Дерзкая овечка, или Как охмурить своего босса - Раевская Полина - Страница 22

Но мой кавалер, похоже, и не думал сдаваться. С батонами наперевес носился он по зоопарку, не теряя надежды. Наконец, похоже, она покинула и его.

Вздохнув и всучив мне хлебобулочные изделия, он проговорил:

– Может, пойдем к обезьянам? У них вольер отапливается.

И тут мое терпение лопнуло. В конце концов, не так уж я и люблю животных!

– Ну уж нет! – отрезала я. – Ты как хочешь, а я ухожу!

И, сияя красными от мороза ногами (тонкий капрон не мог скрыть этот светофорный цвет), отправилась восвояси.

Игорь помчался следом. Судя по всему, в числе немногочисленных достоинств парня настойчивость занимает почетное место.

– Подожди, – воскликнул он, хватая меня сзади за локти. – Давай в кафе, что ли, зайдем?

Недоверчиво взглянув на спутника: уж не шутит ли, я медленно кивнула в знак согласия.

В конечном итоге место для свидания он выбрал удачное: возле зоопарка располагается немало заведений, предназначенных для приятного досуга. В одно из них мы и направили свои изрядно замерзшие стопы.

Предвкушая отменную трапезу, негнущимися от мороза пальцами я попыталась раскрыть папку меню. Напрасные старания – Игорь резво выхватил у меня пластиковый прямоугольник и, вернув его официанту, проговорил, приятно улыбаясь:

– Нам чайку, пожалуйста! – убивая тем самым последнюю надежду на удачное завершение вечера.

И все же следует отдать парню должное – домой я вернулась не с пустыми руками. В тот вечер моим трофеем стали два нарезных батона. Утки наверняка умерли от зависти!

Глава двадцать четвертая

Неожиданный отпуск. Наши дни

Прошедшая ночь оставила на моем лице неизгладимый отпечаток. И речь не только о царапине и перманентном бланше. Они лишь отвлекали внимание от прочих «красивостей» – зеленоватого цвета лица и темной тени, пролегающей под здоровым оком.

Да, Валерия, вам уже не двадцать. Это тогда вы могли, обойдясь трехчасовым сном, выглядеть наутро так, будто только что покинули салон красоты. Сегодня же и последний не спасет, если как следует не выспаться. Но как это сделать, если полночи я провела в ресторане, а ее остаток посвятила борьбе с демонами в своей душе? Самое обидное, что битву я проиграла, и теперь в сердце плясали черти, празднуя победу.

Ай, к черту чертей! Нужно придумать, как выйти на улицу и не испугать прохожих. Как ни крути, а вариантов немного. Если только где-то не раздобыть паранджу. Хотя и это не выход: к женщинам с фингалами наши соотечественники относятся вполне лояльно, а вот закутанные в черное дамы обычно вызывают у них опасения.

Но что же делать? Хороша секретарша – лицо приемной, нечего сказать! Может, взять больничный? В других обстоятельствах именно так я бы и поступила, но сейчас никак нельзя – не ровен час Стершин затеет проверку, нужно ковать железо не отходя от кассы. Да и не вечно же мне тянуть секретарскую лямку. Я уже второй месяц в компании, а миссия едва продвинулась. Временами – вон, как вчера – вовсе о ней забываю. Так, глядишь, втянусь да и застряну в помощницах Петрова на веки вечные, предав наше с Андреем прошлое.

Нет! Нужно срочно раздобыть где-то грим, замазать синяки и топать на службу. Только как это сделать, если все вещи остались у друзей? Друзья! Вот ведь балда!

Метнувшись в комнату, я погрузилась в недра сумочки в поисках телефона. Так и есть – добрая сотня пропущенных звонков от Ольки. Хорошая же я подруга, ничего не скажешь… Устыдившись, я нажала кнопку быстрого вызова.

Отклик последовал незамедлительно – я явственно представила, как Олька подскочила на кровати, хватая лежащую рядом трубку.

– Лерка, ты где? – завопила она не своим голосом. – Мы ж волнуемся.

– Оль, не тараторь, – ответила я, – со мной все в порядке. Ну… почти все… Я дома… Слушай, у тебя тоналка есть? Такая, чтобы синяк могла замазать?

– Синяк?! – ахнула подружка. – Ты куда встряла? Что произошло?

