Новолуние - Майер Стефани Морган - Страница 9

— Еще раз спасибо, — прошептала я.

— Пожалуйста.

На несколько минут воцарилась тишина, пока я слушала окончание своей колыбельной. Началась следующая песня. Я узнала любимую песню Эсми.

— О чем ты думаешь? — спросила я шепотом.

Он колебался несколько секунд прежде, чем мне ответить.

— Вообще-то я думал о «правильном» и «ошибочном».

Я почувствовала, как холодок пробежал по позвоночнику.

— Помнишь, как я решила, что хочу, чтобы ты не игнорировал мой день рождения? — я спросила быстро, надеясь, что было не слишком ясно, что я хочу отвлечь его.

— Да, — он осторожно согласился.

— Хорошо, я думаю раз все еще мой день рождения, я хочу чтобы ты снова меня поцеловал.

— Ты прожорлива сегодня.

— Да, я прожорлива, но, пожалуйста, не делай того, чего не хочешь делать, — добавила я, задетая.

Он засмеялся, и затем вздохнул.

— Небеса не позволяют делать, то что я не хочу делать, — сказал он странно отчаянным тоном, протягивая руку к моему подбородку и поворачивая мое лицо к своему.

Поцелуй начался почти так же обычно, Эдвард был осторожен как всегда, и мое сердце начало слишком остро реагировать, как и всегда. И затем что-то изменилось. Внезапно его губы стали более настойчивыми, его свободная рука запуталась в моих волосах и сильнее прижала мое лицо в его лицу. И хотя, мои руки тоже запутались в его волосах, и я начала пересекать, установленные им границы, на этот раз он не остановил меня. Его тело было холодным, но я страстно прижималась к нему.

Он резко остановился и нежно отодвинул меня крепкими руками.

Я свалилась обратно на подушку, задыхаясь, голова кружилась. Что-то зашевелилось в памяти, неуловимо, на грани.

— Прости, — сказал он, тоже затаив дыхание. — Я превысил границы.

— Я не возражаю, — я задыхалась.

Он, нахмурившись, посмотрел на меня в темноте.

— Попробуй уснуть, Белла.

— Нет, я хочу, чтобы ты поцеловал меня снова.

— Ты слишком высоко оцениваешь мое самообладание.

— Что тебя больше соблазняет: моя кровь или мое тело? — я бросала вызов.

— Связь того и другого. — он коротко усмехнулся сам себе, и затем снова стал серьезным. — Теперь, почему бы тебе не перестать испытывать на прочность свою удачу и попробовать уснуть?

— Прекрасно, — согласилась я, прижимаясь ближе к нему. Я действительно чувствовала себя обессиленной. Это был долгий день во всех смыслах и я не чувствовала никакого облегчения от его завершения. Как будто завтра случится что-то гораздо хуже. Это было глупое предчувствие — что могло случиться хуже сегодняшнего? Только шок, догоняющий меня, без сомнения.

Действуя исподтишка, я положила травмированную руку на его плечо, таким образом, его прохладная кожа успокаивала жжение. Мне сразу стало лучше.

Я уже засыпала, когда поняла, о чем напомнил мне его поцелуй: прошлой весной, когда он должен был оставить меня, чтобы сбить со следа Джеймса, Эдвард поцеловал меня на прощание не зная, увидимся ли мы снова. Этот поцелуй имел тот же самый почти болезненный оттенок, по некоторым ощущениям, которые я не могла себе представить. Я неосознанно задрожала, как будто мне снился кошмар.

Глава 3. Конец

ЭТИМ УТРОМ Я ЧУВСТВОВАЛА СЕБЯ ОТВРАТИТЕЛЬНО. Спала плохо; руку жгло, голова болела. Не способствовало моему состоянию и то, что лицо Эдварда было спокойным и отчужденным когда он поцеловал меня в лоб и нырнул в окно. Я боялась, что все то время, которое провела в бессознательном состоянии, он продолжал размышлять над «правильным» и «неправильным» снова и снова, глядя на то, как я спала.

Тревога нарастала, от этих мыслей уже трещала голова. Эдвард, как обычно, ждал меня у школы, но его лицо все еще было злым. В его глазах таилось нечто, о чем я не хотела знать — и это пугало меня. Я не хотела обсуждать вчерашний вечер, но не была уверена, что игнорирование поможет решить проблему.

Он открыл дверь передо мной.

— Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно, — солгала я, съежившись от звука хлопнувшей двери, отдавшегося в моей голове.

