Обманчивая реальность - Робертс Нора - Страница 73

Спальня Коллуэйя была оформлена в серых тонах, отметил Рорк. Здесь были представлены все оттенки серого – от светло-дымчатых до графитовых. Рорк подумал, что владелец спальни был убежден, что серый успокаивает нервы, а в этом сезоне так вообще был последним писком моды, хотя на самом деле это серое однообразие угнетало.

Так и убить кого недолго, мысленно повторил Рорк слова Фини.

– Это все равно что спать в клубах тумана, – прокомментировал Рейнеке. – Как-то здесь все уныло, честное слово. Даже телку трахнуть не хочется.

– Не уныло, а стильно, что для него куда важней, чем трахнуть телку, – возразил Рорк.

Рейнеке лишь покачал головой:

– Извращенец.

Рорк улыбнулся и шагнул к платяному шкафу, которым занимался Дженкинсон.

– Тут у него шмоток немерено. Туфель, которые он ни разу не надевал. Все чистое, аккуратное.

– М-м, – задумчиво промычал Рорк, рассматривая внутреннее пространство шкафа, после чего побрел в ванную.

Там было чуть пестрее – местами белоснежная, местами перламутровая, местами розовая или персиковая, местами кремовая или бежевая расцветка. Интерьер ванной комнаты дополняла огромная белая ваза цветов осенних оттенков, но и она смотрелась как инсталляция. Если не сказать, бутафория.

Помнится, в дни бесшабашной юности, подумал Рорк, мне нравилось так бродить по чужим домам. Забравшись в дом, он пытался представить себе людей, которые там жили, угадать их привычки, образ жизни. Проще всего было определить их материальное положение – что ели, что пили, какие вещи носили.

Для уличного мальчишки, у которого за душой не было ни гроша, это был мир, полный чудес, который он при всем желании не мог унести с собой.

И вот теперь, бродя по квартире Коллуэйя, он видел, как тот жил, и ему было понятно раздражение Рейнеке.

– Никаких секс-игрушек или прибамбасов, порножурналов или видео.

– Секс – не из области его интересов.

– Я же говорю, извращенец.

Спальня предназначалась исключительно для сна, сделал вывод Рорк. Для одевания и раздевания. Не для развлечений, не для работы. Лишь для сна и еще для того, чтобы демонстрировать ее гостям. Хотя вряд ли здесь бывали гости, подумал Рорк, переходя из спальни в кабинет.

– Посмотрим, что здесь, – пробормотал он.

Похоже, если жизнь и била ключом, то именно здесь. Цветовая гамма была яркой и насыщенной, кричащей и была призвана стимулировать, подстегивать. Здесь сталкивались самые разные оттенки, создавая иллюзию движения, деятельности, жизни.

Перед закрытым жалюзи окном стоял внушительный, черный полированный стол, а перед ним – столь же внушительное оранжевое кожаное кресло.

Мощный, навороченный компьютер. Интересно, что хранится в его памяти? Длинная, мягкая ярко-зеленая софа, столик с темно-синей столешницей, головокружительный орнамент ковра, взятые в черные рамки картины на стенах в тех же кричащих тонах.

Кроме одной, отметил про себя Рорк. Красивый, слегка меланхоличный пейзаж – Рим. Испанская лестница, омытая полуденным солнцем.

Поскольку картина была единственным достойным внимания полотном, Рорк подошел к ней, чтобы изучить внимательнее. Снял со стены, перевернул, проверил раму, потрогал паспарту.

Не найдя ничего подозрительного, вернул на место.

Довольно симпатичный кабинет, сделал он вывод. Кофеварка, мини-холодильник. Он сам устроился бы здесь с удовольствием. Красиво, стильно, все необходимое под рукой.

С этими мыслями он распахнул двойную дверь в кладовую и улыбнулся. Полки, нагруженные оргтехникой, стопки дисков, даже небольшая посудомоечная машина.

– Какая-то ты тесная, будто тебя сюда лишь недавно втиснули.

Рорк присел на корточки и внимательно присмотрелся к полкам, аккуратно снял все, что на них стояло, и постучал кулаком по задней стенке.

– Ага, вот оно что.

Коллуэй наверняка считал себя виртуозом предосторожности и изобретательности, когда поставил здесь фальшивую стену, загороженную полками. Да, он легко мог провести человека ненаблюдательного, например, приходящую уборщицу или даже не слишком внимательного копа. Рорку понадобилось менее трех минут, чтобы отыскать поворотный механизм. Стоило ему нажать на рычаг, как полки развернулись и позади них показался вход в небольшое помещение.

