Корни травы - Вудс Стюарт - Страница 4

– Не приходилось, – сказал Уилл. – Самое крупное из уголовных дел, которыми я занимался, касалось вооруженного ограбления.

Он подумал, что дело привлечет общественное внимание. Представились и заголовки в газетах, типа: «БЕЛЫЙ МУЖЧИНА ОБВИНЯЕТСЯ В УБИЙСТВЕ ЧЕРНОЙ ДЕВУШКИ НА СЕКСУАЛЬНОЙ ПОЧВЕ». Газеты, Атланты будут публиковать этот материал изо дня в день.

– Вы оба, на мой взгляд, годитесь для этого дела, – сказал судья. – Вы оба. – Он перевел взгляд с Уилла на Хантера. – Ну и как, джентльмены?

– Хорошо, – ответил Хантер. – Согласен.

– А кто будет обвинять и кто защищать? – спросил Уилл.

Ему не хотелось быть адвокатом убийцы. И требовалось время, чтобы все обдумать, прежде чем принимать обязательства.

Судья открыл ящик письменного стола, вытащил монетку в полдоллара, подкинул ее, поймал и положил на стол, прикрывая рукой.

– Подождите, – сказал Уилл, – мне следовало бы переговорить с сенатором.

– Я же сказал, – возразил судья, – что уже говорил с ним, – он улыбнулся. – Сенатор подтвердил, что вы можете располагать своим временем.

Обвинять, подумал Уилл, я хочу обвинять.

– Орел – вы обвиняете, Элтон, – сказал судья. – Решка – обвиняет Уилл. – Он поднял руку. Все прояснилось.

– Орел! – воскликнул судья, смахивая монету обратно и закрывая ящик.

– Уилл постарался не вздрогнуть. Хантер не смог подавить довольной улыбки.

Судья посмотрел, подняв брови.

– Значит, вы в деле... оба?

Хантер кивнул. Уилл посмотрел на судью обреченно.

– Итак, вы разговаривали с сенатором? И он сказал, имея в виду это дело, что я могу располагать собой?

– Сказал. Теперь вы в деле. Или я зря терял свое время?

– Хорошо, – покорно произнес Уилл. – Я в деле.

– Прекрасно, – сказал, поднимаясь, судья. – Еду домой чистить свои ружья, а завтра отправляюсь на охоту.

Уилл и Элтон Хантер одновременно встали, и судья погнал их к выходу, как цыплят. Когда они уже были в холле, судья сказал:

– Поезжайте повидать своего клиента, Уилл. Утром, в понедельник, проведу предварительные слушания. В десять.

– Да, сэр, – в унисон ответили оба юриста.

– И еще одно, – сказал судья. – Пусть ни один из вас не приходит ко мне в надежде выйти из этого дела. Вы в нем на все время. – Он вошел в кабинет, и дверь за ним закрылась.

Глава 3

Тюрьма была новой, но быстро старела. Краска уже осыпалась со стен, асфальтовый пол потрескался и истерся. В комнате, где ждал Уилл, были стальные стол и четыре стула, привинченные к полу.

Раздался приглушенный лязг, дверь растворилась, вошел заместитель шерифа, за ним – молодой человек лет двадцати пяти.

– Он в вашем распоряжении, советник. Занимайтесь с ним, сколько понадобится. Позвоните, когда закончите. – Заместитель шерифа показал на кнопку вызова, вышел и запер за собой дверь.

– Привет, – неодобрительно произнес молодой человек. Рост его был приблизительно пять футов восемь дюймов. Хорошо сложен. Белесые с рыжинкой, не очень длинные волосы аккуратно уложены с пробором посередине. Над верхней губой – подобие усиков. Одет в джинсы, рубашку с короткими рукавами и непонятной эмблемой слева на груди. Изобразив улыбку, он протянул руку: – Я Лэрри Муди.

Уилл ответил на рукопожатие.

– Меня зовут Уилл Ли, Лэрри, – сказал он. – Суд назначил меня представлять ваши интересы в этом деле. Садитесь, поговорим.

– Рад видеть вас, малый! – произнес Муди, опускаясь на стул. – Я здесь с десяти утра, и пока не было никого, кроме заместителя шерифа и заключенных. Нельзя ли мне как-то выбраться отсюда?

– Пока не знаю. Сначала давайте поговорим, а затем „ посмотрим, как обстоят дела.

