Рельсовая война - Тамоников Александр Александрович - Страница 33

Тимохин ответил:

— Во-первых, на нефтезаводе вам нечего делать, потому как для оценки обстановки на нем для вас двоих потребуется не менее недели — время, которого у нас просто нет. Во-вторых, завод, конечно, весьма привлекательная для террористов цель, но что-либо серьезного сделать они на нем не смогут. Предприятие охраняется, оснащено средствами предупреждения аварий, современной системой пожаротушения и локализации очагов внезапного возникновения нештатных ситуаций. Ну и в-третьих, если вам все же потребуется допуск на какой-либо частный или государственный объект, звони мне. Я решу этот вопрос. Или сниму его.

— Ясно. Как я понимаю, твои слова означают «действуйте по обстановке и не светитесь».

Тимохин улыбнулся:

— Ты правильно понял меня. У вас достаточно опыта, чтобы попасть туда, куда посторонним путь закрыт без получения официального разрешения. Вот и пользуйтесь им. Еще вопросы есть?

— Никак нет!

— Ну, тогда с вами все. Забирайте «Фольксваген» и вперед, на мины.

Ким и Самойлов вышли для совещаний. Александр взглянул на Шепеля:

— Мы с тобой сегодня с милицией поработаем.

— Очень приятно! — поморщился майор. — Я просто обожаю работать с ментами.

— Разве они мало помогали нам?

— А сколько раз мы налетали на «оборотней», из-за которых потом едва не заваливали операции?

— По-моему, ночью мы все решили.

— Да поехали к твоим ментам, только будет ли из этого толк?

— Посмотрим. Я звоню начальнику УВД, а ты ступай готовь «Ленд Ровер».

— Понял, выполняю!

— И поживей, Миша, что-то ты сегодня с утра как сонная муха.

— Спал плохо на новом месте.

— В горах спишь, как убитый, имея под боком банду духов, а здесь уснуть не мог? Ты это кому-нибудь другому расскажи. Встряхнись. Нам надо вычислить этих уродов, что пашут на Караджана и его «шестерку» Тахара. И мы их вычислим.

— Кто бы спорил, командир?

Шепель вышел. Тимохин набрал номер начальника Черенского управления внутренних дел. Ответил довольно молодой голос:

— Полковник Слепцов!

— Доброе утро, Андрей Михайлович, я Александр Александрович. Мне ваш номер телефона дал Потапов.

— Здравствуйте, Владимир Дмитриевич звонил мне. Чем могу быть полезен?

— Встретиться бы, Андрей Михайлович.

— Я готов.

— Назовите место и время, где и когда мы сможем спокойно обсудить важную для нас всех тему.

— Предлагаю свой служебный кабинет. А время… Подъезжайте хоть сейчас.

— Вы считаете, Управление — самое подходящее место для приватной беседы?

— Да.

— Хорошо. Вам видней. Охрана пропустит нас?

— Чтобы не привлекать ненужного внимания, вам придется пройти некоторые формальности. Выписать пропуск, например. А в списки лиц, которым назначен прием, вы уже внесены.

— Что ж, договорились!

— Вы не сказали, когда вас ждать.

— Примерно через полчаса. Возможно, чуть позже, мы плохо ориентируемся в городе. До встречи!

Тимохин, забрав кейс, в который положил диктофон и записную книжку, прошел во двор усадьбы. Шепель уже сидел во внедорожнике.

«Ленд Ровер» выехал за пределы усадьбы. Управление внутренних дел нашли быстро. Город небольшой, и практически все госучреждения находились в центре, на одной улице. На контрольно-пропускном пункте Тимохина и Шепеля остановил наряд охраны. Капитан проверил паспорта офицеров, посмотрел, есть ли они в списке на прием к руководству, попросил оформить пропуск. Миловидная молодая женщина в погонах прапорщика выписала им пропуска, и Тимохин с Шепелем поднялись на второй этаж здания управления. В приемной их встретила более строгая дама средних лет, но пропустила к начальнику без вопросов — видимо, Слепцов предупредил ее о визите гостей. В кабинете офицеры пожали друг другу руки, после чего начальник УВД предложил присесть в кресла у стола совещаний. Спросил:

— Кофе? Чаю?

Тимохин хотел отказаться, но Шепель опередил его:

— Мне кофе! Покрепче.