– Да ничего, просто встретилась с кулаками Андрюшиной бывшей жены. Подробности при встрече… Ой, погоди, у меня тут звонок на второй линии… Не бросай трубку, повиси, я быстро.

Брошенный на экран взгляд заставил мои нервы скрутиться в тугой узел. Петров!

– Да, Сергей Павлович, – деланно безразличным тоном проговорила я, приложив немало усилий, чтобы заставить свой голос звучать ровно.

– Как вы себя чувствуете, Валерия? – поинтересовался шеф, как мне показалось, довольно участливым тоном. Хотя, может, переживает за правовые последствия, усмехнулась я. Интересно, мои увечья можно приравнять к производственной травме?

– Так, будто меня вчера избили, – ответила я, не без удовольствия представив себе смущенное лицо Серпала. В том, что оно выглядит именно так, я почему-то не сомневалась.

– Простите еще раз. Я, собственно, поэтому и звоню.

– Что такое? Вашей подруге снова нужна боксерская груша? – Черти веселились от души, поэтому слова вырывались сами собой, помимо воли.

– Лера, я же извинился, – умоляющим тоном, так не вязавшимся с характером шефа, проговорил он. – В общем, вы можете пока не приходить на работу. Отдохните несколько дней, залечите раны. Чуть позже за вами заедет мой шофер и отвезет в клинику. Я договорился. Там вам сделают процедуры, ускоряющие заживление синяков и ссадин.

– Нет! – воскликнула я чересчур поспешно.

– Что значит «нет»? – удивился Петров.

Закусив губу, я мучительно размышляла о том, как объяснить начальнику свое жгучее, но совсем не естественное желание во что бы то ни стало оказаться на работе.

– Если вы о деньгах переживаете, – предположил Петров, – то напрасно. Разумеется, все эти дни будут оплачены, как рабочие. Я вам даже премию выпишу в счет компенсации морального вреда.

Ух ты! Аттракцион неслыханной щедрости какой-то! Только всех твоих денег не хватит, чтобы компенсировать мне причиненные душевные страдания. Да и в какой валюте оценить четырнадцать лет, вычеркнутых из жизни?

Увы, но Петров не оставил мне не единого шанса. Придется, видимо, подчиниться.

– Вот и славно, – словно угадав мои мысли, – проговорил начальник.

– Простите, – вспыхнувшая в мозгу мысль заставила сердце ухнуть в пятки, – а кто будет исполнять мои обязанности?

Вопрос не праздный, учитывая, что разговоры Петрова записывались на мой ноутбук. Обычно в конце дня я сливала их на флешку, а с жесткого диска удаляла. Вчера, впрочем, так сделала. Но вот балда – забыла изъять съемный носитель. Если новый секретарь прослушает записи, мне конец.

Но судьба в тот день мне благоволила. Оказалось, что Серпала дела неожиданно позвали в Москву, так что его и самого не будет эти дни в офисе. А я-то уж размечталась о его благородстве. Но тут все не нарочно, просто совпало.

Выдохнув с облегчением, я быстро «свернула» разговор и нажала «отбой».

Позднее, сидя за пустым столом (все это время я фактически жила у друзей, обозначив свое присутствие в собственной квартире легким «пунктиром», и потому, разумеется, не имела здесь никаких съестных запасов), я рисовала на листе бумаги замысловатые узоры, пытаясь собрать мысли воедино. Получалось, впрочем, плохо и там и там.

Проведя на фирме немало времени, я так и не сумела заполучить сколь-нибудь значимые сведения о незаконной деятельности Петрова. А без них и думать нечего о мести.

Наверное, глупо было с моей стороны рассчитывать, что Серпал станет обсуждать свои преступления в рабочем кабинете. С другой стороны, где еще ему их обсуждать? Если он и занимается чем-то незаконным (в чем я не сомневаюсь), то ему приходится об этом разговаривать хотя бы с несколькими доверенными лицами. И вряд ли есть лучше место для этого, чем проверенный со всех сторон кабинет.

Значит, просто не пришло мое время – нужно набраться терпения. Непременно что-нибудь да всплывет. Конечно, у меня есть обвинение Ангелины в убийстве Андрея. Тут тебе и мотив, и возможность налицо, но, отлично осознавая могущество Петрова, я понимала: эти доводы будут разбиты его адвокатами в пух и прах до того, как дело дойдет до следователя. Не говоря уже о том, что запись мною получена, мягко говоря, незаконно, так что ее процессуальный статус и вовсе очень невзрачный.