– О'кей, я расскажу вам все, что захотите узнать, – заявил Муди достаточно искренне.

Он был явно встревожен и подавлен. Уилл присматривался к нему, к его реакциям.

– Прежде всего, согласны ли вы, чтобы я представлял ваши интересы? Нет ли у вас возражений?

– Безусловно, нет.

– Хорошо. Теперь условимся, что все сказанное вами, начиная с этой минуты, останется между нами. Никто не сможет требовать, чтобы я раскрыл без вашего разрешения, полученную от вас информацию. Это ясно?

– Хотите сказать, что это должно походить на отношения со священником?

– Именно так. Даже если признаетесь, что совершили преступление, я не имею права разглашать это, и никто не может меня заставить. Кстати, на основании таких показаний вас не могут и осудить.

– О'кей, понимаю.

– Важно, чтобы вы действительно это поняли и поверили мне, рассказав все, что требуется для установления истины.

– Это до меня дошло.

– Самое глупое, что вы можете делать, – это лгать своему адвокату.

– Не беспокойтесь, я расскажу правду.

– Хорошо. – Уилл достал из кармана куртки бумагу. – Это копия ордера на ваш арест по обвинению в убийстве при отягчающих обстоятельствах. Значит, вы, по мнению шерифа, кого-то убили. Отягчающие обстоятельства подразумевают наличие «преступных намерений», так что, по мнению шерифа, вы знали что делали, намеревались это сделать, и у вас было время подумать, следовало или нет это делать. Подразумевается также, что вы, достигнув определенного возраста, можете отличать правильное от неправильного и находились в здравом рассудке в момент преступления.

Муди кивнул, поглядывая на Уилла.

– Теперь далее, – продолжал Уилл. – Ордер на арест отнюдь не означает, что вы в чем-нибудь виновны. У нас существует презумпция невиновности. Чтобы вас признали в чем-нибудь виновным, это должно быть доказано при всех разумных сомнениях. Понимаете?

– Мы все это проходили в школе, но я никогда не думал, что кто-нибудь станет особо пояснять это мне.

– Понимаю, как вы себя чувствуете, – сказал Уилл. – У вас есть и другие права. Говорил ли вам кто-нибудь сегодня о них?

– Шериф говорил.

– Просил ли вас шериф или кто другой что-нибудь подписать?

– Я подписал бумагу насчет своих, прав.

– Просили ли вас сделать что-нибудь еще?

– О да, спросили, нельзя ли осмотреть мой фургон.

– И вы дали им разрешение?

– Я не возражал.

Уилл достал из кармана другой лист и вручил его Лэрри.

– Правильная ли это копия того, что вы подписали?

– Да, это моя подпись.

– Ну хорошо. – Уилл достал из своего портфеля бювар. – Теперь расскажите, что было после того, как вы сегодня утром впервые увидели шерифа и его заместителей.

Муди старался сосредоточиться.

– Что ж, я допивал вторую чашку кофе...

– В какое время?

– В десять, может быть, немного позже. Кенни Эберхарт позвонил у двери и спросил, не пройду ли я в офис переговорить с шерифом.

– Кто такой Эберхарт?

– Один из его заместителей. Я знаю его по городу.

– Сказал он, что вы арестованы?

– Нет, сказал, что это не займет много времени и надо просто проехать в офис. Затем он спросил, не мог бы я взять свою машину, так как он не сможет привезти меня обратно. Я подумал, что это вроде шутки... На полпути сюда я посмотрел в зеркало заднего вида – он ехал за мной.

– Затем?

– Я приехал, спросил шерифа, а он взял меня в свой офис. Там был другой его заместитель. Шериф дружелюбно спросил, что я делал вечером в четверг. Потом рассказал мне о моих правах и добавил, что задаст мне несколько вопросов, но я, мол, не обязан отвечать на них, а если хочу адвоката, могу его получить.

– Сказал ли он, что ваши слова могут быть использованы против вас?

– Да, вроде бы; Он так сказал; «Я использую ваши слова против вас, если мне будет нужно». Получилось вроде бы не всерьез. Потом он спросил, не возражаю ли я против осмотра моего фургона. Я согласился и передал ключи. Тогда он попросил меня прочитать и подписать эту бумагу. Я подписал.

– Хорошо. А в четверг, вечером? Он спросил вас, где вы были в четверг вечером? Как вы ответили?

– Сказал, как было: что работал примерно до шести.

– Часто ли вы работаете после пяти?