Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Страдания Адриана Моула - Таунсенд Сьюзан "Сью" - Страница 5


5
Изменить размер шрифта:

Адриенна Шторм

СТРАДАНИЯ ПО ВУЛЬВЕРХЭМПТОНУ

Медные в крапинку, циничные глаза Джейсона Уэстморланда оглядели террасу. Как же он устал от острова Капри. Как истосковался по Вульверхэмптону.

Джейсон хрустнул оставшимися пальцами, поднес к глазам и придирчиво рассмотрел их. Несчастный случай с цепной пилой положил конец его блестящей карьере электронщика. Теперь в его жизни не было места любимым микрочипам, и в сердце отныне зияла черная дыра тоски. Чтобы заткнуть ее, он и отправился в путешествие, нырнул в океан наслаждений, но ничто не могло вычеркнуть из памяти непорочный образ Гардении Фэзерингтон – пластического хирурга из больницы св. Бупа, что в его родном Вульверхэмптоне.

Джейсон страдальчески скривился, сморгнув скупые слепящие слезы…

7 мая, пятница

Вечером наведались в супермаркет “Сейнсбери”. Родители еще дома как сцепились насчет феминизма, так и в машине не унялись. Отец круто завернул насчет того, что феминизм плохо сказывается на объеме маминого бюста:

– На кой ляд мне твое самосознание, Полин? Может, оно и растет, зато грудь вон уже на два дюйма усохла.

– Какого хрена ты мою грудь приплел? – окрысилась мама. Помолчала немножко и говорит: – А как личность я разве не выросла, Джеймс?

– Дудки, Полин. Совсем наоборот. Вот перестала носить шпильки и сразу уменьшилась.

Клевая шутка. Мы с папой, конечно, посмеялись. Но не очень долго – заметили, как мама на нас зыркает. У нее бывает такой взгляд! Прямо испепеляющий. Потом мама отвернулась к окну, и в уголках ее глаз блеснули слезинки.

– Если бы у меня была дочка, – прошептала она. – Было бы с кем поговорить.

– Святые угодники! Не заводи эту бодягу, Полин, – пробурчал папа. – Хочешь сообразить еще одного Адриана? С меня и этого хватит.

Они ударились в воспоминания, так что битый час только и разговоров было что про мое счастливое детство. Предков послушать, у них не ребенок родился, а Дэмьен из “Омена” (5).

– А все этот чертов доктор Спок виноват. Если б не его дерьмовые советы, Адриан таким бы не стал, – заявила мама.

Тут уже у меня терпение лопнуло.

– Каким таким? – Напросился, называется.

– А кто полдня с толчка не слезает? – Это родная мама!

И родной отец туда же. Добил лежачего:

– Жмот ты, парень, редкий. И на книжках своих долбаных сдвинутый.

Я так и отпал. Как это говорится? “Лишился дара речи”. Потом все-таки собрался с силами и постарался придать своему голосу небрежно-веселый тон:

– Вам, значит, хотелось бы другого сына? Интересно, какого?

Пока они расписывали своего идеального сыночка, мы успели весь “Сейнсбери” обойти, очередь в кассу отстоять и до машины добраться.

Мне открылась вся горькая правда.

Отцу подавай такого наследника, чтоб играл стальными мускулами, семь раз в неделю развлекался на вечеринках, болтал на всех языках мира, чтоб глаз родительский радовался при виде его широкоплечей фигуры и здорового румянца на щеках без прыщей и чтоб он всегда снимал при дамах шляпу. Папин идеал должен ходить с ним на рыбалку и без умолку сыпать шутками. У него должны быть золотые руки и страсть чинить древние ходики. И он должен с пеленок мечтать о военной службе. Голосовать только за консерваторов, а жениться на порядочной девушке из хорошей, обеспеченной семьи. И обязан стать владельцем собственной компьютерной фирмы в Гилдфорде.

