться, так мил и терпелив. Зайди-ка на минутку.

Она повела его к двери детской. Джо и Барби, наряженные в пляжные полотенца и старые платья Люсиль, участвовали в сложном ритуале, включавшем в себя позирование и размахивание деревянными мечами.

В центре комнаты восседал на кресле Джон Картер, обернутый в блестящую ткань и с золотым браслетом на шее Он сидел абсолютно неподвижно и смотрел на детей полуприкрытыми, как обычно, глазами.

— Тут что-то не так! — резко сказал Мэтт.

— А именно?

— Ни одно обычное животное не будет так сидеть. Ты посмотри, оно сидит, как..

Мэтт тщательно подыскивал сравнение.

— Гравитация, — ответила Люсиль. — Ему вообще тяжело двигаться, бедняге. И, мне кажется, дышать тоже трудно.