Город посреди леса (рукописи, найденные в развалинах) (СИ) - Аредова Дарья Владимировна - Страница 4

Смейтесь, смейтесь. Я все равно не имею обыкновения влюбляться ни с того ни с сего с первого взгляда, что бы вы там ни подумали!.. И с личной жизнью у меня... в общем, не претендую на большее. Мне и так нравится. У меня, все-таки, работа опасная, да и нет в городе той женщины, которую я смог бы по-настоящему полюбить. А тут появилась крамольная мысль, что эту – мог бы. С ней отчего-то сделалось тепло и спокойно, даром, что она без сознания. Как-то даже плохое настроение развеялось. И отчего-то повеяло весной. Ну, да, знаю, что сейчас и правда, весна. Это я снова образно...

Платье грязное, пришлось завернуть в запасную рубаху. Черт, да она бледнее подушки. И, кажется, спит. Может, зацепили-таки?

У меня даже голова закружилась. Можно подумать, мало инфицированных в жизни видел. И все равно – только бы не она.

Почему? А черт его знает.

В общем, если она меня ночью загрызет, значит, зацепили. А пихать ей в рот детектор я не буду. Пусть спит.

С этой, крайне обнадеживающей и жизнерадостной, мыслью я и свернулся на полу калачиком возле кровати, накрывшись собственной курткой и наскоро перемотав рану. Вот только уснуть не получалось. Сердце колотилось так, будто вознамерилось на радостях переломать мне все ребра. В голову лезли навязчивые мысли о завтрашнем дне, да еще и ко всему... в общем, вы поняли... попробуй тут, поспи, с таким-то раскладом.

Окончательно удостоверившись, что уснуть не удастся, я осторожненько поднялся с целью отправиться на кухню с книжкой в обнимку, машинально поправил сбившееся одеяло.

И в этот момент она открыла глаза.

Я остановился. Она повернула голову, разглядывая в темноте собственную руку. Затем подняла взгляд на меня.

— Все в порядке, да? А где это мы? В больнице?

— Да щас. – Я положил книгу на подоконник и повернул колесико внизу лампочки, добавляя света. Она невольно прищурилась. – Фиг тебе, а не больница. Спи уж. Как ты себя чувствуешь, к слову?

Она смущенно улыбнулась, но вставать благоразумно не пыталась. И правильно.

— Терпимо. – А приятный у нее голос. Черт, да что же это такое-то!.. – Спасибо вам огромное. ­­­­­­­­­

— Да было бы, за что. – Я критически оглядел ее руки. Вроде, все нормально. Но беспокойство не оставляло. Она поглядела в сторону окна. Тусклая электрическая лампочка немного мерцала – не то ветер повредил линию, не то в очередной раз разваливается электрогенератор.

— А почему ставни закрыты?

Угу, да еще и на засов. Точно, нездешняя. Откуда же она, в таком случае?

— А я хочу поспать спокойно. Не люблю, знаешь ли, когда всякая хрень через окна лезет.

Она вздрогнула.

— Как так – через окна?

— Сейчас ночь. – Я улыбнулся. – Да ты не переживай, все хорошо. Никто никого есть не собирается.

Словно в опровержение моих слов, раздался глухой тяжелый удар снаружи и скрежет когтей по металлу обшивки. Сразу же вслед за ним обиженный вой. Захлопало крыльями и – будто, по команде, настойчиво забилось в окно всем весом. Девчонка вздрогнула и съежилась на кровати, натянув одеяло на самый нос и настороженно глядя на ставни.

Я вздохнул.

— Это серебро.

— Серебро?.. – растерянно обернулась она.

— Ага. Его Странники приносят. Странников знаешь?

Она помотала головой и вопросительно на меня поглядела. Потом вдруг завозилась.

— А... – Голос прозвучал полуслышно. – А кто меня раздевал?..

Я вздохнул вторично. Послали же боги подарочек! И вот, что мне с ней теперь делать?!..

— А ты угадай с одного раза.

Она вспыхнула. Я незаметно перевел дыхание. Все в порядке. Вампиры не краснеют. И уж тем более, они так не краснеют.

— Слушай. – Я подошел к кровати и, устроившись рядышком, легонько коснулся ее плеча. Она вздрогнула. – Ты только пойми правильно. Надо же было привести тебя в порядок, к тому же, холодно весной в легком платье... Мне не впервые о ком-то заботиться – у нас разные случаи бывают. И в лесу приходится раненых перевязывать, и кровь смывать. И не нужно так переживать.

