Город небесного огня. Часть II - Клэр Кассандра - Страница 22

– Рафаэль Сантьяго, – задумчиво произнес он. – Вождь нью-йоркского клана… или нет? Нет, это Камилла занимала этот пост, а теперь эта безумная девчонка. И как ты это пережил? Сочувствую и даже скажу больше: ни Камилла, ни несчастная Морин Браун не годились в вожаки. Они то и дело нарушали Соглашение, нападая на людей, а кому это понравится? Мне кажется, нефилимы хуже всего относятся к вампирам. Но и свои тебя явно не жалуют.

Рафаэль сидел на корточках; после еды его щеки немного порозовели, и он выглядел совсем юным.

– Не понимаю, зачем ты мне все это говоришь, – буркнул он.

– Да так просто. А может, и не просто. Хочу прочистить тебе мозги. Ведь я к тебе неплохо отношусь. Я кормлю тебя, не сажаю цепь, как некоторых. – Он метнул насмешливый взгляд в Магнуса. – Ты ведь неглуп, Рафаэль Сантьяго, и ты знаешь, что победа будет за мной. Ты хочешь руководить всеми вампирами Нью-Йорка? Нет проблем – будешь. Можно, кстати, подумать и о том, чтобы объединить под твоей властью всех вампиров Северной Америки. Почему бы и нет, а? Я помогу тебе, но, понятно, небескорыстно. Все, что мне нужно от тебя, – это привлечь на мою сторону Детей ночи. Фейры уже со мной. А ты?

Рафаэль встал. На его руках была кровь, и, посмотрев на нее, он насупился.

– Это кажется разумным, – сказал он. – Я готов тебя поддержать.

Люк закрыл лицо руками, а Магнус лишь вздохнул:

– Рафаэль, ты воистину превзошел мои самые горькие ожидания.

– Ничего страшного, Магнус, – сказал Люк. – Пусть. Мы ничего не теряем.

Рафаэль хмыкнул:

– Как бы не так, теряете! Да я только рад расстаться с вами, идиотами. Скулите дальше по вашим любимым. Вы слабаки и всегда были слабаками!

– Зря я возился с тобой, – ядовито произнес Магнус.

Рафаэль вздрогнул, и Магнус это заметил. Заметил это и Себастьян. Взгляд его черных глаз стал острее. Он вынул из-за пояса кинжал с узким трехгранным лезвием.

– Возьми, – велел он и протянул кинжал вам пиру.

Рафаэль отступил и затряс головой, но потом протянул руку.

– Вампиры редко прибегают к оружию, – сказал он. – Зачем оно нам, если у нас есть клыки…

– Бывают случаи, когда без оружия не обойтись. Я думаю, сейчас как раз такой случай. Давай скрепим наше соглашение кровью. Убей мага.

Кинжал выпал из руки Рафаэля и со звоном ударился о пол. Себастьян наклонился, поднял его и снова вложил в руку вампира:

– Мы не убиваем ножами…

– А ты убьешь. Можно, конечно, разодрать ему горло, но слишком много возни. Сделай, как я велю. Подойди к магу и заколи его. Проткни ему сердце, ведь это так просто.

Рафаэль повернулся к Магнусу. Люк подался вперед, но Магнус предостерегающе поднял руку.

– Не надо, Люк, – прошептал он.

– Рафаэль, если ты сделаешь это, мирные отношения между ликантропами и вампирами закончатся навсегда. – Глаза Люка горели зеленым светом.

Себастьян засмеялся:

– Уж не думаешь ли ты, Люциан Гэрроуэй, что ты когда-нибудь вернешься к обязанностям вожака стаи? Когда я одержу победу в этой войне – а я ее одержу, я буду править вместе с моей сестрой, а тебя посажу в клетку, и Клэри будет бросать тебе объедки, когда ей заблагорассудится.

Рафаэль сделал еще один шаг в сторону Магнуса. Клинок блестел у него в руке.

Люк тоже шагнул, намереваясь преградить ему путь, но Себастьян вытащил меч и встал наизготовку.

Сердце Магнуса глухо стучало в груди, но страшно ему не было. Он уже много раз был на самом краю – столько, что мысль о смерти уже не пугала его. Порой ему казалось, что он хочет умереть. По крайней мере, произойдет нечто такое, с чем за долгие-долгие века ему еще не приходилось сталкиваться.

Острие кинжала коснулось его шеи. Рука Рафаэля дрожала. Магнус почувствовал укол.

– Молодец, – зловеще ухмыльнулся Себастьян. – Перережь ему горло. Пусть кровь зальет пол. Думаю, будет красиво.

