Мой голландский миллиардер - 3 (ЛП) - Ти Мэриан - Страница 2

Серенити быстро прервала её:

— Но я всё же еду.

Шейн прищурила глаза.

— Прошу прощения, — она ожидала, что Серенити отступит, как всегда, но вместо этого, сестра встретила её пристальный взгляд – бледная и безмолвная. Серенити никогда не шла против воли Мелани или её, и на один ужасный миг, Шейн показалось, что сестра узнала всю правду.

«Нет, это невозможно», — подумала Шейн, хотя сердце и пропустило пару ударов. В ту ночь, когда Виллем постучался в дверь её комнаты, он был однозначен и непреклонен в своей просьбе: Серенити должна поверить в то, что он и Шейн продолжают встречаться, и она должна говорить что угодно сестре, лишь бы та держалась подальше от него.

— Прежде, чем я соглашусь, хочу, чтобы ты ответил на один вопрос, — Шейн повернулась к нему лицом. На ней была надета полупрозрачная ночная рубашка, которая своими кружевами едва скрывала её нагое тело. Она смотрела на него с некой одержимостью, когда с яростью поняла, что Виллем видит в ней простого собеседника, будто она мужчина.

— Я знаю о чём ты хочешь спросить, и мой ответ – это не имеет никакого значения, — голос миллиардера был резким, а лицо непоколебимое. — Вижу по твоему лицу, ты знаешь, что я провёл с ней ночь. Это был первый раз, и он станет последним с твоей помощью.

— Это потому, что она была девственница, а я нет? — Шейн не смогла удержаться, потребовав от него резко. — Это твой новый фетиш? Лишение девственности? — Ледяной гнев, вспыхнувший в ярко-голубых глазах Виллема де Конаи, остудил её жар, и ей пришлось проглотить слова, которые она собиралась бросить ему в лицо.

— Никогда, — медленно сказал миллиардер, — не говори подобного в моём присутствии.

— Прости, — пред гневом Виллема де Конаи, у неё не было другого выбора, как извиниться. — Но ты не можешь винить меня. Я знаю, что ты не любишь меня, но моя сестра? Почему из всех, именно она? — Она также довольно давно знала Виллема, чтобы прочитать его эмоции по лицу. Она понимала, что её невинная шарада вывела его из себя, но также, она прекрасно видела, что если она сейчас всё правильно обыграет, то вновь заработает его благосклонность.

«Бинго», — подумала Шейн, заметив, как румянец пробивался сквозь загорелую кожу миллиардера от её слов.

— Этого больше не случится, — тяжело вздохнул миллиардер. — Я буду тебе очень признателен, если ты посодействуешь мне в этом деле, и поверь, ты получишь достойное вознаграждение за это.

Шейн опустила взгляд, чтобы миллиардер не увидел блеска в её глазах, при упоминании вознаграждения. Тем не менее, она сделала вид, что отказывается, отвечая дрожащим голосом:

— Мне не нужны награды, чтобы помочь тебе в том, что ты просишь. Ты предал меня. Ты и Серенити предали меня, — она позволила горечи обиды показать свои клыки, понимая, что это позволит её словам звучать правдоподобнее. — Держать её подальше от тебя, доставит мне сущее удовольствие.

Виллем с шумом втянул воздух.

— Мне жаль, Шейн. Хочу, чтобы ты знала, это полностью моя вина. И пожалуйста, позволь мне искупить свою ошибку так, чтобы это было полезно и тебе.

Даже со склонённой головой, она увидела, как миллиардер сжимает кулаки, и она задержала дыхание, ещё не зная, что дальше скажет Виллем, но уже понимая, что это будет предельно важно, и предопределит её дальнейшие действия.

— У меня всего одна просьба.

— Что же это? — Прошептала Шейн.

— Не будь жестока к Серенити. Скажи только то, что нужно, но не будь жестока. Её и так ранит мой уход. Я не желаю, чтобы она ещё больше страдала.

Кровь Шейн остыла в венах.

«Глупец», — подумала она, и на этот раз, её горечь не знала границ. Миллиардер был полным глупцом. Шейн могла стать его невестой, а вместо этого, он влюбился в её маленькую никчёмную сестрицу.

На её глаза накатились фальшивые слёзы, и она взглянув на Виллема ответила:

— Конечно же, — но себе в душе пообещала делать обратное.

