Признания Адриана Моула - Таунсенд Сьюзан "Сью" - Страница 10

По дороге домой я захожу к Пандоре, она обычно сидит под складной лампой, ссутулившись над домашним заданием, – готовится к вступительным экзаменам в университет. Над ее столом висят два листа бумаги, на одном розовым блестящим фломастером выведено: «ПОСТУПИ В ОКСФОРД ИЛИ УМРИ», на другом – «СТУПАЙ В КЕМБРИДЖ И ЖИВИ». На каждом плакатике по пять восклицательных знаков. Мы выпиваем по чашке какао, а если ее родителей нет дома, то джина с тоником. Затем страстно целуемся минут пять, после джина немножко дольше, и я отправляюсь домой, раздираемый латентной сексуальностью. В таких случаях я рад, когда на улице идет дождь. Для облегчения сексуальной фрустрации нет ничего лучше холодного душа.

К 11 часам я уже в постели вместе с собакой и книгой, а на прикроватной тумбочке стоит чашка какао и тарелочка с диетическим печеньем. Это не тот стиль жизни, который бы я выбрал для себя сознательно. Будь у меня возможность выбора, я бы предпочел коктейль из развлечений принца Эндрю и принца Эдварда, работы, как у Теда Хьюза,[14] и любовных романов Мика Джаггера. Но по крайней мере у меня вообще есть своя жизнь. У других и этого нет. И самое главное, я сейчас стою на распутье, точно посередине между двумя колеями Судьбы. Лежит ли мой путь в Лондон, к славе и вниманию средств массовой информации?... Или же в провинцию, где, чтобы увидеть свое имя напечатанным, я буду вынужден писать письма в местную газетенку? Есть и третий вариант: я могу сломаться на жизненном перекрестке и так и останусь неузнанным и невоспетым.

Но не буду обременять вас, благосклонные слушатели, моими интроспективными прозрения-ми. К тому же пора заканчивать – пошел дождь, а у меня джинсы во дворе сушатся.

Призовое эссе Моула

О радость!.. О счастье!.. Наконец-то я оставил свой след в мировой литературе. Мое эссе под названием «Один день из жизни стюардессы» завоевало второе место в конкурсе Британских Авиалиний на лучшее художественное произведение.

Меня наградили закладкой в форме «конкорда» с золотистым росчерком Мелвина Брэгга, передником стюардессы, пожертвованным Обществом депрессивных стюардесс, и 50 фунтами.

Вот мое призовое эссе в назидание потомкам.

Любовь Сары Фергюсон

Меня уже тошнит от принца Эндрю, везде только и пишут про то, какой он красавец. По-моему, он похож на тех кретинов, что поступают в колледж, где учат класть кирпич и штукатурить, – есть в его физиономии что-то такое, что так и просит лоток кирпичей. А эти огромные белые алчные зубы! Я содрогаюсь при мысли о том, как они покусывают беззащитную шейку Ферджи. Конечно, некоторым женщинам нравятся высокие стройные мужчины, которые умеют водить вертолет и владеют офигительными счетами в банке вкупе с золотыми карточками «Кугтс». Но лично я думаю, что он не достоин Ферджи.

Признания Адриана Моула

Мисс Сара Фергюсон рождена, чтобы стать женой Адриана Моула. Я написал ей об этом, умоляя передумать до 23 июля. Ответа пока не получил. Она наверняка мучительно взвешивает: богатство, блеск и слава с принцем Эндрю либо бедность, самоанализ и поэзия Адриана Моула – нелегкий выбор.

Нет письма от Сары Фергюсон.

Позвонил в Букингемский дворец, но придворный холуй (несомненно, в напудренном парике) отказался позвать ее к телефону:

– Мисс Фергюсон не отвечает на звонки незнакомцев.

– Послушай, приятель, – возразил я, – я для мисс Фергюсон не незнакомец, мы с ней родственные души.

Точно не уверен, но мог бы поклясться, что этот холуй пробормотал: «Родственничек хренов», прежде чем повесить трубку. Ничего не остается, как отправиться в Букингемский дворец и поговорить с ней начистоту.

Послал телеграмму моей рыжеволосой возлюбленной:

Она не пришла. Я поинтересовался у конного полицейского, дома ли Сара.

– Дома, берет уроки у королевы-матери, учится махать рукой, – ответил он.

Я попросил его отнести ей записку, но тут его отвлек автобус, битком набитый суетливыми японскими туристами. Они принялись обмерять лошадь полицейского и записывать размеры. Как пить дать, сделают копию и наводнят весь мир дешевыми полицейскими лошадьми. Неужто англичане никогда не поумнеют?