Ну а мама спит и видит сыночка с тонкой душой и по-мужски немногословного. Мамин любимчик ходил бы в школу для вундеркиндов. Он с малолетства покорял бы женщин и обаял гостей остроумными разговорами. Любая одежда на нем сидела бы шикарно, и даже под дулом пистолета он не позволил бы себе дискриминации по половому, возрастному или расовому признаку. (Его задушевным другом стала бы дряхлая бабуленция родом с африканского континента.) Мамин идеал непременно заполучил бы оксфордскую стипендию, цитадель британской науки пала бы к его ногам, и потом без него не обходился бы ни один выпуск “Кто есть кто”. Он бы благородно отказался от теплого местечка в парламенте, покинул родину и возглавил победоносную революцию негров Южной Африки. После чего с триумфом вернулся домой, где первым среди мужчин сподобился бы места главного редактора “Ребра Евы”. Этот тип вращался бы только в самых высших кругах. И беспрекословно вращал бы вместе с собой свою родительницу.

Я молча нес свой крест. Даже не пикнул, пока они вываливали на меня всю эту бредятину. А под конец с достоинством сказал:

– Приношу свои искренние извинения за то, что не оправдал ваших надежд и чаяний.

Мама как взвизгнет!

– Ты тут ни при чем, Адриан! Мы с папой сами виноваты. Нужно было назвать тебя БРЕТТОМ!!!

8 мая, суббота

Полнолуние.

Всю ночь меня обуревали горестные мысли о Бретте Моуле, идеальном сыночке моих родителей. Комплексую дико. Чувство собственной неполноценности пухнет прямо на глазах. Нужно с кем-нибудь поговорить, а то лопну!

Пошел к бабушке. Она показала мои детские фотки. Видок у меня на них и вправду немного того… будто из комиксов. Лысая голова напоминает надувной шар, и взгляд жутко свирепый. Теперь понятно, почему мама не выставила на телевизор мое фото в рамке, как все нормальные мамаши.

Хорошо хоть бабушка меня не достает. Наоборот, ей все во мне нравится. А Бретта Моула, между прочим (я ей, конечно, рассказал про своего идеального братца), она назвала “гаденышем”. Упаси, говорит, господи от такого внучка!

Бабушка пожаловалась на боль в плече, и я натер его какой-то мазью. Чуть ладонь не спалил себе, так пекло. Бабуля в корсете здорово смахивает на парашютиста. И как только она влезает в эту штуковину?! Спросил ради интереса, а бабушка объяснила, что все дело в самодисциплине. У нее даже теория имеется насчет корсетов:

– С тех пор как англичане перестали носить корсеты, у Англии подкашиваются коленки.

9 мая, воскресенье

Четвертое после Пасхи. День матери (в США и Канаде).

Только что сделал неприятное открытие: за всю свою жизнь я ни разу не видел настоящих покойников (в кино не считается) и настоящих женских сосков. Вот что значит жить в такой дыре, как наш городишко.

10 мая, понедельник

Попросил Пандору показать мне сосок. Не показала. Я пробовал уговорить, объяснил, что это будет ее вкладом в расширение моего кругозора. Хрен тебе. Упаковалась в кофту по уши и отчалила.

11 мая, вторник

В школе проходили диабет; наш биолог мистер Дугер учил измерять сахар в моче. Только тогда я вспомнил, что забыл передать маме насчет звонка из больницы. Да ладно, ей там и делать-то наверняка нечего.

12 мая, среда

Утром получил от Пандоры вот какое письмо:

Адриан,

я прекращаю наши отношения. Сначала наша любовь была духовным чувством. Мы сошлись благодаря общим взглядам на литературу и искусство, но теперь ты очень изменился, Адриан. Тебя интересую не я, а мое тело. Это гадко. После того как ты вчера потребовал показать мой сосок на левой груди, я окончательно решила с тобой порвать.

Не пиши, не звони и не подходи ко мне.