Воспоминания Шейн возродили всю горечь и боль, из-за которых, Серенити вздрогнула, встретив взгляд сестры.

— Ты останешься здесь, — прошипела Шейн. — И на этом точка.

Серенити покачала головой, даже несмотря на гнев сестры, волнами исходившей от неё.

— Прошу п–прощения, но я уже приняла решение.

Шейн привстала с места, и прежде, чем кто-то сможет отреагировать, её ладонь опустилась со звонкой пощёчиной на лицо Серенити.

— Шейн, — в шоке выдохнула Мелани, полностью озадаченная яростью на лице дочери.

Глаза Серенити распахнулись от удивления, а рука потянулась к покалывающей щеке.

— Да как ты смеешь быть такой неблагодарной, когда я и моя мать были настолько самоотверженны и любезны, чтобы принять тебя, хотя ты всего лишь незаконнорождённый ребёнок моего отца? — Швырнув стул в сторону, Шейн обогнула стол и схватила Серенити за волосы.

— О Боже мой, Шейн! — Мелани вскочила с места, ошеломлённая сценой насилия, но была не в силах что-то поделать. Она совсем не знала Шейн с этой стороны, и была невероятно напугана. Что происходит?

Серенити постаралась бороться с сестрой, когда та за волосы вытянула её из-за стола, но это оказалось сложно, потому что Шейн оказалась невероятно сильной, и было сложно увернуться от неё.

— Нужно просто запереть тебя, — Шейн кричала ей в лицо, пока пальцы сильнее сжимали белокурые локоны Серенити, — по крайней мере, тогда ты больше не сможешь вредить нам, и не будешь иметь возможность флиртовать с Виллемом…

Серенити побледнела.

Шейн замерла.

А затем захохотала.

— А ты думала, что я ничего не знаю? — На задворках своего сознания она услышала голос Виллема, предупреждающий, не быть жестокой к Серенити, но она тут же проигнорировала его.

Она оттолкнула сестру прочь от себя, с удовольствием замечая, как она теряет равновесие и ударившись о стену, с громким грохотом падает на пол.

— Сразу, после того, как Виллем забрал твою невинность, он пришёл ко мне, — усмехнулась она. — Он сказал, что считал, ты будешь практичной, но взглянув после секса в твои глаза, понял, что ты будешь надоедливой и жалкой. Так что, он попросил меня сделать всё, что в моих силах, чтобы держать тебя от него подальше.

Серенити замерла, когда говорила Шейн, а когда она закончила, прошептала:

— Ты лжёшь.

Глаза Шейн сверкнули.

— Да неужели? — Продолжала издеваться она. — Если я лгу, тогда откуда могу знать, что Виллем любил называть тебя ангел?

Сердце Серенити медленно перестало биться.

— Да, — усмехнулась Шейн, — это он мне сказал. Желаешь, чтобы я продолжила список того, что он мне рассказал? Например, сколько раз он трахнул тебя? — Это был блеф, но зная сексуальную ненасытность миллиардера не понаслышке, она с уверенностью могла сказать, что он доводил её сводную сестру до исступления явно больше, чем один раз. И когда Серенити ещё больше побледнела от её слов, Шейн поняла, что не прогадала.

— Должно быть, ты полагала, что станешь особенной, потому что пришла в его постель девственницей. Но ты не особенная. И никогда ей не была, — наклонившись, Шейн попыталась погладить голову Серенити, будто успокаивая животное, и только рассмеялась, когда сестра оттолкнула её руку.

— Я ненавижу тебя, — прошептала Серенити.

— Я тоже ненавижу тебя, — проворковала Шейн.

Серенити медленно встала.

— Я уезжаю завтра, — её голос звучал слабо, но уверенно, — и больше никогда сюда не вернусь.

— Скатертью дорожка, — прошипела Шейн, разбрасывая всё, что попадало под руку. — Знаешь, Виллем заплатил мне, чтобы я держала тебя от него подальше. Ему показалось неприемлемым, что вы живёте в одном городе. Его передёргивало от одной мысли, что однажды, вы можете наткнуться друг на друга, и ты станешь молить его…, — она сделала вид, что задумалась, — мммм, дай подумать. Как ты там говорила в то утро?