Мой голландский миллиардер - 3 (ЛП) - Ти Мэриан - Страница 6

Взяв жену за руку под столом, он попытался подыскать самые подходящие слова, чтобы объяснить чувства, которые испытывает к ней.

— Наша любовь с Вельвет, словно удар молнией. И основываясь на том, что я знаю о твоих родителях, с ними случилось тоже самое. Но это не единственная существующая форма любви, — ещё крепче сжимая руку жены, он продолжил. — И если тебе интересно, я считаю тебя счастливчиком. Ты повстречал женщину, с которой тебе суждено быть, довольно в раннем возрасте. У тебя было больше лет, чтобы провести вместе с ней, любить её. И да, возможно это случилось не молниеносно, но это не значит, что ты не любил – не любишь её. Это может означать только то, что ваша любовь расцветала постепенно, но от этого ваши чувства не становятся менее мощными, — голос Миколаса стал тихим и полным сожаления, потому что знал, что это может быть самой огромной ошибкой голландского миллиардера. — Это может быть не удар молнии, не брызги шампанского, или безграничное притяжение, по простой причине – то, что имели вы было больше. То, что было между тобой и той девушкой – любовь в самом глубоком и чистом её проявлении.

Виллем в одиночестве брёл по прибрежной линии частного пляжа «Mageia». На горизонте просыпался рассвет яркими перьями разрезая темноту ночи. Он шёл и шёл, не замечая всех красот вокруг себя, не слыша убаюкивающей серенады плещущихся волн.

Он бродил, чтобы избавиться от воспоминаний, которые мощными толчками пытались вырваться из его груди. Но казалось невозможным забыть, Виллем упал на колени, и опустив голову так отчётливо почувствовал хруст рёбер.

Воспоминания вырвались наружу, змеями проникая в его мозг, наполняя его своим ядом, заставляя чувствовать.

Серенити.

Его Сири.

Его ангел.

Он увидел её четырнадцатилетнюю с широко раскрытыми глазами, и такую настороженную при первой их встрече.

Затем он увидел её в школе, когда он в первые он осознал, что с той самой поры, на счастье или на беду, она станет частью его жизни.

«Тогда ли это всё началось?» — Виллем тупо задался вопросом.

Возможно. А быть может и нет. Но единственное, что точно знал Виллем, Миколас Саллис был прав.

Это была любовь, это всё ещё любовь между ним и Серенити.

Любовь в самом глубоком и чистом её проявлении, и теперь, когда он понял насколько глупым и упрямым он был, всё стало так чертовски очевидно.

Только два любящих сердца в силах понять друг друга по одному лишь взгляду, прикосновению, не проронив и слова.

Только влюблённые могут быть так преданы друг другу, чтобы настолько беспрекословно подчиняться каждому слову, как это делала Серенити, или так отчаянно желать защитить её, как это делал Виллем.

Он любил её, а она любила его.

Но он оттолкнул её.

Причинил ей боль.

В своём высокомерии и глупости, он совершал отвратительно жестокие поступки, полагая, что таким образом уберегает её от большей боли.

Как чёрт возьми, он мог так поступить с ней?

Как чёрт возьми, он может заставить её поверить, что всё, что он сказал было неправдой?

Как чёрт возьми, он сможет завоевать её любовь вновь?

Глаза Виллема медленно закрылись.

Звук её рыданий врезался в его сознание.

Пожалуйста. Пожалуйста подожди. Пожалуйста скажи мне.

Он позволил её умолять, ушёл не смотря на то, что она рухнула на пол от боли.

Грудную клетку вновь сдавило, и казалось, будто рёбра вот-вот затрещат вновь.

Мне жаль, Серенити.

Мне жаль, моя любовь.

Как мне жаль. 

ЧАСТЬ 3

Восемь месяцев спустя после событий второй книги.

Рутина вновь пришла на помощь Серенити. Как студент первого курса нового отделения Университета Кристопулоса, она быстро привыкла к шаблонности своих дней, и была совсем не против этого. С утра до обеда у неё проходили занятия, а затем, она спешила на свою работу, где проводила остаток дня. Выходные она проводила дома, или же с подругой Уиллоу, которая сейчас была замужем за греческим миллиардером Ставросом Манолисом.

