Гибель королей - Корнуэлл Бернард - Страница 70

– Ты сказал королю, что мы заманили датчан в ловушку? – спросил я у Финана.

Тот кивнул.

– Сказал, лорд, но он хочет видеть нас в Лундене.

– Он понимает, какая перед ним открывается возможность?

– Он собирается в Лунден, лорд, и хочет, чтобы мы присоединились к нему там, – ровным голосом ответил Финан.

– Зачем? – Это был тот самый вопрос, на который никто не мог дать ответ.

Я не мог заниматься благотворительностью. Да, у меня были люди, но для этого их было мало. Я нуждался в подкреплении из двух или трех тысяч воинов, которое подошло бы с юга, но теперь мне рассчитывать на это не стоило. Эдуард, кажется, вел свою армию в Лунден, двигался по пути, очищенном от любой угрозы со стороны датчан. Я выругался и тут же напомнил себе, что поклялся подчиняться королю Эдуарду, и сейчас мой сюзерен дал мне приказ.

Так что мы открыли ловушку, оставили датчан в живых и выдвинулись к Лундену.

Король Эдуард уже был в Лундене, а по улицам толпами ходили воины. Каждый двор использовался в качестве конюшни, лошадей загнали даже в старый римский амфитеатр.

Эдуард разместился в старом мерсийском королевском дворце. Хотя Лунден располагался на территории Мерсии, он находился под управлением западных саксов с тех пор, как я захватил его для Альфреда. Я нашел Эдуарда в большом римском зале с колоннами, куполом, треснутой штукатуркой и разбитыми плитками на полу. Заседал совет, и по обе стороны от короля сидели архиепископ Плегмунд и епископ Эркенвальд, а напротив них полукругом, на лавках и стульях, восседали церковники и с десяток олдерменов. В дальнем конце зала стояло знамя Уэссекса. Шла оживленная дискуссия, но голоса мгновенно стихли, едва мои каблуки застучали по полу. Когда-то пол украшала мозаика, но со временем камень раскрошился, и от затейливого рисунка остались одни воспоминания.

– Лорд Утред, – тепло приветствовал меня Эдуард, хотя в его голосе я услышал нервозность.

Я преклонил перед ним колено.

– Лорд король.

– Добро пожаловать к нам, – сказал он.

Я не чистил свою кольчугу, между кольцами запеклась кровь, и люди заметили это. Олдермен Этельхельм приказал принести стул и поставить его рядом с ним, а потом пригласил меня сесть.

– Сколько человек ты нам привел, лорд Утред? – спросил Эдуард.

– Со мной Стипа, – ответил я, – и если считать его людей, то у нас пятьсот шестьдесят три человека. – Я потерял несколько человек в стычках при Кракгеладе, и еще несколько отстали по пути в Лунден из-за захромавших лошадей.

– И что получается в общем? – обратился Эдуард к священнику, сидевшему за столиком возле одной из стен.

– Три тысячи четыреста двадцать три человека, лорд король.

Было очевидно, что он имеет в виду профессиональных воинов, а не фирд. Армия получалась внушительной.

– А у противника? – спросил Эдуард.

– От четырех до пяти тысяч человек, лорд, насколько мы можем судить.

Этот высокопарный диалог был явно предназначен для моих ушей. Архиепископ Плегмунд, с искривленной физиономией, как будто он наелся яблок-кислиц, внимательно наблюдал за мной.

– Вот видишь, лорд Утред, – повернулся ко мне Эдуард, – у нас не хватает людей, чтобы противостоять врагу на берегах Темеза.

– К нам присоединились бы люди из Мерсии, лорд король, – сказал я. – Глевесестер не так уж далеко.

– Сигизмунд выступил из Ирландии, – принял эстафету архиепископ Плегмунд, – и занял Сестер. Лорд Этельред вынужден приглядывать за ним.

– Из Глевесестера? – уточнил я.

– Оттуда, откуда считает нужным, – напряженно ответил Плегмунд.

– Сигизмунд, – сказал я, – северянин, которого местные дикари прогнали из Ирландии, и едва ли он представляет серьезную угрозу для Мерсии. – Я никогда раньше не слышал о Сигизмунде и не понимал, с какой стати он решил оккупировать Сестер, однако мое объяснение выглядело вполне вероятным.

