Корсиканская авантюра - Мейл Питер - Страница 17

Ребуль отставил свой бокал и подался вперед.

– Послушай, – заговорил он, – Вронский хочет Фаро – видит бог, он ясно дал это понять. И если то, что мы узнали, правда, он пойдет на все, чтобы его заполучить. Но как именно, как он собирается это сделать? Я прошу прощения, но он вряд ли расскажет об этом журналисту.

Сэм вскинул руку:

– Никогда не угадаешь, о чем он может проговориться. Когда он почувствует себя в обществе Филиппа совсем свободно – а дело, судя по всему, к этому идет, – он ослабит контроль. Он начнет говорить, чтобы показать, какой он умный. Так всегда бывает. Кроме того, на данный момент Филипп – единственная ниточка, связывающая нас с Вронским. Я понимаю, это кажется бесполезным, но думаю, что сейчас лучше всего запастись терпением и ждать, пока он сделает ход. А пока ждем, проявлять осторожность. Огромную осторожность.

За обедом они, по предложению Сэма, начали составлять список тем и вопросов для Филиппа, которые тот задаст Вронскому в следующую их встречу. Запас терпения, однако, шел на убыль.

14

Стоял чудесный, теплый корсиканский вечер, и братья Фигателли ждали, как и было условлено, на террасе перед своим баром в Кальви, неподалеку от места, где когда-то стоял дом, в котором родился Христофор Колумб. За несколько дней до того им удалось договориться о встрече с человеком, которого они и ждали сейчас, и удалось только потому, что в прошлом году им посчастливилось оказать ему услугу. Они предлагали встретиться в задней комнате бара. Однако их знакомый, человек осторожный, предпочел не рисковать, показываясь с ними на публике. Он пришлет машину, сказал он, которая отвезет братьев в более укромное место.

С редкостной для Корсики пунктуальностью большой серый «рено» подъехал точно в назначенный час. За рулем сидел мужчина, у которого на первый взгляд не было шеи: только массивная голова, лежавшая на еще более массивных плечах. Он кивком предложил братьям Фигателли садиться, не обращая внимания на их попытки завязать разговор. Спустя несколько минут здоровяк подвез их к древнему, немало повидавшему на своем веку дому в старом городском квартале. Переднюю дверцу открыл еще один великан, габариты которого подчеркивала тесная футболка. Он повел братьев Фигателли по тускло освещенному коридору в темную, похожую на пещеру комнату с высокими сводчатыми потолками. Единственным признаком жизни было приглушенное свечение от экрана телевизора, звук которого был сильно убавлен.

Здесь находилась штаб-квартира Нино Зонза, человека, на протяжении пятидесяти лет являвшегося влиятельной, пусть и малоизвестной фигурой криминального мира Корсики. Те, кто был с ним знаком, высоко ценили его разветвленную сеть осведомителей, добывавших развернутую и точную информацию. У местных бытовала присказка, что если кто-то в Аяччо почешет задницу, то Зонза в Кальви узнает об этом через час.

– Входите. Садитесь.

Голос, донесшийся из глубины комнаты, был тонкий и сиплый. Хозяин, крошечный человечек, за долгие годы жизни лишившийся волос, сидел на краешке кресла, в несколько раз больше его самого. Он внимательно смотрел на братьев Фигателли сквозь очки с толстыми черными стеклами.

– Я помню вас, мальчики, – сказал он. – Вы были толковыми. Что вам понадобилось от старика?

– Какое счастье снова увидеться с вами, месье Зонза, – начал Джо. – Нам бы весьма кстати пришлась ваша помощь. – Зонза наклонил голову, и в его очках отразился свет телеэкрана. Джо продолжил: – До нас дошли слухи. Похоже, некие русские с Ривьеры ищут того, кто сделает для них определенного рода работу. Исчезновение человека.

– Ах да, – отозвался старик. – В наши дни подобные слухи распространяются все чаще и чаще. – Он улыбнулся и покачал головой. – Опасный древний мир.

– Совершенно справедливо, – улыбнулся в ответ Джо. – Так вот, поговаривают о некоем марсельском бизнесмене, который имеет какое-то отношение к делу. И, поскольку у нас множество друзей в Марселе, нам хотелось бы знать, кто это может быть. – Джо развел руками и пожал плечами. – На случай, если мы сможем помочь.