Мы молча шли, он сокращал свои большие шаги, чтобы они соответствовали моим. Было много вопросов, которые мне хотелось задать, но многие из них могли подождать, потому что они были для Элис: Как Джаспер? Что они сказали когда я ушла? Что сказала Розали? И самое главное, что она могла видеть из происходящего сейчас в ее странных, несовершенных видениях? Могла ли она видеть, о чем думает.

Эдвард, почему он такой мрачный? Имел ли под собой основание тот страх, от которого я не могла не вздрагивать?

Утро тянулось мучительно долго. Мне не терпелось увидеть Элис, хотя и не удастся с ней нормально поговорить из-за Эдварда. Эдвард остался в стороне. Иногда он, спрашивал о моей руке, а я лгала.

Элис обычно гнала нас на обед; она просто не могла плестись так же медленно, как я. Но ее не было за столом, ждущей с полным подносом еды, которую она не собиралась есть.

Эдвард ничего не сказал об ее отсутствии. Я подумала, что ее класс задержали, пока не увидела Коннера и Бена, которые вместе с ней изучали французский язык четвертым уроком.

— Где Элис? — спросила я Эдварда с тревогой в голосе.

Он смотрел на шоколадный батончик, который медленно растирал в порошок кончиками пальцев.

— Она с Джаспером.

— С ним все в порядке?

— Он ушел на время.

— Что? Куда?

Эдвард пожал плечами: — Никуда в частности.

— И Элис тоже, — произнесла я с отчаянием. Конечно, если Джаспер нуждается в ней, она пойдет с ним.

— Да. Она уйдет на время. Она пыталась убедить его пойти в Денали.

В Денали жила еще одна группа уникальных вампиров — таких же, как Каленны. Таня и ее семья. Я слышала о них время от времени. Эдвард сбежал к ним прошлой зимой, когда я приехала в Форкс. Лоран, самый цивилизованный из банды Джеймса, пошел туда вместо того, чтобы помочь Джеймсу отомстить Каленнам.

Я сглотнула, пытаясь проглатить возникший в горле ком. Под тяжестью вины моя голова опустилась, а плечи согнулись. Я заставила их бежать из дома, как Розалии и Эммета. Я была бедствием.

— Рука беспокоит? — заботливо спросил он.

— Кого волнует моя дурацкая рука? — пробормотала я с отвращением.

Он не ответил и я опустила голову на стол.

К концу дня молчание стало нелепым. Я не хотела первой нарушать его, но это было единственной альтернативой, если я хотела, чтобы он снова разговаривал со мной.

— Придешь позже? — спросила я, когда он провожал меня — молча — к моему пикапу.

Он всегда приходил.

— Позже?

Мне показалось, что он был удивлен.

— Мне нужно на работу. Нужно отработать за вчерашнее отсутствие.

— О, — произнес он.

— Так ты придешь когда я буду дома, да? — Я ненавидела себя за возникшее чувство неловкости.

— Если ты хочешь, чтобы я пришел.

— Я всегда хочу, — напомнила ему, чуть более настойчиво, чем обычно.

Я думала, что он засмеется, или улыбнется, или как-нибудь иначе отреагирует на мои слова.

— Хорошо, — ответил он безразлично.

Перед тем как закрыть дверь пикапа он поцеловал меня в лоб. Затем он развернулся и изящно скользнул к своей машине. Я выехала со стоянки до того как удариться в панику, но успела успокоиться до приезда к Ньютонам.

Ему нужно время, сказала я себе. Он переживет это. Может он был грустным из-за того, что его семья распадается. Но Элис и Джаспер скоро вернутся, и Розалии с Эмметом тоже. Если это поможет, я буду держаться от их дома подальше — я никогда больше не пойду туда. Неважно. Я виделась бы с Элис в школе. Ведь она вернется в школу. Во всяком случае она всегда будет недалеко от меня. Она не хотела бы задеть чувства Чарли, держась подальше.

Без сомнения, я буду регулярно сталкиваться с Карлайлом — в операционной.

В конце концов, все, что произошло вчера, неважно. Ничего не случилось. В сравнении с прошлой весной, это кажется незначительным. Джеймс, бросивший меня покалеченную и умирающую от потери крови, еще Эдвард в те бесконечные недели в больнице — намного лучше, чем сейчас. Не потому ли, что, на сей раз, это был не враг, от которого он должен меня защищать? Потому что это был его брат?