Магнус вспомнил Алека, его синие глаза, в которых можно было утонуть. Вспомнил, как уходил от Алека по тоннелю подземки, вспомнил, почему так поступил. Он счел Алека предателем, но… Но ведь против Камиллы так трудно устоять, и в душе он, конечно, давно простил юношу.

Он вспомнил, как Тесса плакала в его объятиях в Париже, и подумал, что никогда не любил так, как она. Тесса, бессмертная Тесса, потеряла Уилла, а он, утешая ее, благодарил судьбу за то, что, возможно, с непростительной легкостью переживал свои потери.

А потом он встретил Алека. И впервые в жизни испугался, что с ним произойдет то же, что и с Тессой. Если бессмертный любит смертного, понял он, это катастрофа. И вот теперь эта катастрофа оборачивается совсем другой гранью. Не Алек, а он, Магнус, уйдет сейчас в мир теней.

Он взглянул на Рафаэля и шепнул так тихо, что вряд ли Себастьян мог его услышать:

– Ты помнишь, чем ты мне обязан?

– Ты спас мне жизнь, – равнодушно ответил Рафаэль. – Но эта жизнь мне не нужна.

– Рафаэль, – возвысил голос Себастьян.

Рафаэль так крепко сжал рукоять кинжала, что косточки пальцев стали совсем белыми.

– У меня нет души, – сказал он, обращаясь к Магнусу, – но ты привел меня к матери, когда я думал, что все кончено… мать была для меня священна.

– Рафаэль Сантьяго… – снова напомнил о себе Себастьян.

– Тогда я был ребенком, но теперь – нет. За эти годы я научился отдавать себе отчет в том, что делаю.

Кинжал упал на пол. Рафаэль обернулся и в упор взглянул на Себастьяна.

– Я не могу, – сказал он. – И я не хочу. К тому же я его должник.

Себастьян замер:

– Ты разочаровывал меня, Рафаэль. – Он вложил меч в ножны, поднял кинжал и взвесил его в руке; по лезвию пробежала холодная искра. – Что ж, это твой выбор. – С этими словами он молниеносно вонзил клинок в тело Рафаэля, туда, где уже давно не билось его сердце.

В морге было холодно. Майя не дрожала, но ей казалось, что ее кожу колют иголками, ощущение было не из приятных.

Катарина стояла у ряда стальных ящиков с трупами, тянувшегося вдоль стены. В неярком желтоватом свете она была совсем синей, да еще этот зеленый брючный костюм медсестры. Она что-то бормотала себе под нос на неизвестном языке, и Майя вдруг поймала себя на постыдной мысли – ей хочется сбежать.

– Где он? – спросил Бэт. В одной руке он держал устрашающего вида охотничий нож, а в другой – большую клетку. Он с лязгом поставил клетку на кафельный пол и окинул взглядом помещение.

Два пустых стола в центре. И вдруг один из них начал потихоньку двигаться.

– Там, – сказала Катарина. – Под столом. – Она шевельнула пальцами, и клетка начала искриться.

Лили нагнулась, заглянула под стол и с криком отшатнулась.

– Ужас, – прошептала она и отошла в самый дальний угол.

– Это демон, – объяснила Катарина, и стол перестал двигаться. – Из тех, что питаются мертвечиной.

Переселив себя, Майя сделала шаг вперед. Но Бэт опередил ее и ударил по столу ногой. Стол с грохотом отъехал в сторону, и их глазам предстало чудовище.

Лили была права: ужас. Размером с большую собаку, шар из сероватых пульсирующих внутренностей, усыпанных гнойниками. Среди этой мешанины светился желтый слезящийся глаз.

– Ну и тварь, – вырвалось у Бэта.

Ох, не надо ему было это говорить! Демон выпустил щупальце и цепко обвил щиколотку оборотня. Раз – и Бэт, потеряв равновесие, упал на пол.

Майя вскрикнула, но в руках Бэта уже сверкнул нож; несколько коротких ударов, и на кафель хлынул гной.

– Ничего себе, – прошептала Лили. Она сжимала в руках телефон – непонятно было, то ли снимает демона, то ли собралась отбиваться, если потребуется.

Бэт встал, но демон и не думал сдаваться. Стрельнув единственным глазом в Лили, он набросился на Майю. Она лягнула его, и он с хлюпаньем откатился.

– Что это? – Бэт взглянул на свой нож: под воздействием гноя металл оплавился, и теперь нож был бесполезен. – Черт, – пробормотал оборотень, – надо было брать оружие.

Майя схватила с ближайшего стола скальпель и запустила в шар. Демон завизжал. Еще через мгновение скальпель полетел назад, как будто его выбросил мощный тостер. Плавясь и шипя, он заскользил по полу.