Степфордские жены - Левин Айра - Страница 19

— Конечно возьмем, — ответила Джоанна. — Пит и Ким будут довольны. А в чем дело?

— У Дэйва очередной заскок; мы собираемся провести уикенд вдвоем. Повторить медовый месяц.

Чувство того, что все это уже было, захватило Джоанну; deja vu.[24] Но она усилием воли отогнала от себя эти мысли.

— Отлично, — сказала Джоанна.

— Мы уже пристроили Джонни и Кенни к соседям, — сказала Бобби, — а Адаму, мне кажется, лучше всего будет у вас.

— Конечно, — согласилась Джоанна, — тем более Пит и Ким меньше надоедят друг другу, когда с ними будет еще и Адам. А как вы будете проводить время, поедете в город?

— Нет, будем дома. Надеемся, что нас завалит снегом. Я привезу Адама завтра прямо из школы, хорошо? А заберу его вечером в воскресенье.

— Отлично. Ну а как успехи с поисками дома?

— Да в общем, никак. Я нашла один очень хороший дом в Норвуде, но хозяева уедут из него не раньше первого апреля.

— Так, может, поискать что-нибудь поближе?

— Да нет. А впрочем, если хотите, можно поехать вместе.

— Не могу, надо заняться уборкой. Нет, я не шучу.

— Что вы говорите? Вы тоже меняетесь. Степфордская магия начинает действовать?

Чернокожая женщина в оранжевом шарфе, накинутом поверх воротника шубы из искусственного меха, стояла у стола библиотекаря, положив руку на пачку отобранных книг. Она посмотрела на Джоанну и, едва улыбаясь, кивнула головой. Джоанна кивнула в ответ и тоже едва заметно улыбнулась.

Женщина отвела взгляд и стала смотреть на пустой стул, стоящий у стола, и на книжные полки, возвышающиеся вдоль стен позади стула. Она была высокой, ее кожа была цвета сильного загара; лицо с большими черными глазами как будто выглядывало из густой копны черных волос — женщина выглядела необычно и привлекательно. На вид ей было не больше тридцати.

Джоанна подошла к столу, сняла перчатки и достала из кармана почтовую открытку. Она посмотрела на табличку с именем библиотекаря, мисс Остриен, укрепленную в стоящей на столе рамке, и на стопку книг, поверх которой лежали длинные тонкие пальцы чернокожей женщины, стоявшей на несколько футов в стороне. «Отделенная голова» Айрис Мердок, «Я знаю, почему поют птицы в клетке», «Волшебник». Джоанна бросила взгляд на почтовую открытку. Книга «По ту сторону свободы и достоинства» Скиннера[25] оставлена для нее до 12 ноября. Джоанне захотелось сказать что-нибудь дружеское и приветливое — темнокожая женщина была, по всей вероятности, женой или дочерью главы чернокожего семейства, о котором упоминала дама, раздающая подарки вновь прибывшим, — и вместе с тем она опасалась, что это будет истолковано как проявление либерально-покровительственного отношения со стороны белого человека, что вызывало у большинства цветных аллергическую реакцию. А заговорила бы она с этой женщиной, не будь она чернокожей? Наверняка в ситуации, подобной этой, заговорила бы…

— Мы, если захотим, можем уйти отсюда, прихватив с собой все что угодно, — внезапно сказала чернокожая женщина.

Джоанна улыбнулась ей и ответила:

— Именно так нам бы и следовало поступить, может, это приучило бы ее сидеть на рабочем месте. — Кивком головы она показала на кресло библиотекаря.

Чернокожая женщина улыбнулась.

— Ее кресло всегда пустует? — спросила она.

— Вы знаете, я никогда раньше не попадала в такое положение, — пожала плечами Джоанна. — Но я обычно приходила сюда в конце дня по субботам.

— Вы недавно в Степфорде?

— Три месяца.

— А я всего три дня, — сказала темнокожая.

— Надеюсь, вам понравится здесь.

— Думаю, что да.

Джоанна протянула руку.

— Я Джоанна Эберхарт, — сказала она, улыбаясь.

— Рутанн Хендри, — представилась темнокожая женщина и, улыбаясь, пожала руку Джоанны.

Джоанна склонила голову набок и, сощурив глаза, сказала:

— Мне знакомо это имя. Я уже где-то сталкивалась с ним.

Женщина улыбнулась.

