Город посреди леса (рукописи, найденные в развалинах) (СИ) - Аредова Дарья Владимировна - Страница 67

Ласточка, к моему невероятному облегчению, радостно улыбнулась.

— Это игра такая?

— Вроде того.

Мы направились дальше.

— Ну, задавайте.

— Хорошо. Как называется этот город?

— Москва, – выпалила она, возбужденно сцепляя пальцы в замочек. Видимо, «игра» ее ужасно заинтересовала, и ей не терпелось узнать, что будет дальше.

— Сколько здесь всего городов?

Она нахмурилась, вспоминая и, наконец, отозвалась:

— Много, товарищ гость столицы. Не помню, сколько точно.

Я не удержался от улыбки – два ответа в одном.

Ласточка фыркнула и, сцепив туфли ремешками, повесила на сумку – освободить руки. Справа журчал небольшой фонтан. Аретейни бегом кинулась через полосу газона и, перегнувшись через мраморный бортик, набрала воды в горсть и принялась в меня брызгаться. Мне отчего-то очень нравилась в ней эта черта – взрослый человек, а иногда ведет себя как девчонка. В этом было что-то теплое, непосредственное, живое, словно в ней сохранился солнечный огонек детства.

...На скамеечке у фонтана сидел мужчина в надвинутой на нос шляпе и читал газету. Я невольно покосился в его сторону, но шрифт с такого расстояния было не разобрать. А Ласточка продолжала увлеченно брызгаться, что здорово отвлекало. Мужчина неожиданно вскочил, даже обронив газету – неподалеку бегала девочка лет шести, и сейчас ребенок, пыхтя, старательно карабкался на солидный пожилой клен. Я невольно дернулся – в общем, было чего бояться. Взрослые ведь не знают, что дети не падают. И еще взрослые не могут понять, что ничего-то с детьми не случается, и случится никак не может – потому что это всего-навсего игра. Вот и боятся неизвестно чего, глупые. Просто они навсегда разучились играть.

— Нина! – заорал мужик, опрометью кидаясь стаскивать девочку с клена за подол платьица. Нина немедленно разревелась, отчаянно цепляясь за толстые ветви, а на меня обрушился очередной мини-фонтанчик со стороны не разучившейся играть Ласточки. Сонную тишину сквера огласили обиженные детские рыдания и ругань.

— Я тебя сколько раз просил! – возмущался мужик. Правда, ругался он все же без злости и раздражения, скорее pro forma. Маленькую Нину это, правда, отнюдь не утешало – ее жестоко тащили прочь от клена и фонтана. – Вот, все матери расскажу! Все!.. Совсем не слушаешься...

Ласточка хихикнула. Я поднял газету.

«Искра», гласила большая красная надпись. И ниже: «24 мая 2086 года».

Деревья зеленели и шелестели, распускаясь клейкой молодой листвой. Легкий теплый ветерок играл с волосами. Фонтан журчал, радугой сверкая на солнце. По дорожкам гуляли матери с колясками, пенсионеры, меж ними с веселым визгом носились дети, откуда-то из-за деревьев доносился гитарный бой. Солнце светило вовсю, едва прикрываясь пушистой ватой легких перистых облачков. По дорожке, распугивая пешеходов, будто лодка уток, медленно проползла патрульная сине-белая машина с красной звездой на блестящем боку. Ласточка спрыгнула в фонтан, придерживая платье, и принялась собирать со дна монетки и пускать их по поверхности воды. Газета остро пахла бумагой и типографской краской.

И мир не знал, что жить ему осталось всего несколько месяцев. Лес засохнет, людей разорвет снарядами – война штука жестокая, не станет щадить ни детей, ни стариков. Фонтан рассыплется и зарастет бурьяном, земля провалится вниз – сейчас я чувствую дробный перестук ветки метро под парком – газета истлеет, солнце погаснет, город накроет смертельная пелена ядовитого тумана, и животные превратятся в хищных тварей.

Это – если версия Ласточки верна. А других версий я и не вижу.

— Что с вами? – Она тихонько коснулась плеча. – Вы так на газету смотрите, будто видите в ней конец света.

Я тряхнул головой, избавляясь от страшного видения. Не помогло.

— Ты чего, мысли читаешь?.. А, ладно. – Я махнул рукой. Все равно ничего не поделать. Хотелось вытащить ее отсюда, уберечь, защитить – пока не поздно. Я заставил себя улыбнуться и направиться дальше по дорожке. Ласточка не отстала.

