Исчезнувшая Луна (сборник) - Брэкетт Ли Дуглас - Страница 5

Человек заговорил, и казалось, что голос его исходит не из горла, как у всех людей, а откуда-то из чрева:

— Нас поработили демоны. Только чистый может одолеть их. Ты чистый?

Сиран чуть не задохнулся.

— Как птенчик из гнезда, — ответил он, — только что вылупившийся птенчик, еще в скорлупе.

Холодный бледный глаз смотрел на него, не мигая.

Сиран превозмог жгучее бессознательное желание двинуть его как следует и сказал:

— Мы можем освободиться и, когда наступит время, сомнем Калдов.

— Только чистый может выступить против демонов.

Сиран состроил невинную улыбку. Рубец и дыра между зубами несколько портили эффект, но взгляд получился что надо — нежный и кроткий, как у ягненка.

— Ты поведешь нас, Отец, — проворковал он. — С твоей чистотой мы не можем проиграть.

Отшельник подумал и сказал:

— В таком случае я приказываю: дай мне фик.

Сиран недоуменно вытаращил глаза.

— Фик, — терпеливо повторил отшельник. — Фомку.

Сиран устало вздохнул и сказал:

— Маус, передай джентльмену отмычку.

— Не лучше ли мне сделать все самой? — обиженно спросила она.

Отшельник холодно взглянул на нее, наклонил голову и зажал руки в коленях.

Затем он повернулся к напарнику с другой стороны и побил рекорд времени, затраченного Маус, на добрую треть.

Сиран захохотал. Он лег на колени Маус, сотрясаясь в тихой истерике. Она яростно колотила его по спине и шее, но даже это не могло его остановить. Наконец он поднял голову, посмотрел слезящимися глазами на сердитое личико девушки и прикусил пальцы, чтобы снова не засмеяться.

Отшельник уже невозмутимо работал над следующим.

Калды ничего не заметили. Маус и отшельник работали чисто. Сиран снял арфу и взял несколько звучных аккордов. Калды повернули к нему свои красные глаза, но похоже, что музыка не внушила им никаких опасений.

Сиран успокоился и заиграл громче.

Под прикрытием звучавшей арфы он объяснил свой план большому рыжему охотнику. Тот кивнул и зашептался с соседом.

Сиран запел.

Самым уместным в данной ситуации он счел плач черных дикарей Киммерии, исполняемый у гроба вождя. Калды сидели, наслаждаясь отдыхом. Они не видели, как Сиран послал по кругу слово надежды.

Цивилизованные люди, вероятно, не смогли бы скрыть свою радость, но тут, в связке, находились пограничные жители, осторожные и замкнутые, как животные. Только по их глазам было заметно, что они все видели и все поняли.

Под прикрытием тесно сгрудившихся тел, длинных волос, склоненных голов и широких спин они принялись действовать заколками и пряжками, какие у них нашлись.

Сиран побежал. Он не думал, куда бежит, лишь бы уйти и увести с собой Маус. Потные тела сталкивались и дико орали во мраке. Сирана и Маус дважды сбивали с ног, но это не остановило их.

Наконец они выбрались на свободное пространство. Вверху снова разгорелся свет: сперва появились бледные слабые лучи, потом небо озарилось ярким сиянием. Они оказались на краю оврага, чье дно было утоптано тысячами босых ног. Не раздумывая, Сиран спустился вниз.

Вскоре Маус выбилась из сил и упала. Сиран рухнул рядом. Они лежали, тяжело дыша и вздрагивая, как охваченные паникой животные. Когда появился свет, Сиран слегка вскрикнул. Маус крепко прижалась к нему, как будто хотела раствориться в его теле. Ее била дрожь.

— Кири, — прошептала она, — что это?

Сиран прижал ее голову к своему плечу.

— Не знаю, милочка. Но теперь все в порядке. Оно ушло.

Уйти-то ушло, но может вернуться, ведь однажды уже так было. В следующий раз оно может и остаться.

Тьма и внезапный холод.

В памяти Сирана ожили старые, полузабытые легенды. Если Бас Бессмертный существует, и Камень Судьбы тоже, и Камень дает Басу власть над жизнью и смертью во всем мире… Что тогда?

Может, Басу надоел мир и он хочет уничтожить его?