Все понятно, сделал вывод Рорк. Вот где ты варил свое смертельное зелье.

Грибы в стеклянных банках, семена, химикаты, порошки, жидкости – все до единого, скрупулезно снабженные этикетками. Хотя лаборатория была крошечной, в ней имелось все необходимое. Для одной-единственной цели, добавил про себя Рорк. Спиртовки, чашки Петри, миксеры, микроскоп, небольшой, но мощный компьютер – все довольно новое, отметил Рорк, и дорогое.

Затем глаз его выхватил блокнот: старый, обложка потрескалась и выцвела. Рорк осторожно пролистал находку. Затем снова присел на корточки и, сняв крышку с одного из ящиков, порылся в фотографиях, блокнотах, газетных вырезках. Ему попалась даже потрепанная Библия. А потом отыскалось нечто такое, в чем он опознал манифест – написанный от руки текст, под которым стояла подпись Мензини.

Выйдя из лаборатории, Рорк прошел по коридору.

– Кажется, я нашел то, что вы ищете.

С этими словами он вернулся в гостиную.

– На этом компе ничего, – буркнул Фини. – Этот ублюдок им почти не пользовался.

– Эта комната предназначена для того, чтобы пускать пыль в глаза. В кабинете, за фальшивой стенкой с полками, у этого мерзавца настоящая лаборатория.

Не успел Рорк закончить фразу, как Фини поднял голову и втянул носом воздух, словно почуявший кровь волк.

– Если я правильно помню формулу, – продолжил Рорк, – там имеется все необходимое, а также журналы. В одном из них прописана, четко и ясно, эта самая формула. Есть и более свежие, сделанные от руки записи. Я также нашел фотографии и личный манифест Мензини. Кроме того, у нас есть компьютер, в котором наверняка отыщутся куда более интересные вещи.

– Теперь ему не отвертеться.

– Похоже на то. Я сообщу лейтенанту.

– Скажи ей, что мы сейчас все привезем. Она может начать его «поджаривать». – С этими словами Фини направился в кабинет. – Когда мы завершим это дело, я угощу тебя пивом.

– Ловлю на слове, – ответил Рорк и, взяв, коммуникатор, позвонил Еве. Через пару секунд ее лицо появилось на экране.

– Давай, порадуй меня чем-нибудь.

– Как тебе небольшая тайная лаборатория, в которой хранятся все необходимые ингредиенты, а также формула самого вещества? А еще дневник Мензини и компьютер, в котором наверняка отыщется немало интересного!

– О господи! С меня причитается хороший секс.

– Дженкинсон говорит: «Ха-ха».

– Ради бога…

– Шучу, дорогая моя. В данный момент я совершенно один и с радостью принимаю твое предложение. Кстати, как там твой подопечный? Ты его, часом, не отпустила?

– Нет, его пришлось задержать, чтобы не ушел. Я предъявила ему обвинения и теперь намереваюсь выбить признание и как можно больше подробностей. Ты помог нам прижать его к стенке.

– Фини сказал, что доставит все в управление.

– Ты не мог бы поподробнее? Чтобы я могла предъявить ему в качестве неопровержимой улики?

– Лаборатория расположена за фальшивой стенкой с полками в его кабинете. Блокнот, в котором содержится формула, имеет кожаный переплет – выцветшая коричневая кожа, потрескавшаяся от времени. Но в нем имеются и более свежие записи, сделанные от руки, в том числе с этой же самой формулой. Кроме того, в лаборатории есть ящик, в котором свалены другие блокноты, старые фотографии, даже старая Библия и манифест, подписанный собственноручно Мензини – «Конец Света».

– Думаю, этого хватит. Сейчас им занимается доктор Мира. Я поставлю в известность Тисдейл и Пибоди. Считай, что дело раскрыто.

– Тогда до скорого.

– Угу. Погоди, что-то не так? Слышу по твоему голосу.

– Да не. Просто его жилище. Оно такое депрессивное. Нет-нет, сам дом очень даже приличный, так сказать, с характером. И квартира сама по себе неплоха. Но только какая-то холодная и безжизненная. Единственная комната в ней, где ему, по всей видимости, было хорошо и уютно, где он ощущал себя нормальным человеком, – это рабочий кабинет. И эта лаборатория.