Инопланетяне в отражении (СИ) - Быков Валерий Алексеевич - Страница 15

— Ну что господин старший лейтенант, вы сражались достойно, — обратился ко мне капитан. — Предлагаю вам капитуляцию, вы передаёте мне под мой контроль все технологии, весь ваш промышленный потенциал, становитесь моим сателлитом.

— Я не согласен.

— И я не буду бомбить вашу столичную планету.

— Я продолжу сопротивление.

— Но это равносильно гибели и полному поражению.

— Это игра, — усмехнулся я, — обидно что проиграл, но тут можно пожертвовать одной, пусть даже столичной планетой.

— Ох мистер Рибби, не дай вам бог стать нашим президентом когда-нибудь. Как вы не цените жизни своих сограждан.

— Это игра, — повторил я, — тут можно пожертвовать. Надеюсь только, наше правительство не поступит аналогично с нами.

— Жаль. — Ответил капитан.

И его флот двинулся к моей планете, дредноуты легко прорвали последний круг обороны, подавили все орудия планетарной обороны. Из-под их обшивки стартовало несколько тысяч ракет, и я увидел пример классической ковровой бомбардировки планеты аннигиляционными бомбами. Вся планета покрылась ядерными грибами, мощность взрыва каждого из которых составляла тысячу мегатонн или около того, и счётчик численности населения моего государства почти обнулился. Хотя в бомбоубежищах выжило около 20 миллионов человек, плюс десять слабо развитых колоний в других звёздных системах, и один повреждённый вовремя отступивший тяжёлый крейсер, вот и всё что у меня осталось.

— Душевно повоевали, — сказал капитан.

— Да уж.

— Думаю, нам на сегодня хватит, как вы думаете мистер Рибби?

— Думаю, хватит.

Я нажал на выход и покинул игру, игровые места других игроков были автоматически заблокированы.

— А всё из-за неверной макро стратегии.

— Вы просто откатали уже тактику.

— Это не важно, главное, что твой вид погиб, ты проиграл, а оправдания не принимаются.

— Увы, это так, — подтвердила Джейн.

Я пожал плечами и пошёл к себе в комнату, мне хотелось что-то изменить. Я ассоциировал своё поражение с грядущим поражением сил Сиу в войне с груддингами, и я был не согласен с этим. Я хотел что-то сделать, хотя бы написать. Я быстро дошёл до своей комнаты и сел за компьютер. Я мало что мог сделать, но кой что мог. Я никогда не был гением, но решил попробовать напечатать военный доклад на тему, как мы должны изменить стратегию, чтобы победить. Ответ на этот вопрос я примерно уже знал. Мой бой с силами капитана продемонстрировал, что небольшие дредноуты массой от одного до десяти миллиардов тонн с дешёвой монокристаллической бронёй куда эффективнее, чем сверх дорогие малые, высокомощные корабли созданные с использованием технологий прямого ядерного конструирования. Я открыл текстовую программу на компьютере и начал печатать. Я напряжённо работал около двух часов и у меня получился такой не очень убедительный текстик страницы на четыре. В нём я описывал свой опыт на игровых имитаторах, убедительно доказывал что современная стратегия против груддингов не эффективна и рекомендовал изменить доктрину. Начать постройку тяжёлых оборонительных дредноутов, способных бросить вызов кораблям врага. После чего, закончив, тщательно перечитал свой труд, пришёл к выводу, что всё это не очень убедительно. Не много подумал, и отослал письмо Лее в академию генерального штаба, приписав: "Я не знаю, кому это отправить, и как повлиять, но прочти это, постарайся понять. Если сочтёшь нужным, можешь что-то исправить. Я надеюсь, что ты сможешь применить эту информацию лучше, чем я. Боюсь, что мы не выиграем эту войну, идя старыми тропами, надо менять стратегию, строить дредноуты как груддинги, иначе никак. Постарайся протолкнуть эту работу на самый верх, или как можно выше. Постарайся. Твой Кент Рибби." Отослав письмо Лее, я откинулся в кресле и расслабился. Что ж, я сделал всё что мог, и к несчастью, у меня не получилось написать достаточно убедительно. Особенно из-за того, что мой опыт базировался на игровом имитаторе. Но ведь мы и на самом деле терпим одно поражение за другим и причины теже. Я закрыл глаза, посидел несколько минут. Выключил компьютер, встал и пошёл в столовую, я сделал всё что мог. Увы я не президент, и даже не какой-нибудь генерал лейтенант, чтобы повлиять на военную доктрину целой цивилизации, но я сделал всё что мог.

