В поисках Одри - Кинселла Софи - Страница 28

– Я тоже.

– Без тебя было ужасно. Просто ужасно.

– Ага.

После паузы мы вдруг без предупреждения начинаем обниматься. От подруги пахнет шампунем «Хербал Эссенсес», как и раньше, и она еще всегда похлопывает по спине снизу, и у меня выступают слезы – настолько это родное ощущение.

Мне этого так не хватало. Боже, как не хватало.

Разжав объятия, мы начинаем смеяться, хотя и со слезами на глазах. У Натали звонит телефон, она возмущенно его хватает.

– Да, мам, – коротко говорит она. – Все отлично. Это мама, – поясняет подруга, отбросив телефон. – Она у дома, в машине. Я должна была ей послать через пять минут эсэмэс, что все нормально.

– Зачем?

– Ну… сама понимаешь.

– Что?

– Ну, ты знаешь. – Натали стыдливо поеживается, не глядя на меня.

– Не понимаю.

– Оди. Понимаешь. Потому что ты…

– Что?

– Психически неуравновешенная, – буквально шепчет подруга.

– Что? – Я смотрю на нее совершенно потрясеннная. – Ты о чем?

– У тебя биполярное расстройство. – Натали вся сжалась. – И возможны вспышки гнева. Мама беспокоится.

– Нет у меня биполярного расстройства! – в полном шоке отвечаю я. – Кто тебе это сказал?

– Нет? – У нее отвисает челюсть. – Мама сказала, что, наверное, биполярное.

– И я на тебя накинусь? И меня не следовало выпускать из психушки, и вообще я должна ходить в смирительной рубахе? Гоподи! – Я стараюсь не терять самообладания. – Нат, я встречала людей с биполярным расстройством, и они абсолютно не страшные, хочешь, верь, хочешь, нет.

– Слушай, извини. – У нее несчастный вид. – Но мы же не могли об этом знать, а?

– Разве моя мама не сказала, что со мной? Не объяснила?

– Ну… – Натали смущается еще больше. – Моя мама считала, что она приукрашивает. Все-таки ходили слухи…

– Какие? Что за слухи? – Подруга молчит, а я стараюсь сказать пострашнее. – Нат, что за слухи?

– Ладно! – поспешно отвечает она. – Что ты пыталась покончить с собой… что ослепла… что больше не разговариваешь… а, да! Кто-то говорил, что ты себе глаза выковырнула и из-за этого ходишь в очках.

– Что? – У меня от изумления перехватывает дыхание. – И ты поверила?

– Нет! – Она так глупо выглядит. – Разумеется, не поверила, но…

– Глаза себе выковырнула? Как Ван Гог?

– Он уши отрезал, – поправляет Натали. – И всего одно.

– Я глаза себе выковырнула? – У меня почти истерика, внутри бурлит какой-то странный болезненный смех. – Ты поверила, да, Нат? Поверила.

– Нет! – Она вся порозовела. – Конечно, нет! Я просто рассказала тебе!

– Но ты думала, что я маньячка-убийца с биполярным расстройством.

– Я, честно говоря, даже не знаю, что такое биполярное расстройство, – признается Натали. – Для меня это просто слова.

– Маньячка-убийца с биполярным расстройством и выковырнутыми глазами. – На меня опять накатывает истерическая волна. – Неудивительно, что мама сидит и ждет тебя в машине.

– Прекрати! – взвывает Натали. – Я не хотела всего этого говорить!

Моя подруга – полнейшая дура, а мамочка ее еще хуже. Но все же я испытываю к Натали теплые чувства, она же такая несчастная, взволнованная, не знает, что сказать. Мы с ней познакомились в шесть лет, она тогда была ужасно наивная и думала, что мой папа – Дед Мороз.

– Все нормально, – наконец говорю я, решив от нее отстать. – Ничего страшного. Не переживай.

– Правда? – Натали взволнованно смотрит на меня. – Господи, Оди, прости меня. Ты же знаешь, что я ни в чем не разбираюсь. – Она прикусывает губу, задумавшись. – Но если у тебя не биполярное расстройство, то что?

Ее вопрос застает меня врасплох. Мне приходится какое-то время подумать.

– Мне уже лучше, – наконец говорю я. – Вот что со мной. – Я беру последний кусочек шоколадки и разламываю пополам. – Давай доедим, пока Фрэнк не увидел.