Поцелуй во времени - Флинн Алекс - Страница 59

Отец схватился за бока.

— Слушай, я плачу пятьдесят баксов в месяц парню, который талантливее тебя!

На отцовском столе прямо из воздуха возникла третья кипа бумаг — всевозможные книги и пособия по бизнесу.

— Вот что тебе надо, — заявил отец, перестав смеяться. — Взяться за ум и получить приличное образование в приличном колледже. У меня хватит денег на то, чтобы ты доучился там до конца. Я найду людей, которые помогут тебе это сделать. А после колледжа я возьму тебя к себе на работу.

— Ты возьмешь меня к себе на работу? Зачем мне это надо?

— Джек, а ты до сих пор не догадался? Ты — лентяй и неудачник. Мы с матерью делали для тебя все, но ты не достиг успеха ни в чем. Мы еще можем на что-то надеяться в отношении Мерилл. А ты, если не хочешь, чтобы мы считали тебя полным ничтожеством, должен во всем слушаться нас и выполнять наши требования.

Я давно не плакал от обиды. Но сейчас слезы были готовы брызнуть сами собой. Нет, такого подарка отцу я не сделаю.

— Это... это неправда, — кусая губы, выдавил я.

— К сожалению, правда. Ты — неудачник. Все твои интересы — это болтаться на ваших дурацких вечеринках. Ты даже не смог удержать Амбер.

— Амбер? — Такого выпада от отца я не ожидал, тем более что она никогда ему не нравилась.— А зачем мне ее удерживать? Это она меня бросила.

— Единственное, что у тебя получается, — находить оправдание своим проигрышам. Случай с Амбер — наглядное доказательство того, как ты ведешь себя в трудных ситуациях. Ты просто отступаешь и говоришь, что это тебе не нужно. Амбер потому и бросила тебя, что ты — неудачник. Тогда ты нашел в Европе эту девицу. Если у тебя не получится ее спасти и она умрет, ты решишь, что и она недостаточно тебе подходила. Это стереотип твоего поведения. Ты никогда ни к чему не относился всерьез. У тебя провал за провалом.

В глазах у меня потемнело от злости. Как отец смеет говорить так о Талии? Как у него язык повернулся сравнивать ее с Амбер? Мне хотелось наговорить ему кучу обидных слов, но я сдержался.

— Ты говоришь неправду. Я люблю Талию. И это серьезно.

Отец вновь захохотал. Его смех эхом отзывался из всех углов. Мне пришлось почти кричать, иначе он меня не слышал.

— Я всерьез люблю Талию! И всерьез намерен заниматься ландшафтным дизайном! Теперь я это понимаю. Если я и пойду учиться, то не бизнесу, а ландшафтному дизайну.

Отец перестал смеяться. Наконец-то он меня выслушает.

— Вот что, Джек. Раз уж ты заговорил о серьезности, я тоже скажу тебе вполне серьезно. Для работы в таких сферах, как ландшафтный дизайн, нужно иметь талант. А у тебя, как ни печально, его нет.

Отец вытащил из-под груды пособий по бизнесу мой блокнот.

— Это даже не посредственность. Это — полный отстой.

— Как... как ты сказал?

— Полный отстой.

Отец никогда бы не произнес слов вроде «полный отстой». Это не его манера выражаться.

До меня вдруг дошло: он — не настоящий отец. Он — иллюзия, очередное испытание, устроенное мне Мальволией. Это образ отца, засевший у меня в мозгу, воплощение самых худших моих страхов. Ведьма была права: для сражения с этим «драконом» меч не нужен. Нужно спокойно и твердо заявить о своей позиции.

Я сделал глубокий вдох.

— Жаль, конечно, что тебе мой проект показался «полным отстоем»... Но, нравится тебе он или нет, я намерен заниматься ландшафтным дизайном. А сейчас я намерен сделать то, ради чего три дня добирался сюда, — спасти Талию. Мне некогда говорить с тобой, папа. Я буду очень благодарен, если ты без лишнего шума уйдешь с моей дороги.

— Ты не имеешь права так говорить со мной. Это что за неуважение к отцу?

Одной рукой отец теребил свои короткие волосы, а другой сердито смахивал со стола бумаги.

— Я же знаю: ты думаешь совсем по-другому. Ведь ты поехал со мной в Эфразию. Если бы ты действительно считал меня лентяем и неудачником, ты бы не стал тратить время. И когда я увижу тебя... настоящего, я обязательно покажу тебе свой проект. Он меня просто захватил. Уверен, тебе он тоже понравится. А пока...

