На линии огня - Тамоников Александр Александрович - Страница 41

После распада Союза он написал письмо на адрес Златы, но оно вернулось без объяснения причин возврата. Черников написал еще два письма на адрес Златы и пани Марии — и вновь они вернулись, но уже с отметкой, что адресаты выбыли. Письмо в кафе принесло тот же результат. Возможно, не простила, не поняв поступка Александра. А в 1997 году умерли родители, в один год: весной — мама от сердечного приступа, осенью — отец от рака легких. Александр не знал о болезнях родителей. Они не хотели огорчать и напрягать сына. Черников похоронил их в одной могиле. Командование предоставило краткосрочные отпуска, невзирая на занятость боевых подразделений. Так связь со Златой, которая при жизни родителей еще могла восстановиться, оборвалась совсем.

Черников сдал квартиру молодой семье и иногда звонил в Переслав. Но Злату он помнил всегда. Вспыхнувшая внезапно в Чехословакии любовь навсегда пленила сердце боевого офицера. Александр так и остался верен своей Злате. Но она об этом не знала. И вот сегодняшний случай… Встреча с так похожей на возлюбленную девушкой с новой силой заставила его вернуться в воспоминания о тех днях, вновь до предела обострив чувства. И Черников вышел на своей станции метро с твердым решением, уйдя в запас, найти Злату. Чего бы это ему не стоило. Он пройдет пешком всю Чехию, всю Европу, но найдет ее! Он объяснит, почему уехал, не простившись. Наверняка у нее семья, муж, взрослые дети… Может быть, она забыла его. Пусть. Но он должен увидеть Злату. И он увидит ее! А дальше будь что будет.

Он уже почти дошел до дома, как зазвонил служебный мобильный телефон.

— Черников, слушаю!

Дежурный по центру сообщил:

— Товарищ подполковник, примите сигнал три пятерки!

— Сигнал принял! Следую на базу.

Сигнал «555» означал приказ немедленно явиться на базу дислокации боевых подразделений Управления, что находилась в десяти километрах от МКАД. Александр прошел на стоянку, где утром оставил «Ниссан». Приняв таблетки, снимающие опьянение, в 19.20 он выехал от дома, а в 20.15, уложившись в норматив прибытия по сигналу экстренного вызова, в штатском костюме вошел в кабинет командира отряда особого назначения полковника Катаева:

— Разрешите, Дмитрий Викторович?

— Тебя, что, с мероприятия какого сорвали? — улыбнулся полковник.

— Нет, вышел прогуляться, а тут сигнал.

— Водочки много выпил?

— Заметно?

— Запах…

— Немного. Я в порядке, к тому же принял спецпрепараты. А что случилось, Дмитрий Викторович?

— Объясню. А ты пока объяви своей группе сбор. В 22.00 твои люди должны быть в Центре. Цель сбора — командировка.

— Даже так?

— Да, Александр Владимирович. Обычное дело. Отработаешь предстоящую задачу — подпишу твой рапорт на увольнение. И не хотелось бы тебя отпускать, но у каждого из нас есть ресурс. Ты свой исчерпал. Но… объявляй сбор и обсудим ситуацию!

Черников по специальному телефону обзвонил командиров отделений группы, приказав собрать подчиненных в Центре ровно в 22.00. Объявил обозначенную цель сбора. Офицеры и прапорщики должны подготовиться к командировке. Это можно сделать и здесь, но следовало предупредить жен — тем, у кого они были.

Объявив группе сбор, Черников отключил телефон, взглянув на командира отряда:

— В 22.00 ребята будут здесь.

— Вот и хорошо! Значит, так, Александр Владимирович, устраивайся в кресле поудобней, можешь курить — пепельница на журнальном столике — и внимательно слушай.

— Готов!

— Нашей разведке удалось-таки обнаружить полевой лагерь Гасана, Мамеда Гасанова.

— И каким образом? — спросил Александр.

— Как мне объяснили в штабе, на связь неожиданно вышел агент, который был внедрен в банду еще весной.

— Почему он молчал до сих пор?

— Этот вопрос не ко мне. Короче, на связь вышел агент и передал координаты местонахождения лагеря Гасана.

— И где находится этот лагерь?