Глава 4: Мы сделали не возможное.

Вертолёт генерала Павло Скаротти пошёл на посадку. Генерал осмотрелся вокруг, научный центр стоял прямо посреди зелёных полей и лесов, невдалеке была чья-то ферма, и не скажешь, что тут расположен ведущий на планете секретный центр ядерной физики, а где-то под землёй на глубине 150 метров находится один из самых мощных на планете ускорителей частиц. Вертолёт мягко коснулся асфальта и начал гасить вращение лопастей, генерал нагнувшись, чтобы не задеть головой лопасти вышел из машины и пошёл ко входу в здание, его встретил адъютант.

— Здравствуйте сэр, вы как раз вовремя.

— Вы готовы провести испытания?

— Да, только вас ждём.

— Сколько антивещества удалось получить?

— Около ста миллионов атомов антиводорода, катализатор каждой бомбы включает в себя два миллиона атомов антиводорода, но мы будем взрывать только десять термоядерных нанобомб. Они будут подаваться в камеру нагрева на большой скорости, электромагнитной катапультой, чтобы избежать преждевременного перегрева и разрушения ловушки Иоффе. Вот отчёт, смотрите сами.

Он протянул генералу несколько скрепленных степлером страничек, генерал взял их и бегло просмотрел.

— Я думал, вы собираетесь использовать литий как абеляционное вещество, чтобы избежать перегрева.

— Да этот так, но масса лития была уменьшена. Мы выиграли, увеличив скорость подачи нанобомбы, всё посчитано.

— Ладно, на ваше усмотрение.

Они прошли внутрь здания, какое-то время петляли по коридорам, потом вышли в огромное помещение, с потолком высотой метров пятьдесят, посреди помещения был огромный купол из толстого стекла, внутри купола стоял обычный, только большой ракетный двигатель. Вокруг купола стояла какая-то аппаратура, сновали люди в белом. Генерал с адъютантом подошли к какому-то профессору.

— Ну что вы готовы? — Повторил вопрос генерал.

— Да готовы. — Ответил профессор, и крикнул всем, — готовность минута, отсчёт пошёл.

Генерал перевёл свой взгляд на двигатель под стеклянным куполом.

— А это безопасно? Вдруг что, выдержит ли купол?

— Сэр, двадцать сантиметров стекла, поверьте он выдержит, и то что за ним, не может взорваться.

Двигатель включился, даже через купол послышался жуткий рёв. Из сопла двигателя ударил ярко белый свет, генерал едва успел заслониться в глазах у него появились чёрные круги на несколкьо секунд он ослеп, двигатель тут же выключился. Около минуты генерал стоял и смотрел в пустоту, мигая глазами, он ослеп, потом зрение стало медленно возвращаться к нему.

— Что случилось вашу мать? Вы чуть нас всех не угробили.

У остальных тоже были проблемы со зрением, но один из помощников профессора уже проморгался.

— Всё в порядке зрение вернётся, мы не верно рассчитали светофильтры.

— Снимаем полученные данные, — ответил главный профессор.

— Всё насмарку, — расстроился генерал, — снова…

— Нет отчего же, всё прошло успешно возразил профессор.

— Но двигатель работал две секунды…

— Именно так и есть, он и должен был работать две секунды. Итак, получаю данные, расход двигателя 100килограмм водорода в секунду, температура в ядре потока 200тысяч кельвин, удельный импульс 90километров в секунду, давление в камере достигло 110МПа. Энергия каждой бомбы в среднем 30гигаДжоулей. Камеру чуть не разорвало и она оплавилась, тяга 9меганьютон, прилично. Всё прошло успешно, — подытожил профессор.

— То есть принцип работает?

— Да, два месяца прошли не в пустую, им удалось создать работающий прототип термоядерной нано бомбы.

— Но девять меганьютон маловато, — заметил генерал, — ведь корабль будет весить не 500тонн, а 25тысяч.