Гибель королей - Корнуэлл Бернард - Страница 59

– Эдуард говорит, что Йорик дал торжественное обещание соблюдать мир, – напомнил я.

– Ты сам знаешь, чего стоят обещания Йорика, – отмахнулся Оффа. – Они собираются сделать то, что должны были бы сделать двадцать лет назад, лорд. Они собираются объединиться против Уэссекса. Все датчане и все саксы, которые ненавидят Эдуарда.

– А Рагнар? – спросил я. Рагнар был моим давним и близким другом, и я воспринимал его как брата. Правда, мы не виделись с ним много лет.

– Он не очень хорошо себя чувствует, – ответил Оффа, – во всяком случае, не настолько, чтобы отправиться в военный поход.

Эта весть расстроила меня. Я налил себе эля, и одна из служанок поспешила проверить, не опустел ли наш кувшин. Я жестом отослал ее прочь.

– А что насчет Сента? – спросил я.

– А что насчет Сента, лорд?

– Сигебрихт ненавидит Эдуарда, – ответил я, – и хочет иметь собственное королевство.

Оффа покачал головой.

– Сигебрихт – молодой дурак, лорд, отец быстро осадил его. Хлыст выполнил свою задачу, так что Сент останется лояльным. – Его голос звучал очень уверенно.

– Сигебрихт больше не ведет переговоры с датчанами? – спросил я.

– Если и ведет, я об этом ничего не слышал, – ответил Оффа. – Нет, лорд, Сент лоялен. Сигельф знает, что самому ему Сент не удержать, а Уэссекс для него лучший союзник, чем датчане.

– Ты рассказывал все это Эдуарду?

– Я рассказывал отцу Коэнвульфу, – ответил он. Теперь уже Коэнвульф был ближайшим советником Эдуарда. – Я даже сказал ему, где начнется атака.

– И где же?

Он посмотрел на мои монеты, лежащие на столе, и промолчал. Я вздохнул и добавил еще две. Оффа подвинул монеты к себе и выстроил в одну линию.

– Они хотят, чтобы ты думал, будто нападение начнется из Восточной Англии, – наконец нарушил он молчание, – но на самом деле все не так. Они атакуют из Сестера.

– Откуда ты знаешь? – удивился я.

– От Брунны, – ответил он.

– От жены Хестена?

– Она истинная христианка, – пояснил он.

– Серьезно? – Я всегда считал, обряд крещения жены Хестена был циничным спектаклем, призванным одурачить Альфреда.

– Она видела свет, – с насмешкой произнес Оффа. – Да, лорд, честное слово, и она доверяет мне. – Он устремил на меня грустный взгляд. – Тот, кто когда-то был священником, остается им навсегда, и ей захотелось исповедаться и причаститься. Вот я, да поможет мне Господь, все это ей предоставил, а сейчас, да поможет мне Господь, выдал те тайны, которыми она со мной поделилась.

– Датчане соберут армию в Восточной Англии?

– Все это ты увидишь своими глазами, я в этом уверен, но ты не увидишь, как армия будет собираться под Сестером, а ведь именно эта армия двинется на юг.

– Когда?

– После жатвы, – уверенно ответил Оффа. Он говорил так тихо, что я его с трудом расслышал. – Сигурд и Кнут хотят собрать огромную армию, какой еще не видели в Британии. Они утверждают, что настало время покончить с войнами навсегда. Они выступят, когда соберут урожай для пропитания своей орды. В Уэссекс вторгнется величайшая армия.

– Ты веришь Брунне?

– Она обижена на своего мужа, поэтому да, верю.

– А что в последнее время пророчествует Эльфаделль?

– Она повторяет то, что ей велит Кнут, что нападение начнется с востока и что Уэссекс падет. – Он вздохнул. – Хотелось бы мне пожить подольше, чтобы увидеть, чем все закончится, лорд.

– Ты, Оффа, протянешь еще лет десять, – сказал я.

Он помотал головой.

– Я чувствую, что ангел смерти уже близко, лорд. – Он помолчал. – Ты всегда был добр ко мне, лорд. – Он склонил голову. – Я в долгу перед тобой за твою доброту.

– Ты ничего мне не должен.

– Должен, лорд. – Он поднял глаза, и я, к своему удивлению, увидел в них слезы. – Не все были ко мне доброжелательны, – сказал он, – а вот ты всегда отличался великодушием.

Я был озадачен.

– Ты был мне полезен, – пробормотал я.

– Так что из уважения к тебе, лорд, и в благодарность за все я даю тебе мой последний совет. – Он снова помолчал и вдруг подвинул все монеты ко мне.

– Нет, – возразил я.