— Ты не поверишь, практически там, где мы и думали.

— В смысле? — удивленно взглянул на командира Черников.

— В километре юго-восточнее аула Хубачи.

— Мы же там прочесывали и «зеленку», и перевал! Смотрели и за аулом. Проверили все. Кроме… центрального массива.

— Вот именно. Мы посчитали, что лагерь там может разбить только безумец. К тому же группу отозвали в Дагестан. Иначе, рано или поздно, ты вышел бы на логово Гасана.

— Информации агента можно доверять?

— Командование считает, что можно, поэтому и решило вновь отправить твою группу в район Хасбатской «зеленки», на этот раз с конкретной задачей: обнаружить и уничтожить банду.

— Веселенькое дельце вы мне под дембель подбросили… Схема лагеря у нас есть?

— Есть.

Полковник разложил перед Черниковым лист бумаги:

— Вот, смотри. Хасбатская «зеленка», южный, восточный центральный массивы, овраг на востоке, балка между южным и центральным массивами, пастбище, аул. В ближнем лесу родник, он помечен.

— Вижу.

— В ста пятидесяти метрах в сторону аула от родника и разбил свой лесной лагерь отморозок Гасан. Лагерь представляет собой три землянки, в которых, по данным агента, обитают по восемь боевиков… Блиндаж Гасана — в нем с ним помощники, они же командиры его боевых групп Иса Табеев и Доку Курбанов, а также связист Хаким. У бандитов имеется современная спутниковая станция.

Александр прервал начальника, задав вопрос:

— Курбанов, это тот, чья семья живет во втором с краю и слева от леса доме?

— Он самый! Дом, за которым вы наблюдали.

— И не заметили ничего подозрительного…

— Далее, в лагере стоит еще палатка на десять боевиков, замаскированная ветвями деревьев, кустов и маскировочной сетью, а также подземный земляной бункер, разделенный на две части, в котором Гасан содержит рабов, — четверых мужчин и шестерых женщин. Двое из дам на ночь переводятся в блиндаж.

Черников кивнул:

— Для удовлетворения сексуальных потребностей главарей банды?

— Да.

— Но почему двое? Духов в блиндаже четверо.

— Связист в свое время получил ранение, не позволяющее ему иметь баб, Иса же по ночам стал уходить домой.

— Чего же он раньше, когда мы следили за селением, не навещал своих жен?

— А вот это ты у него сам спросишь — если будет у кого спросить…

— Спрошу. Как охраняется лагерь, агент выяснил?

— Да. Ежесуточно Гасан выставляет четыре поста. Они несут службу по четыре часа. Первый пост расположен у балки, второй пост — на тропе между лагерем и аулом, третий — у родника, четвертый — в самом лагере.

— Тропы раньше не было…

— Долго ли ее протоптать? Курбан наверняка не один ходит в аул.

— Значит, восточный овраг духи не охраняют? — уточнил Александр.

— В этом нет необходимости. Подходы оттуда под контролем часового третьего поста.

— У родника?

— Да.

— Это хорошо! В том случае, если информация агента не является хорошо подготовленной «дезой»…

— Поэтому выходить на лагерь будешь аккуратно, предварительно проведя собственную разведку.

— Об этом могли и не говорить. Так! Это сколько, получается, у Гасана боевиков? Восемь на три, двадцать четыре в землянках, четверо включая главаря в блиндаже и десять в палатке… двадцать восемь плюс десять… тридцать восемь! Да еще в Хубачи мужиков двадцать.

— В ауле мирные люди, — сказал командир отряда.

Александр усмехнулся:

— Конечно, но их бронепоезд стоит на запасном пути, где-нибудь на окраине аула. Ладно, выясним.

— Общая обстановка ясна?

— Так точно.

— Тогда оценивай ее вместе со своими отделениями и принимай решение по реализации поступивших разведданных. В 23.00 доклад по нему мне, представление плана действий и после утверждения, но не позднее 0.30 убытие в Махачкалу на комфортабельном «Ту-134».

— К чему такая спешка? — удивился Александр.

— Потому, что по данным того же агента в четверг 16 числа по приказу Эмира, чтоб ему пусто было, Гасан должен перебросить свою банду в Ингушетию. Надеюсь, не надо объяснять, зачем?