– Разумеется, мне понятен ваш интерес. Однако сведения подобного рода – такие деликатные, такие секретные – никогда не достаются легко. Вполне естественно, что об этом никогда не говорят просто так.

– Конечно. Но мы были бы счастливы…

Зонза вскинул испещренную старческими пятнами руку:

– У нас будет достаточно времени договориться об оплате, если нужная информация просочится. Дайте мне подумать. Если я что-нибудь услышу, я оставлю у вас в баре записку.

– Вы знаете адрес? – спросил Джо.

Зонза улыбнулся, продемонстрировав ряд золотых зубов:

– В Кальви я знаю все.

Когда братьев Фигателли проводили к выходу, Зонза налил себе стаканчик myrte и обдумал сложившуюся ситуацию. Неделей раньше его попросили рассмотреть заманчивое предложение от Обломовых. Теперь же оказалось, что к делу каким-то образом причастны Фигателли, и, будучи корсиканцем, Зонза, конечно, предпочел бы иметь дело с корсиканцами. Разумеется, это означает, что предложенная ими сумма должна соответствовать предложению русских. Однако, сказал он себе, с решением спешить не стоит. На самом деле запросто можно тянуть с ответом, водя за нос обе стороны, чтобы получить денежки и от тех и от других. Любопытно. Он налил себе еще стаканчик myrte, прибавил звук телевизора и устроился поудобнее, чтобы посмотреть повтор очередного эпизода «Далласа».

Фигателли, сидя за кофе в задней комнате собственного бара, делились впечатлениями от визита.

– Н-да, – сказал Фло, – интересно, это я становлюсь по-стариковски подозрительным или он знает больше, чем хочет сказать?

– Должно быть, он знает об этом все. Если даже Морис, протрезвев на минуту, успел уловить слух, то уж Зонза с его агентурой слышал наверняка. Сколько у него человек болтается на улицах, держа ушки на макушке? Дюжина? Пятьдесят? Он не может не знать.

Братья несколько минут посидели молча, пытаясь придумать, как убедить Зонза поделиться с ними своей информацией. Однако пришлось признать, что он не из тех людей, которые легко сдаются под нажимом. Ни о каких угрозах и речи быть не может. Деньги помогли бы, но сколько потребуется?

– Если б нам только узнать, кто эти русские, то и способ нашелся бы, – помечтал Джо. Он достал телефон. – Давай-ка вызвоним Мориса. Может, он вспомнит, от кого у него информация.

Морис, по своему обыкновению, вошел украдкой, как будто в любой момент ожидал нападения. Маленький, чернявый, с короткой нечесаной бородкой, он гордился своей неброской внешностью. «В толпе затеряться легко, – любил повторять он, – а ты попробуй исчезнуть в пустой комнате». И это была правда. Подобно хамелеону, он обладал способностью сливаться с любым окружением. Замечательное качество для шпиона.

Морис принял предложенный стаканчик корсиканского виски и выжидающе уставился на братьев Фигателли, поскольку мысль о возможной работе никогда не покидала его.

– Помнишь те слухи, что до тебя дошли? – начал Джо. – О паре русских.

Морис вскинул руки, сдаваясь:

– Не торопите меня. Слухи до меня дошли, но о подобных делах не трубят в вечерних новостях. Узнать имя жертвы? На это требуется время.

– Может быть, дело упростится, если мы узнаем имена этих русских.

– О. – Морис поскреб бородку. – А ты прав. Из одного вытекает другое. Так вы хотите, чтобы я…

– Обещанная тебе премия растет с каждой минутой, – усмехнулся Фло.

Морис допил виски и встал:

– Всегда рад встрече с вами, господа. Я еще вернусь.

15

Первое интервью с Вронским, которое Филипп приправил раболепной лестью, обычно приберегаемой им для опасных политиков, прошло прекрасно. К моменту его завершения Вронский чувствовал себя вольготно, спокойно, потому Филипп надеялся, что тот нечаянно выдаст какой-нибудь секрет. Для следующей встречи Вронский даже согласился покинуть плавучую утробу «Королевы Каспия» и встретиться с Филиппом за ланчем в «Пероне», настояв лишь на отдельном столике на одного для Никки, своего телохранителя, который всегда был рядом.