Но здравый смысл упрямо твердил, что такого не может быть, потому что этого не может быть никогда, и Сиран слегка успокоился.

Но тот внезапный мрак!.. Он-то был, а значит, может и повториться.

Певец тряхнул головой и попытался поднять Маус, но тут его чуткий слух уловил звук шагов.

Сюда бежало несколько человек.

Спрятаться было негде. Сиран заслонил Маус своей спиной, притаился и стал ждать.

Первым появился охотник, за ним отшельник, прихрамывавший, как больной кот, а позади — кто-то незнакомый. Все они выглядели слегка спятившими и, похоже, не собирались останавливаться.

— Эй! — крикнул Сиран.

Они замедлили ход, уставившись на Сирана пустыми, бессмысленными глазами. Сиран уже пришел в себя, а потому их растерянность разозлила его.

— Все уже прошло. Чего вы испугались? Все кончилось.

Вряд ли они заслуживали того, чтобы на них сердиться, но он был слишком зол.

— Что там с Калдами? Что вообще произошло?

Охотник нервно провел своей громадной ладонью по лицу и рыжей бороде.

— Там все спятили, есть убитые и раненые. Некоторые убежали, как и мы, остальных схватили снова.

Он дернул головой.

— Они идут сюда. Они охотятся за нами. Эти серые звери идут по запаху.

— Тогда надо бежать.

Сиран повернулся.

— Маус! Эй, Мауси! Встряхнись, милая. Теперь все в порядке.

Она вздрогнула и глубоко вздохнула.

Отшельник уставился на них безумными глазами.

— Это было предупреждение, — сказал он, — знамение суда, от которого спасется только чистый.

Он указал костлявым пальцем на Сирана.

— Я говорил тебе, что зло не может победить демонов!

Эта фраза задела Маус. Ее черные глаза вновь яростно вспыхнули. Она шагнула к отшельнику.

— Зло? Это мы-то зло?! Мы никогда и никому не сделали вреда, разве что брали немного еды или выпивки. Кроме того, кому бы, черт побери, говорить! Ты так ловко управился с отмычкой! Видать, у тебя была немалая практика…

Маус остановилась, чтобы перевести дух. Сиран взглянул в лицо отшельника, и у него свело живот. Он попытался остановить Маус, но та уже чувствовала себя лучше и вошла во вкус. Она пустилась в детальный анализ физических данных и происхождения отшельника, а в изобретательности ей никто не мог отказать.

В конце концов Сиран зажал ей рот рукой — осторожно, чтобы не получилось хуже.

— Прекрасное выступление, — объявил он, — но нам пора убираться. Закончишь попозже.

Она начала лупить его пятками по голени, но тут же остановилась и испуганно сжалась. Она смотрела на отшельника. Сиран тоже взглянул на него и почувствовал, как мороз пробежал по его коже.

Отшельник же спокойно сказал:

— Ты закончила?

Его бледные глаза не отрывались от нее. В ледяном спокойствии его голоса не было ничего человеческого.

— Вы — зло. Вы — воры, и я это знаю, потому что сам был вором. Вы носите на себе грязь мира и не желаете очиститься.

Он двинулся к ним. Он даже не шагнул, только слегка качнулся в их сторону, но Сиран отступил.

— Я убил человека. Я совершил грех, поддался злобе, но теперь в душе моей мир и покой. О таком покое вы и мечтать не можете. А я убью снова, если понадобится, и без угрызений совести!

Никто не усомнился в его словах, никто не попытался, как прежде, посмеяться над ним. Он не запугивал, он просто констатировал факт, и устрашающее достоинство, переполняло его. Сиран хмуро уставился в землю.

— Черт побери, — проворчал он, — мы извиняемся, Отец. Маус быстра на язык, и оба мы были напутаны. Она не имела в виду ничего плохого. Мы уважаем все людские пути.

Последовало холодное, тяжелое молчание. Затем тот, кто прибежал третьим, в возбуждении завопил:

— Бежим! Вы хотите, чтобы вас схватили снова?

Это был угловатый, весь состоящий из узлов, невысокий, сильный человек с седеющими волосами и темной, грубой кожей. На бедрах его болталась юбка из шкур, а из густой сети морщин на лице выглядывали маленькие карие глазки.

Охотник повернулся и пошел вниз по оврагу. Остальные молча направились за ним.