— С вами все в порядке?

— Да. Ну, продолжим. – Та-ак, вот тут осторожнее, Селиванов... – Есть ли страны, равные этой по боевой мощности?

Ласточка рассмеялась. Видимо, вопрос был откровенно глупый. Я не ошибся.

— О, да!.. – выговорила Аретейни сквозь приступы смеха. – До черта!.. Америка – наш самый опасный противник!.. Владимир, скажите, вы анекдоты хотели послушать?

— Америка? – Я решил идти до конца. – И что же в ней такого смешного?

Аретейни весело на меня покосилась, но все же, пояснила сквозь фырканье:

— Великая страна! Впереди планеты всей! Они первыми вышли в космос!.. Правда, мы уже больше века экспортируем им ракетные двигатели, медикаменты и прочие милые вещички, но это ничего.

— Они не собираются развязать войну? – внезапно охрипшим голосом осведомился я. Ласточка перестала смеяться и пожала плечами.

— Конечно, нет. Не дураки же они, в самом деле. Попробуют рыпнуться – и им останется стереть свою страну с глобуса ластиком. Оба континента. Может, зайдем куда-нибудь перекусить, а? А то вам надо восстанавливать силы, да и я после дежурства.

— У меня все равно денег нет, – отмахнулся я. Денег у меня и, правда, не было, даже родных. Но Ласточка ухватила меня за руку и потащила в направлении шумящего за лесополосой проспекта.

— Я угощаю, – сказала она. – Это же я вас пригласила.

Я, наконец, сдался. В конце концов, в помещении хотя бы солнца нет – а солнце меня порядком измотало. Зато угощения от нее я точно не приму. Еще чего не хватало – чтобы девка за меня в ресторанах платила, будь я хоть десять раз после операции и пятнадцать – в чужом мире со своими правилами.

Ни за какие коврижки.

Нэйси

Мы с Алисой немножко побродили по улицам, но что-то я не замечала, чтобы она делала что-нибудь толковое. Пошел дождь, и мы вымокли, а затея с каждым шагом казалась мне все более и более бредовой, но я молчала. Алиса тоже молчала. Дождинки пузырями вздувались на лужах – похоже, непогода затянется, тем более что над Городом повисло огромное черное облако, и сделалось темно. Приходилось идти, освещая себе дорогу фонариками.

Мы остановились посреди моста через рельсы. Внизу, среди россыпи камней и щебня, тускло поблескивали две металлические полоски. В большой луже между рельс белой точкой кружился запущенный кем-то кораблик – лужа рябила. Значит, там, за размытым дождем склоном овражка, едет подземный поезд. Интересно, если рассказать Алисе о подземном городе, она поверит?.. Нет, наверное. Даже командиру никто не верил, когда он говорил про поезда – куда уж мне.

Я поправила глевию и хмуро поинтересовалась:

— И что дальше?

Алиса закашлялась и запахнула плотнее плащ.

— Тебе нельзя мокрой гулять, – сказала я. – Простудишься.

— Гляди!.. – неожиданно вскрикнула она, вскидывая руку. Я проследила и увидела метрах в тридцати мини-ураганчик. Там была куча прошлогодних листьев – и вот сейчас все они кружились в хороводе, будто стайка маленьких птичек. – Нэйси, тебе это не кажется подозрительным?.. Надо проверить. – И Алиса целеустремленно полезла через перила моста, решив, видимо, что так быстрее.

— Погоди! – Я ухватила ее за шиворот. – Думаешь, это разумно?

Алиса так удивилась, что даже приостановилась на минутку.

— А что ты предлагаешь? – уточнила она. Я тряхнула головой.

— Да это же бред какой-то! Бегать по городу и лезть в ловушки! Раз уж мы этим занялись – так будем разведчиками! Надо доложить Кондору.

Но Алиса не согласилась.

— У Кондора своих дел полно, – сказала она. – А мы будем помогать.

Вот, ненормальная!..

— Так и помогать – сообщить надо! Если мы пропадем – Кондору это вряд ли чем-то поможет.

Алиса задумалась на минуточку, но в итоге не согласилась со мной.

— Нэйси, мы не пропадем. С чего бы это нам пропадать?.. Мы осторожненько.