У неё был очень организованный образ жизни, и ей это очень нравилось.

Всё бы ничего, если бы Антон не заставлял её испытывать неловкость своим навязчивым вниманием.

Антон был участником того же книжного клуба, который посещала и Серенити, и с самого её первого занятия, пытался сблизиться с ней. У него был средний рост, и не менее посредственная внешность. По правде говоря, он не выделялся абсолютно ничем, и поэтому Серенити решила, что ей с ним довольно комфортно. Он был самым заурядным, что было абсолютной противоположностью Голландского миллиардера, что помогало ей в нелёгком деле забыть его, в чём она пока ничуть не преуспела. Серенити была благодарна ему, когда он предложил свою дружбу, и плечо для поддержки. Будучи до трогательности невинной и не имея достаточного опыта в общении с мужчинами, она слишком поздно осознала, что предложенная парнем дружба, в конечном итоге приведёт ни к чему иному, как к его желанию завести с ней более интимные отношения.

— Ты не против, если я проведу тебя до общежития? — Спросил Антон, когда президент клуба окончил встречу, и народ начал покидать зал. Он напрягся всем телом, в ожидании отказа, но когда Серенити буквально на долю секунды усомнилась, он тут же воспрял духом, значит ещё есть надежда, что великолепная Серенити Роли скажет ему «да».

— Только проведу, — настаивал он, преграждая ей путь. Он понимал, что поступает нечестно. С самого начала, невинность Серенити была очевидной и неоспоримой, он разузнал, что она училась в школе-гимназии исключительно для девочек. Он понимал, что стоит дать ей больше пространства, но попросту не мог. Антон точно знал, что как только отступит, другой парень – однозначно более крутой, чем он – тут же перехватит её. Ни за что на свете, чёрт подери, он не мог этого допустить.

Серенити неуверенно покусывала губу.

— Только проведёшь?

Он с небывалым рвением кивнул.

— Всего лишь прогулка, — он мысленно скрестил пальцы. — Клянусь, — как и Серенити, он был чистокровным американцем, чему был несказанно рад, потому что знал, это одна из причин, по которой Серенити так комфортно рядом с ним.

— Ну хорошо, — наконец ответила она.

Антон мысленно взмыл вверх победный кулак – «Да!»

Когда они шли рядом, Антон заметил враждебные и ревностные взгляды всех парней, и еле сдержался, чтобы не растянуться в самодовольной улыбке. «Сдохните все от зависти», — ехидно думал он. Никто из них не знал Серенити так, как он, и Антон собирался приложить все усилия, чтобы так всё и осталось.

Намеренно замедляя шаг, чтобы выиграть побольше времени рядом с Серенити, он стал рассказывать ей забавные истории о своей семье. Впервые встретив её, он постарался впечатлить девушку богатством и социальным статусом своей семьи, и это оказалось огромной ошибкой. Он заметил, как она стала более учтива, но тут же отстранилась, и при следующей встрече, Антон в отчаянии решил поменять тактику, взболтнув первое, что пришло на ум.

— Когда я нервничаю, начинаю выпускать газы. Это знает только моя семья, и вот теперь ты.

Как только слова слетели с его уст, Антон пришёл в полный ужас и оцепенение и почувствовал себя таким ничтожеством. Он ждал, что Серенити расскажет это всему классу, и он бы не стал её винить в этом.

Но она не стала.

Вместо этого она пропела своим сладким, нежным голоском:

— Похоже, у вас в семье очень тёплые отношения, — но в её словах было столько тоски, что он решил, если рассказывать ей истории о своей семье, она останется с ним навсегда. Это было словно «Шехерезада и султан», только на этот раз он был рассказчиком, которому нужно было развлекать королеву.

Даже сейчас Серенити казалась не уставшей от обыденных рассказов о его семье. На протяжении всей прогулки, Антон не забывал держать дистанцию, так как заметил, что Серенити не любит, когда её касаются представители мужского пола. Когда он сделала это наблюдение, пришёл к выводу, что это потому, что она невинна. Да и в конце концов, раньше она была помощником Виллема де Конаи, и её, видимо повсюду сопровождала охрана миллиардера, как младшую сестру его невесты Шейн.