— У вас есть маленькие дети? — спросила она.

Джоанна озадаченно кивнула.

— Я написала детскую книжку «У Пенни возник план», — объяснила темнокожая женщина. — Она у них есть; первое, что я сделала, это заглянула в каталог.

— Ну конечно, — воскликнула Джоанна. — Ким принесла ее из библиотеки примерно две недели назад! И книга ей очень понравилась! Мне тоже. Так хорошо прочитать книгу, в которой девочки заняты чем-то еще, кроме приготовления чая для своих кукол.

— Пропаганда замедленного действия, — улыбнувшись, сказала Рутанн Хендри.

— Иллюстрации в книге ведь тоже ваши? — спросила Джоанна. — Они замечательные!

— Спасибо.

— Сейчас вы работаете над новой книгой?

Рутанн Хендри кивнула.

— Практически я уже обдумала следующую книгу, — сказала она. — Но начну работать над ней, как только мы устроимся на новом месте.

Наконец из глубины комнаты вышла, прихрамывая, мисс Остриен.

— Прошу прощения, уважаемые дамы, по утрам здесь обычно бывает мало народу, вот я решила поработать в офисе. Надо будет все-таки приобрести сигнальный колокольчик, чтобы посетители могли вызывать меня. Здравствуйте, миссис Эберхарт. — Она улыбнулась Джоанне и Рутанн Хендри.

— Приветствую вас, — отвечала Джоанна. — А эта дама — писательница. Помните книгу «У Пенни возник план»? Знакомьтесь, это Рутанн Хендри.

— О? — Мисс Остриен тяжело опустилась в кресло и вцепилась в его подлокотники пухлыми розовыми ручками. — Это очень популярная книга, — сказала она. — У нас было два экземпляра на абонементе, и оба остались у читателей. Они, представьте себе, не пожелали их возвращать, а нам взамен пришлось покупать новые.

— Мне нравится ваша библиотека, — сказала Рутанн Хендри. — Можно мне записаться?

— Вы живете в Степфорде?

— Да. Только что переехала сюда.

— Тогда добро пожаловать, мы будем рады видеть вас среди наших читателей, — ответила мисс Остриен. Она выдвинула ящик, достала из него белую карточку и положила ее рядом со стопкой отобранных книг.

У стойки закусочной в центре было почти пусто; неподалеку устроились два телефонных монтера. Рутанн помешивала ложечкой кофе и вдруг, в упор посмотрев на Джоанну, спросила:

— Скажите мне, пожалуйста, вот что: много ли было пересудов, когда мы решили купить здесь дом?

— Лично я ничего не слышала, — ответила Джоанна. — В этом городе молва и слухи быстро не распространяются, какими бы они ни были. Здесь нет мест, к которым жители испытывали бы подлинный интерес, ну разве что Ассоциация мужчин.

— С ними нет проблем, — сказала Рутанн. — Ройал приедет завтра вечером. Но женщины из соседних домов…

— Послушайте, — успокоила ее Джоанна, — это не имеет ничего общего с тем, что вы цветные, поверьте. Они так относятся ко всем. Нет времени, чтобы выпить с вами чашечку кофе, так? Никак не оторваться от домашних дел?

Рутанн кивнула.

— Меня-то это не сильно трогает, — сказала она. — Я абсолютно самодостаточна; иными словами, я никогда не примыкала к движению за права цветных. Но я…

Джоанна рассказала ей о степфордских женщинах, о том, что Бобби даже решила переехать отсюда, чтобы не уподобиться им.

Рутанн улыбнулась.

— Ну знаете, пока не существует на свете ничего, что могло бы превратить меня в hausfrau. Если их отношение ко мне объясняется только этим — прекрасно. Я, будучи цветной, всегда отношусь к этому болезненно, но только из-за моих девочек. — Их у нее было двое, четырех и шести лет; ее супруг, Ройал, заведовал кафедрой социологии в одном из университетов.

Джоанна рассказала ей про Уолтера, Пита и Ким, а также о своих занятиях фотографией.

Они обменялись телефонами.

— Я жила жизнью отшельницы, когда писала «Пенни», — поведала Рутанн. — Но позвоню вам обязательно.

— И я вам позвоню, — обещала Джоанна. — Если мой звонок будет не ко времени, просто скажите об этом. Я хотела бы познакомить вас с Бобби. Уверена, вы понравитесь друг другу.