Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Стихотворения разных лет

Тарковский Арсений Александрович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Стихотворения разных лет - Тарковский Арсений Александрович - Страница 21

Изменить размер шрифта:

Последний луч несла

Зима над головою,

Как первый взмах крыла

Из-под карельской хвои,

И звезды ночь зажгла

Над снежной синевою.

И мы тебе всю ночь

Бессмертье обещали,

Просили нам помочь

Покинуть дом печали,

Всю ночь, всю ночь, всю ночь.

И снова ночь в начале.

По льду, по снегу, по жасмину,

На ладони, снега бледней,

Унесла в свою домовину

Половину души, половину

Лучшей песни, спетой о ней.

Похвалам земным не доверясь,

Завершив земной полукруг,

Полупризнанная, как ересь,

Через полог морозный, через

Вихри света — смотрит на юг.

Что же видят незримые взоры

Недоверчивых светлых глаз?

Раздвигающиеся створы

Верст и зим иль костер, который

Заключает в объятья нас?

И эту тень я проводил в дорогу

Последнюю — к последнему порогу,

И два крыла у тени за спиной,

Как два луча, померкли понемногу.

И год прошел по кругу стороной.

Зима трубит из просеки лесной.

Нестройным звоном отвечает рогу

Карельских сосен морок слюдяной.

Что, если память вне земных условий

Бессильна день восстановить в ночи?

Что, если тень, покинув землю, в слове

Не пьет бессмертья?

Сердце, замолчи,

Не лги, глотни еще немного крови,

Благослови рассветные лучи.

1967–1968

Новогодняя ночь

Я не буду спать

Ночью новогодней,

Новую тетрадь

Я начну сегодня.

Ради смысла дат

И преображенья

С головы до пят

В плоть стихотворенья —

Год переберу,

Месяцы по строчке

Передам перу

До последней точки.

Где оно — во мне

Или за дверями,

В яви или сне

За семью морями,

В пляске по снегам

Белой круговерти, —

Я не знаю сам,

В чем мое бессмертье,

Но из декабря

Брошусь к вам, живущим

Вне календаря,

Наравне с грядущим.

О, когда бы рук

Мне достало на год

Кончить новый круг!..

Строчки сами лягут…

1965

* * *

Стол накрыт на шестерых

Розы да хрусталь…

А среди гостей моих

Горе да печаль.

И со мною мой отец,

И со мною брат.

Час проходит. Наконец

У дверей стучат.

Как двенадцать лет назад,

Холодна рука,

И немодные шумят

Синие шелка.

И вино поет из тьмы,

И звенит стекло:

«Как тебя любили мы,

Сколько лет прошло!»

Улыбнется мне отец,

Брат нальет вина,

Даст мне руку без колец,

Скажет мне она:

«Каблучки мои в пыли,

Выцвела коса,

И звучат из-под земли

Наши голоса».

1940

Орбита

Во вселенной наш разум счастливый

Ненадежное строит жилье,

Люди, звезды и ангелы живы

Шаровым натяженьем ее.

Мы еще не зачали ребенка,

А уже у него под ногой

Никуда выгибается пленка

На орбите его круговой.

Наша кровь не ревнует по дому,

Но зияет в грядущем пробел,

Потому что земное земному

На земле полагает предел.

Обезумевшей матери снится

Верещанье четверки коней,

Фаэтон, и его колесница,

И багровые кубы камней.

На пространство и время ладони

Мы наложим еще с высоты,

Но поймем, что в державной короне

Драгоценней звезда нищеты,