– Он привел с собой корабельные команды язычников, – сказал Плегмунд. – Их толпы!

– Нам до него нет дела, – вмешался Эдуард. Ему не понравилась резкость, с которой были высказаны последние замечания. – Наше дело – одержать победу над моим кузеном Этельволдом. Вот сейчас, – он внимательно посмотрел на меня, – ты согласишься с тем, что наши бурги хорошо укреплены?

– Надеюсь на это, лорд.

– Мы твердо верим, – продолжал Эдуард, – что бурги покажут врагу всю тщетность его усилий, и он вскоре уйдет прочь.

– А мы вступим с ним в сражение, когда он будет отступать, – сказал Плегмунд.

– Тогда почему бы не сразиться с ним к югу от Кракгелада? – спросил я.

– Потому что люди Сента не смогли бы подойти туда вовремя, – ответил Плегмунд, явно раздраженный моими вопросами, – а олдермен Сигельф пообещал нам семь сотен воинов. Когда они присоединятся к нам, – добавил архиепископ, – мы будем готовы противостоять врагу.

Эдуард выжидающе смотрел на меня: ему очень хотелось, чтобы я все это одобрил. Однако я промолчал.

– Разве это не разумно, – наконец заговорил он, – дождаться, когда у нас будут силы Сента? С ними наша армия станет по-настоящему грозной.

– У меня есть предложение, лорд король, – с почтением произнес я.

– Мы всегда рады выслушать твои предложения, лорд Утред, – сказал Эдуард.

– Я думаю, что вместо хлеба и вина церковь должна подавать эль и перезревший сыр, – сказал я, – еще я предлагаю читать проповеди в начале службы, а не в конце, еще мне кажется, что священникам следовало бы раздеваться во время церемонии, и…

– Молчать! – заорал Плегмунд.

– Если твои священники могут вести твои войны, лорд король, – продолжал я, – почему бы воину не командовать церковью?

Раздались нервные смешки, однако совет продолжил свою работу. Вскоре мне стало совершенно ясно: у нас та же проблема с вождем, что и у датчан. У христиан есть поговорка про слепца, ведущего слепца, так вот сейчас эти самые слепцы противостояли слепцам. Альфред главенствовал бы на этом совете, Эдуард же разрывался между своими советниками, а люди вроде Этельхельма проявляли величайшую осторожность. Они предпочитали ждать, когда к нам подойдут войска Сигельфа Сентского.

– А почему люди из Сента еще не подошли? – спросил я.

Сент располагался недалеко от Лундена, и за то время, что я со своими людьми пересекал чуть ли не половину саксонской Британии, войско Сента могло уже дважды пройти туда и обратно.

– Они будут здесь, – ответил Эдуард. – Олдермен Сигельф дал мне слово.

– Но что он тянет? – не отступал я.

– Враг выдвинулся в Восточную Англию на кораблях, – снизошел до ответа архиепископ Плегмунд, – и мы опасаемся, что он может на тех же кораблях спуститься до побережья Сента. Олдермен Сигельф решил выждать, пока не убедится, что угроза миновала.

– А кто командует нашей армией? – спросил я, и этот вопрос всех озадачил.

Наступило гробовое молчание, архиепископ Плегмунд сердито нахмурился.

– Наш лорд король, естественно, – сказал он.

А кто командует королем, спросил я себя, но вслух свой вопрос не задал.

В тот вечер Эдуард послал за мной. Стемнело, когда я пришел к нему. Он отпустил слуг, и мы остались вдвоем.

– Архиепископ ничем не руководит, – с упреком произнес он, помня мой последний вопрос, заданный на совете, – но я считаю его рекомендации очень полезными.

– Чтобы ничего не делать, лорд король?

– Чтобы собрать все силы, прежде чем мы вступим в битву. И совет с ним согласен.

Мы находились в просторной верхней спальне. Между двумя напольными канделябрами стояла огромная кровать. Эдуард подошел к широкому окну, выходившему на старый город, к тому самому окну, возле которого так часто стояли мы с Этельфлед. Я же повернул голову к другому окну, западному, выходившему на новый город. На его гранях играли отблески огня в камине, а за ним царили мрак, чернота.

– Близнецы в безопасности? – спросил Эдуард.

– Они в Сирренсестере, лорд король, – ответил я, – так что да, они в безопасности.