— Прости. – Она упорно разглядывала одеяло, будто ничего интереснее в жизни не видела. – Я понимаю. Просто... я немного стесняюсь, но не из-за этого. Просто ты мужчина... и вообще... я... я некрасивая...

Я едва с кровати не свалился. Ни фига себе, самокритика!

— Что?!!.. Ну, знаешь ли.

— А чего?

— Погода хорошая! – Я встряхнул головой. Нет, ну, видали чудо?! Это она, стало быть, некрасивая! А я тогда кто?.. – Спи.

Я поднялся, было, но тут с кровати донеслось шмыганье. Та-ак.

— Ты чего? – после мысленного счета до десяти, обернулся я. Лица ее я не видел под волосами.

— Н-ничего. – Шмыг.

Я вернулся обратно и осторожненько переместил волосы ей за спину. Так и есть, ревет.

— И все же?

— Прости, пожалуйста! – легко капитулировала она. – Я тебя расстроила, да?

Я невольно улыбнулся.

— Вот, смешная. Чем?.. Нет, разумеется. Не плачь, а?..

Она улыбнулась в ответ, кивнула, вытерла слезы тыльной стороной ладони – и вдруг совершенно не к месту выдала:

— У тебя изумрудные глаза.

— И?.. – не сообразил я, машинально покосившись на зеркало. Но зеркало было закрыто на ночь, а портьера ничего не отражала.

— Красиво...

Я пожал плечами и невольно улыбнулся. Интересно, она и правда, не знает, насколько она сама на самом деле красивая? Очень-очень красивая... Необычайно красивая.

Так, ну все! С каких это пор я любуюсь на...

— Эй, ты чего? Что-то не так?

Я тряхнул головой и быстро проговорил:

— Все в порядке. Я пойду. Спокойной ночи...

— Не уходи! – вскрикнула она.

— Ну, что еще? – мягко уточнил я. Она виновато хлопнула ресницами.

— Я боюсь одна... и... и холодно... Можно тебя за руку взять?

Я мысленно выругался, осторожненько улегся на краешек кровати и послушно протянул ей руку. Нет, мне-то, безусловно, очень приятно. И даже не знаю, с чего бы мне вдруг приятно держать за руку абсолютно незнакомого человека.

— Не уйду. Меня, кстати, Дэннер зовут.

Теплая ладошка крепко пожала мои пальцы.

— А я – Аретейни.

Аретейни... какое красивое имя... словно весенний ручеек... ей очень подходит.

С этой мыслью я и уснул.

Нэйси.

— Пробьет.

— Не пробьет.

— Пробьет.

— Не пробьет.

...И так мы спорим обычно до полной потери пульса, голоса и терпения. Моя невероятно упрямая сестричка ни за что не отстанет. На этот раз ей взбрело в голову пробить шкуру оборотня из самострела. А вчера – серебряной мизерикордией.

Вообще-то, мы с ней не всегда ссоримся. В основном мы не разлей вода, и вместе собираемся поступить в патруль. Вернее, мечтаем, поскольку туда женщин не берут, но вдруг, для нас сделают исключение? Почему бы и нет – если мы будем хорошо готовиться? Другие просто не пытались – а мы попробуем.

— А я тебе говорю, пробьет!

— Дура.

— Сама дура.

— Заткнись.

Я отрешенно кидаю в землю ножик. Лесли продолжает упрямо повторять одно и то же. Кошмар какой-то.

С самого утра погода не заладилась. Дождь моросит, и тренировка тоже, видимо, предстоит под этим самым дождем.

— Дэннера давно видела?

— И что?

— Он тебе, конечно, не рассказал.

— Чего тебе надо?

— Они вчера на оборотня ходили.

— Дальше что?

— Вот у него и спроси.

— Почему это у него?

— А он точно ответит. Я вчера спрашивала.

Я фыркнула, сдувая челку.

— И чего сказал?

— «А ты проверь».

— Пойдешь проверять?

— Да ну тебя.

Лесли обиженно отворачивается. Со стороны дома приближаются шаги. Опять Алиса. И чего ей надо?..

Алиса подходит, и некоторое время нерешительно топчется в сторонке. Затем произносит:

— Вчера Странник пришел.

Странник! Вот это уже интересно. Вообще-то, Алиса немного чудаковатая, но иногда интересные новости сообщает, про патруль и так далее.