Я махнул рукой. Отец, стол, бумаги — все растаяло. Я оказался прав.

— Ну что, у меня получилось? — спросил я Мальволию. — Я прошел все твои испытания?

— Осталось последнее. Взгляни туда.

На полу, на грубом матрасе лежала Талия. Или только ее тело? Вдруг она мертва? Или просто спит? Я подбежал к ней, упал на колени и схватил ее руку. Пульс прощупывался!

Талия шевельнулась. Она ровно дышала во сне.

Я тряс ее. Звал по имени. Бесполезно.

Тогда я понял, что надо сделать. Просто сделать, а не раздумывать, хватит ли моего поцелуя и достаточно ли она меня любит. Я склонился над нею, вспоминая все дни, проведенные вместе: начиная от побега из замка и до последнего вечера в Америке. Ведь это из-за нее так преобразилась Мерилл. Это она убедила моих родителей, что у меня в голове — не только вечеринки. А главное — она поверила в меня и в то, что мне действительно интересно. Не посмеялась, не назвала чушью. Значит, она любит меня. Я люблю ее и сейчас ей об этом скажу.

— Я люблю тебя, Талия, — прошептал я.

А потом я ее поцеловал. Талия вздрогнула и проснулась.

— Ты здесь?

Она оглядела комнату.

— Сколько же я проспала? Год? Или двадцать лет? А вдруг больше, и ты успел состариться? Дай мне посмотреть на тебя.

— Я целых три дня взбирался на этот холм, — сказал я.

— Значит, прошло всего три дня... Она снова оглянулась.

— А где Мальволия?

— Исчезла, — ответил я, уверенный, что так оно и есть.

— Как жаль, — вздохнула Талия. — Я хотела поблагодарить ее. Она была добра ко мне. Научила меня шить. Это платье я сшила почти сама.

— Красивое платье. Ты в нем еще красивее.

Мне не терпелось коснуться Талии. Я все никак не мог поверить, что она — живая, настоящая — здесь, со мной, и больше никуда не исчезнет.

Мы обнялись. Талия целовала мне лицо, щеки, волосы, глаза. Я целовал ее. Нам было не остановиться. Не знаю, сколько времени мы провели бы так, если бы не напоминание ветра. Он несколько раз громко хлопнул дверью.

— Пойдем, — сказал я.

Она в последний раз оглядела комнату, и мы вышли, плотно закрыв за собой дверь.

— А знаешь, о чем я думала? — спросила Талия, когда мы спускались вниз по склону.

— О чем?

Я остановился и снова начал ее целовать. Как-никак я спас принцессу и теперь мог целовать ее столько, сколько мне захочется и пока ей не надоест. Вокруг было непривычно тихо. Мы даже не заметили, как ветер угомонился.

— Я думала, что все произошло правильно. Ты с самого начала был моей настоящей любовью. Потому ты и попал тогда в замок. Потому я и проснулась. Здесь Мальволия ошибалась.

— Ты так считаешь?

— Да. Но у нее были свои причины. Знать бы, куда она пропала. Я бы не отказалась как-нибудь заглянуть сюда снова.

Мы оба посмотрели на вершину. Дом исчез, словно его и не было.

— Завершающий штрих, — улыбнулся я. — Слушай, давай прибавим шагу. Честно говоря, я очень хочу есть. Все три дня Мальволия держала меня на скудном пайке.

— А мне нужно поскорее увидеть отца. Хочу кое о чем с ним поговорить.

Она побежала, а поскольку мы держались за руки, я тоже побежал. Мы бежали все быстрее, и временами мне казалось, что мы летим.

Глава 49

ТАЛИЯ

Возле замка я вдруг вцепилась в руку Джека.

— Что с тобой? — удивился он.

— Я боюсь.

— Чего?

— Есть чего. Отец и неделю назад был на меня сердит за разрушение его королевства. Добавь к этому побег, полет на другой конец света. Еще и драгоценности свои потеряла.

— Ты их не потеряла, а оставила у нас. Мерилл их нашла на матрасе. Шкатулку я привез.

— Знаешь, мне бы скорее простили потерю драгоценностей, чем то, что я влюбилась в простолюдина... Ты только не обижайся, Джек, дорогой мой. Мне все равно, какого ты происхождения, а вот моему отцу...