– Сделай мне приятное, лорд, – сказал он. – Я хочу отблагодарить тебя. – Он придвинул монеты еще ближе ко мне. По его щеке скатилась слеза, и он вытер ее рукавом. – Никому не доверяй, лорд, – тихо проговорил он, – и остерегайся Хестена, лорд, остерегайся армии с запада. – Он посмотрел на меня и осмелился длинным пальцем прикоснуться к моей руке. – Остерегайся армии из Сестера и не допусти, чтобы язычники погубили нас, лорд.

Он умер тем же летом.

Пришло время жатвы, и был собран богатый урожай.

А после этого пришли язычники.

Глава десятая

Я понял все позже, хотя это знание не принесло мне утешения. В Натанграфум пришел вооруженный отряд, а так как многие воины были саксами, это никому не показалось странным. Они прибыли однажды вечером, когда гробница опустела – к тому моменту мы уже слишком долго жили в мире, и ангелы стали появляться редко. Однако отряд отлично знал, куда ехать. Они направились прямиком к римскому дому на окраине Туркандена. Охрану они застали врасплох, поэтому быстро всех перебили. Я приехал только на следующий день и увидел кровь, море крови.

Лудда был мертв. Думаю, он пытался защитить дом, его изуродованное тело лежало на пороге. Лицо было искажено гримасой боли. Еще восемь моих людей тоже были мертвы, с них содрали кольчуги, браслеты и все, что представляло хоть какую-то ценность. На одной из стен, на той, где на кирпичах еще сохранились остатки римской штукатурки, кто-то кровью нарисовал летящего ворона. Вся надпись была в кровавых потеках, под сильно загнутым клювом ворона я разглядел кровавый отпечаток ладони.

– Сигурд, – с горечью произнес я.

– Его знак, лорд? – спросил Ситрик.

– Да.

Девушек мы так и не нашли. Я решил, что их увезли нападавшие, но потом выяснилось, что Мехразу, темнокожую, они так и не нашли. Она и отец Катберт спрятались в близлежащем лесу и вышли оттуда, когда убедились, что дом окружен моими людьми. Катберт плакал.

– Лорд, лорд, – причитал он, не в силах вымолвить больше ни слова.

Он упал передо мной на колени и заломил свои ручищи. Мехраза держалась более стойко, хотя и отказалась переступить порог залитого кровью дома, где над открытым ртом Лудды уже вились мухи.

– Что случилось? – спросил я у Катберта.

– О Господи, лорд, – дрожащим голосом произнес он.

Я ударил его по щеке.

– Что случилось?

– Они пришли на закате, лорд, – заговорил он. Его руки дрожали. – Их было много! Я насчитал двадцать четыре человека. – Он замолчал. Его страшно трясло, и прежде чем снова заговорить, он издал дикий мяукающий звук. Увидев гнев в моих глазах, он сделал глубокий вздох и пересилил себя. – Они охотились на нас, лорд.

– В каком смысле?

– Они рыскали вокруг дома, лорд. В старом фруктовом саду, у пруда.

– Вы же прятались.

– Да, лорд. – Он заплакал, и его голос стал тише шепота. – Святой Катберт Трусливый, лорд.

– Не дури, – рявкнул я. – Что ты мог сделать против орды?

– Они забрали девушек, лорд, и убили всех остальных. Мне так нравился Лудда.

– Мне он тоже нравился, – сказал я, – но сейчас нам придется его хоронить.

Лудда мне действительно нравился. Умный и хитрый, он сослужил мне хорошую службу, но худшее заключалось в том, что он доверял мне, а теперь лежит с распоротым животом, и над его внутренностями вьются мухи.

– Так что вы делали, пока он умирал? – спросил я у Катберта.

– Мы любовались закатом на холме, лорд.

Я невесело рассмеялся.

– Любовались закатом!

– Да, лорд! – обиженно произнес Катберт.

– А потом вы все время прятались?

Он оглядел кровавое месиво из тел и вдруг сотрясся от сильнейшего спазма. Его вырвало.

Сейчас, подумал я, два ангела уже раскрыли весь обман, и датчане смеются над нами. Я посмотрел на северо-восток в поисках столбов дыма – верного знака того, что началась война, – но ничего не увидел. Очень хотелось верить, что убийцы – это всего лишь маленький отряд бандитов, которые уже убрались восвояси. Только был ли это обычный набег? Может, это месть за корабли в Снотенгахаме? Если это действительно месть, как мерзавцы узнали, что ангелы – моя идея? Или настал момент, когда столь превозносимый Плегмундом мир разваливается на куски? Ведь бандиты не подожгли римский дом, они не хотели привлекать к себе внимание.