Слепцов посмотрел на Александра. Пришлось и тому попросить кофе.

Начальник УВД по телефону вызвал даму из приемной. Та вошла и застыла на входе.

Полковник сказал:

— Три кофе, пожалуйста, Ирина Владимировна, один покрепче.

— Одну минуту.

Дама вышла. Шепель заметил:

— Серьезная у вас секретарь, товарищ полковник.

— Да. Раньше была другой.

— И что же заставило ее измениться?

Тимохин посмотрел на Шепеля:

— Миша, не много ли вопросов ненужных задаешь?

Но полковник ответил:

— Ничего. Дело в том, что ранее в управлении служили и муж Ирины Владимировны, подполковник Сташин Иван Григорьевич, и сын, лейтенант, Володя Сташин. В уголовном розыске. Полтора года назад они поехали в один из районов; там местные, очищая пруд, нашли притопленную машину. А по дороге, в лесу, на «УАЗ», в котором ехали Сташины, было совершено нападение. Неизвестные бандиты из автоматов в упор расстреляли автомобиль. Водитель и Сташины погибли на месте. Позже выяснилось: никакой пруд местные жители не чистили, ничего не находили; кто сообщил о «находке» в РОВД, также не установили. Стало ясно: подполковника Сташина заманили в ловушку. Он многим бандюкам в городе жить спокойно не давал, вот и решила братва избавиться от назойливого, неугомонного и непродажного мента. Ну, а вместе с отцом погиб и сын. Дело раскрыли: через три месяца с поличным взяли трех молодцев, когда они решили ограбить отделение сбербанка. В тайнике дома одного из них обнаружили два автомата. Экспертиза установила, что именно из них и были убиты Сташины и водитель. Раскололись мальчики, сдали заказчика. Им оказался один из местных авторитетов. В общем, раскрутили это дело, виновные понесли заслуженное наказание, а Ирина Владимировна, похоронившая мужа и сына, замкнулась… А раньше веселой была, общительной. Вот такие дела.

— Да, замкнешься тут, когда сразу всю семью… — процедил Шепель.

Секретарь внесла кофе, молча поставила на стол поднос и тихо вышла. Офицеры проводили женщину сочувствующим взглядом. Но надо было работать. Тимохин, отпив глоток кофе, спросил:

— Вы, Андрей Михайлович, в разговоре с Потаповым упоминали о зверском убийстве, недавно совершенном в пригороде Черенска. Насколько я знаю, жертву изуродовали и отрезали голову.

Начальник УВД кивнул:

— Да, такое убийство имело место. И вот что интересно: убитый мужчина ни к бизнесу, ни к криминалу никакого отношения не имел. Обычный мужик, практически спившийся, нигде не работавший, живший за счет жены, вынужденной пахать на двух работах. Ни врагов у него не было, ни друзей. Ехал к своей бабушке, поправить то ли забор, то ли крышу. Ехал на электричке. Вышел на платформу, до деревни не дошел.

— А какова основная версия убийства? — спросил Шепель:

— А ее нет, майор, основной-то. Рабочих много, основной нет. Убийство Воронова — это фамилия погибшего, не укладывается ни в одну логическую схему.

— И все же его убили, с особой жестокостью! Значит, либо у убийц были на то веские причины, либо они выполняли чей-то заказ, по которому должны были изуродовать тело, либо… Воронова с кем-то спутали.

— Мыслите как опер, майор, — улыбнулся Слепцов. — Следствие отработало данные рабочие версии. Безрезультатно. Ну не за что было таким образом убивать Воронова. Маньяк по понятным причинам отпадает, группа опьяненных наркотой подростков тоже — те бы столько следов оставили, что мы их быстро взяли бы. Путать Воронова — и то было не с кем. В деревню приезжали, конечно, люди, проведать стариков, что остались в Горловке, но всех их проверили. Обычные граждане, среди них ни одного предпринимателя, ни одного, кто был как-то связан с криминалом.

— А кто ведет следствие? — задал вопрос Тимохин.

— Формально следственный комитет, фактически никто.

— В смысле?

— Глухарь, вот и весь смысл.

— А кто обнаружил тело?

— Вас так сильно заинтересовало это убийство?

— Нас интересует все, что может помочь в решении собственных задач.